булаве ни в чем не уступал. Резко запахло паленой плотью.
воина меч и с размаху рубанул по ремням, освобождая пленника. Столб
брызнул щепами и едва не раскололся надвое.
изрыгая проклятия. Омут схватил мальчишку и потащил к лесу. Тарус с
Вишеной прикрывали их сзади, но Омут волков словно не замечал,
сосредоточив все внимание на преследователях. Те охватывали беглецов
полукольцом, явно нагоняя; Омут на бегу уворачивался от сучьев и скоро
остановился, взявшись за булаву. Крохотная полянка давала простор для
замаха и Омуту это понравилось. Где-то невдалеке продиралась сквозь
колючий подлесок вторая волна догоняющих, грозно завывая и крича.
Вишену, и волки, переглянувшись, прыгнули. Мощные челюсти сомкнулись на
глотках двоих чужих воинов, пасти наполнились пьянящей солоноватой кровью
и жертвы упали на траву. Вишена вскочил, увернулся от меча, глянул на
Таруса. Тот, рыча, наседал на очередного врага. Воин, поправляя свою
нелепую остроконечную шапку, отмахивался как мог и пятился.
воспрянули, но тут вдруг сверкнул во тьме знакомый лунный полукруг,
знаменитая секира повергла наземь сначала одного, потом второго; ухнула
тяжелая шипастая булава, проламывая череп еще одному; Вишена вцепился в
руку и повалил ближнего воина, а невесть откуда вынырнувший мальчишка вмиг
добил его длинным кинжалом.
Десятка три воинов высыпали из леса.
мерцали в полумраке обнаженные мечи.
Омут с булавой, Славута с секирой, два матерых волка и мальчишка,
подобравший короткий вражий меч.
на колени у гладкого, еще не успевшего сгнить пня. Рука дреговича
взметнулась, в пень, коротко тюкнув, вонзился тарусов колдовской нож.
Чародей все понял без слов. Забежав с севера, он прыгнул и кувыркнулся над
ножом, снова обращаясь в человека. Вишена последовал его примеру, на этот
раз не колеблясь. Опять заволокло красным мир, заныл позвоночник и пальцы,
и Вишена-человек затряс головой, все еще стоя на четвереньках.
Омут хлопал глазами, не выпуская, впрочем, булаву. А чужаки враз
отступили.
дружно развернулись и исчезли во тьме меж деревьев. Лунный свет лился на
опустевшую поляну, небо вновь затягивало низкими тучами.
обволакивающая расслабленность. Омут пристегнул свою двухпудовую булаву к
поясу и басом прогудел:
плечу:
нож, Вишена с завистью провел его взглядом. А мальчишка вдруг длинно и
затейливо выругался, как умеют жители Лежи. Омут немедленно отвесил ему
крепкую оплеуху.
клещами из него добывали.
пошли. Время.
чужака.
Вишена задержался. Нагнулся, вытащил кинжал из раны и вздрогнул.
челнок не выдержал бы пятерых, поэтому уходить решили пехом.
долго разглядывал два одинаковых длинных клинка - тот, что принес с собой,
и тот, что подобрал здесь.
товарищами.
их в ночной темноте, что помогало преодолевать препятствия никто толком не
понимал, но все пятеро упрямо и уверенно шагали на юг, к устью Шогды.
На тропах ям понарывали, ноги переломаешь. Скотину почти всю извели. Ночью
мы и спать-то боялись: завывают, ровно совы. Собрались, кто уцелел, да и в
Паги ушли, к Заворичу.
позади.
не знаю. Не дошел, снова нечисть попутала. Блудил дня три, хотя Рыдоги
сотни раз прошагал-промерил и никогда с пути доселе не сбивался. В болоте
крепко завяз, а вышел прямехонько к Леже. А там эти, в шапках. Налетели с
запада, почти всех перебили, мало кто в лесу схоронился. После, - Омут
качнул головой, - на Яра наткнулся. С тех пор вместе и бродим. А намедни
он пришлым попался у реки. Думал - не отобью...
Тарус, - пару дней покрутился меж всех, а потом на ярмарочный столб влез -
и башкой о полено. Мы решили - все, конец Омуту. Да на счастье еще раз
взглянуть на мертвеца додумались. Глядь, а он личину-то и сбросил. Ох мы и
побегали...
шагов.
пальцем не тронул, ни единую душу. Нож еще этот странный с рубинами...
Решил - позже.
самым рассветом, в густом вязком тумане, разнесся совсем рядом стук
множества копыт - может, это проскакали те самые люди. Звуки затихли на
северо-западе; больше их никто не тревожил.
солнце устроились в светлом березняке. Яр натаскал кучу веток и сразу же
уснул, Славута и Вишена последовали его примеру, Тарус же с Омутом
некоторое время посидели на замшелой колодине.
длинных кинжалов там нашелся тонкий короткий меч; на его гарде каплями
крови застыли крупные чистые рубины. Меч был ровно вчетверо больше первого
из ножей.
пели-щебетали голосистые лесные птахи, Вишена, поддавшись сладкой
дремотной силе, провалился в крепкий молодой сон, гадая, что за судьба
уготована чужому рубиновому мечу.
носились около людей и немилосердно грызли спящих - Яра и Омута. Тарус
сидел на корточках, протянув руки к едва тлеющему костру и устремив
неподвижный взгляд в землю перед собой. "Когда же он спит?" - недоуменно
подумал Вишена. Он вдруг сообразил: знает чародей уже много лет, но не
может вспомнить его спящим.
сна. Тарус даже не пошевелился, лишь скосил немного глаза.