Чтение 10–й страницы книги ~Царицын ключ~

- Но портреты не оживают, Вень, - сказала Элла. - Выкинь это из головы.

- Я пойду, - сказал тогда Вениамин, - в артель. Погляжу на портрет.

Коля вздохнул и снова отложил энциклопедию. - Ну дети, прямо дети, -
сказал он. - Что, у вас фольклористы все такие психованные?

- Меня это смущает, - серьезно ответила Элла. - Хотя и твой, Коля, рассказ
о мельнице меня не утешил.

- Я все-таки пойду, - сказал Вениамин. - У меня предчувствие...

Он направился к двери, но в этот момент дверь открылась и вошла Ангелина.

- Вы уже пообедали? - спросила она с порога. - А я спешила...

Тут раздался глухой стук.

Вениамин со всего размаха грохнулся на пол.

Он лишился чувств.

- Эх, - сказал Коля, окончательно закрывая энциклопедию.

- Я что-нибудь не то сказала? - испугалась Ангелина.

- Он переутомился... Андрюша, воды, - сказала Элла, наклоняясь над Веней.

- История загадочная, - сказал Андрюша. - Вы знакомы?

Ангелина отрицательно покачала головой, зачерпнула из ведра кружку воды,
дала Элле. Элла поднесла к губам Вениамина, но тот не прореагировал на это.
Элла вцепилась аспиранту в пульс, а Андрюша перехватил кружку и вылил ее на
голову своему коллеге.

Вениамин захлебнулся, чихнул, закашлялся, вскочил, увидел Ангелину и
попытался тут же снова грохнуться в обморок, но этого не допустил Андрюша:

- Стой! Сначала объяснись!

- Это она... - промолвил Вениамин. - Я так и знал.

- Кто она?

- Портрет, - сказал Веня. - Я не зря надеялся.

После этого падать в обморок было уже не нужно, да и неудобно. Веня
смертельно смутился, оттолкнул заботливые руки Эллы, резко поднялся и,
пошатываясь, отошел к окну.

- Все ясно, - сказал Андрюша смущенной Ангелине. - Наш ученый сегодня
побывал у ваших кружевниц и увидел там женский портрет. Он влюбился в него с
первого взгляда. И тут ты входишь...

- Это ваш портрет, - сказал Вениамин, не оборачиваясь. - Это вы.

- А если это был портрет императрицы Елизаветы Петровны? - спросил
Андрюша. - Понимаешь, с кем ты теперь имеешь дело?

- Мне все равно, - глухо сказал Вениамин, глядя в окно. - Я потрясен. Я не
знаю, что мне теперь делать.

- Сходить к колодцу, - сказал Андрюша. - Чай будем пить.

- Не надо, - сказал голос от двери. - Чай погодит.

В дверях стоял вошедший незамеченным шофер Василий, который держал в
кулаке два билета в кино.

- Добрый вечер, - сказала Элла Степановна. - Как приятно, что вы нас
навестили.

Василий даже не взглянул на нее.

- Ты в кино идешь или не идешь? - спросил он сурово Ангелину. И сам
ответил: - Не идешь.

- Если ты ревнуешь, - сказал Коля, - то зря. Веня в портрет влюбился.

- Камуфляж, - сказал Василий. - Ты мне мозги не пудри.

- Клянусь вам! - резко обернулся от окна Вениамин. - Клянусь, что я не
видел Ангелину раньше. И мое отношение к ней вторично!

- Почему вторично? - удивилась Ангелина.

- А вы садитесь, посидите с нами, - сказала Элла. - Хотите, кто-нибудь из
нас в кино с вами пойдет?

- Чего? - Василий только сейчас вспомнил про билеты. Он разжал кулак.
Билеты закружились и упали на пол, а Василий подошел к Вениамину и сказал с
угрозой: - Иди к своему портрету, понял? На Ангелину ни взгляда, ни вздоха,
понял?

- Я не могу дать вам такого обещания, - сказал Вениамин. - Простите меня,
пожалуйста. Это выше меня.

- Мое дело предупредить, - сказал Василий. Он смотрел на аспиранта с
презрением и не уходил, не сказав последнего слова, но тут за окном мелькнула
черная тень и раздался крик:

- Меакульпа!

Лицо Василия исказилось.

- Проклятие! - закричал он страшным голосом и выбежал из дома. Взревел за
окном грузовик.

- Кто же это? - спросила Элла.

- Я думаю, что птица, - сказал Андрюша. - Та самая, да?

- Гришка, - сказала Ангелина. - Это Гришка. Вася за ним вторую неделю
гоняется.

- Не догонит, - сказал Коля. - Хочешь, посмотрим?

Андрюша вслед за Колей выбежал на улицу.

Солнце клонилось к закату. Тени от домов и деревьев стали длинными и
лиловыми, и трава казалась еще светлее и зеленее.

Далеко над улицей медленно летела громадная черная птица, за нею гнался
грузовик.

- Не догонит, - повторил Коля, - ты не беспокойся.

Андрюша хотел сказать, что и не беспокоится, но сзади раздался голос
Эдуарда Олеговича:

- Удивительно! Взрослый человек, а такая страсть!

- Страсть? - удивился Андрюша. - К Ангелине?

- О нет! К таксидермии.

- Не понял, - сказал Андрюша. Он не знал такого слова.

- Вася мечтает сделать чучело из этого редкого экземпляра и послать в
Академию наук.

- Это не чучело! - возмутился Коля. - Гришка триста лет жил и еще
проживет.

Неподалеку возникли Сеня с Семеном.

- Я пошел, - сказал Эдуард Олегович. - В клубе дела. Если захочешь,
Андрюша, приходи. Гитару бери, послушаем.

- Спасибо, - сказал Андрюша. - Я вот о мельнице думаю.

- О мельнице? - улыбнулся Эдуард Олегович. - Старухи уверяют, что там
вроде бы привидение проживает.

- Живет, - подтвердил Сеня. - Все знают, что живет.

- А кто-нибудь видел? - спросил Андрюша.

- Пойдешь, сам увидишь, - сказал Коля.

- Пойдем, - сказал Андрюша.

- Сейчас? - Коля посмотрел на небо. - Стемнеет скоро.

От реки донесся натужный вой двигателя. Все оглянулись туда.

В облаке пыли появился грузовик. Набирая скорость, он промчался по улице.
Мелькнуло лицо Василия, пригнувшегося к рулю.

Грузовик выскочил на дорогу, пронесся по аллее берез, свернул за холм и
исчез.

- Нет, - сказал Эдуард Олегович. - Пойду на репетицию. Совершенно
недопустимо ездить по улицам с такой скоростью. А вам... - он печально поглядел
на Андрюшу, - идти на мельницу не рекомендую. Вечером в лесу опасно, мало ли
что почудится. К тому же мельницы, по моим сведениям, давно уже не
существует...

- Не существует? - сказал Сеня обиженно. - А я что, слепой, что ли? Что я,
школу-интернат в Волчьем логу видал?

- Все ясно, - сказал тогда Андрюша, оглядев молодежь. - Я иду за
фотоаппаратом, через минуту выступаем.

Андрюша схватил сумку с камерой и тут же выскочил из дома.

Малолетняя гвардия переминалась с ноги на ногу. Здоровый народ, подумал
Андрюша, не болеют, сливки вместо молока пьют, занимаются спортом, телевизор
смотрят, а вот верят в привидение секунд-майора. Стыдно.

- Далеко идти? - спросил он.

На лицах гвардии наметилось некоторое разочарование. Видно, надеялись в
глубине души, что городской ученый пошутил.

- Нет, - сказал Сеня. - Если, конечно, не заблудимся.

Не заблудились. Правда, добирались до Волчьего лога больше часа. Шли
напрямик через сосновый бор, затем по пологому склону, поросшему
можжевельником, через небольшое болото, по лугу, где стояли стожки сена, потом
попали в глухой бурелом, что остался от давнишнего лесного пожара.

В лесу было много грибов, крепкие боровики - шляпки с тарелку - умоляли
собрать их, но собирать было некуда. Через полчаса Сеня с Семой устали,
пришлось передохнуть на полянке, усыпанной черникой. Пока сидели, не сходя с
места, наелись черники до синевы на языке, горстями стаскивая ягоды со стеблей.

Потом лес стал гуще, будто никто никогда по нему не ходил, но вдруг
впереди обнаружился просвет. Солнце только село, и в лесу сразу стало неуютно.
Путешественники поспешили к свету.

Оказалось, это заросшая по грудь дорога, угадать которую позволяли лишь
канавы по сторонам. Правда, посреди нее трава была примята, видно, кто-то по
этой дороге ездил.

- Тут когда-то скит был, - сказал Сеня. - Дикие отшельники прятались.
Только их скит в озеро провалился.

- Сказки, - возразил Семен. - Лесоразработки тут были.

Дорога заросла крапивой, ее приминаешь, она поднимается лениво, с
раскачкой, норовит хлестнуть по лицу смертельной болью. Из леса тянуло вечерним
холодом, а на дороге еще было светло, и жужжали, спешили добрать дневную норму