Чтение 10–й страницы книги ~Пена дней~

Скамейка казалась слегка влажной и темно-зеленой. Как бы
там ни было, по этой аллее ходили редко, и им было неплохо.

-- Вы не замерзли? -- спросил Колен.

-- Нет, в этом облачке, -- сказала Хлоя. -- Но... мне все
равно хотелось бы прижаться...

-- О!.. -- сказал Колен и покраснел.

У него возникло странное ощущение. Он обнял Хлою за талию.
Ее шляпка сбилась на сторону и совсем рядом с его губами
оказалась прядь блестящих волос.

-- Мне нравится быть с вами, -- сказал он.

Хлоя ничего не сказала. Она задышала чуть быстрее и едва
уловимо прижалась к нему.

Колен говорил ей почти в самое ухо.

-- Вам не скучно? -- спросил он.

Она качнула головой, и благодаря этому движению Колен смог
еще придвинуться к ней.

-- Я... -- сказал он ей в самое ухо, и в этот момент, как
бы по ошибке, она повернула голову, и Колен поцеловал ее в
губы. Это длилось не очень долго, но в следующий раз у них
получилось уже значительно лучше. Затем он зарылся лицом Хлое в
волосы, и они так и остались сидеть, не произнося ни слова.

-- Очень мило, что вы пришли, -- сказал Колен. -- Правда,
кроме вас, девушек не будет...

-- Ничего, -- сказала Ализа. -- Шик не против.

Шик кивнул. Но, по правде говоря, голос Ализы звучал не
очень-то весело.

-- Хлои нет в Париже, -- сказал Колен. -- Она на три
недели уехала с предками на юг.

-- А! -- сказал Шик. -- Ты, наверное, очень несчастен.

-- Я никогда не был более счастлив! -- сказал Колен. -- Я
хочу сообщить вам о нашей помолвке...

-- Поздравляю. -- сказал Шик.

Он старался не смотреть на Ализу.

-- Что там у вас? -- сказал Колен. -- Похоже, не все
ладно?

-- Все в порядке, -- сказала Ализа. -- Просто Шик --
глупец.

-- Да нет, -- сказал Шик. -- Не слушай ее. Колен... Все в
порядке.

-- Вы говорите одно и то же, и в то же время вы не
согласны, -- сказал Колен, -- следовательно, кто-то из вас
лжет, а может быть, и оба сразу. Пошли, пора обедать.

Они перебрались в столовую.

-- Садитесь, Ализа, -- сказал Колен. -- Сядьте рядом,
расскажите, в чем дело.

-- Шик -- глупец, -- сказала Ализа. -- Он говорит, что не
хочет, чтобы я жила с ним, поскольку у него нет средств
обеспечить мне сносную жизнь, а не жениться на мне ему стыдно.

-- Я подлец, -- сказал Шик.

-- Не знаю, что вам и сказать, -- сказал Колен.

Он был столь счастлив, что все это просто терзало его.

-- Дело не только в деньгах, -- сказал Шик. -- Дело в том,
что родители Ализы никогда не согласятся на нашу женитьбу и
будут правы. Подобная история есть в одной из книг Партра.

-- Замечательная книга, -- сказала Ализа. -- Вы не читали
ее. Колен?

-- Вот такие вы и есть, -- сказал Колен. -- Уверен, все
ваши деньги только на это и уходят.

Шик и Ализа повесили носы.

-- Это я виноват, -- сказал Шик. -- Ализа больше ничего не
тратит на Партра. Она почти им не занимается, с тех пор как
живет со мной.

В его голосе звучала укоризна.

-- Я люблю тебя больше, чем Партра, -- сказала Ализа.

Она почти плакала.

-- Ты очень славная, -- сказал Шик. -- Я тебя недостоин.
Но это мой порок -- коллекционировать Партра, а, к несчастью,
инженер не может позволить себе иметь все сразу.

-- Я так расстроен, -- сказал Колен. -- Мне хотелось бы,
чтобы у вас все шло хорошо. Может, вы развернете свои салфетки?

Под салфеткой Шика оказался экземпляр "Блева" в полукоже
вонючки, а под салфеткой Ализы -- большое золотое кольцо
тошнотной формы.

-- О!.. -- сказала Ализа.

Она обвила руками шею Колена и поцеловала его.

-- Ты шикарный тип, -- сказал Шик. -- Не знаю, как тебя
благодарить, впрочем, ты отлично знаешь, что я не могу
отблагодарить тебя так, как хотел бы...

Колен слегка приободрился. И Ализа была в этот вечер
необычайно хороша.

-- А чем вы душитесь? -- сказал он. -- Хлоя предпочитает
орхидейную эссенцию трехлетней выдержки.

-- Я не пользуюсь духами, -- сказала Ализа.

-- Это у нее от природы, -- сказал Шик.

-- Просто сказка!.. -- сказал Колен. -- Вы пахнете лесом с
ручейком и крольчатами.

-- Поговорим о Хлое, -- сказала польщенная Ализа.

Николас принес закуски.

-- Привет, Николас, -- сказала Ализа. -- Как дела?

-- Все в порядке, -- сказал Николас.

Он поставил поднос на стол.

-- Ты меня не поцелуешь? -- сказала Ализа.

-- Не смущайтесь, Николас, -- сказал Колен. -- Вы
доставите мне большое удовольствие, если пообедаете с нами...

-- Да!.. -- сказала Ализа. -- Пообедай с нами.

-- Месье повергает меня в смущение, -- сказал Николас. --
Я не могу сесть за стол в подобном виде...

-- Послушайте, Николас, -- сказал Колен. -- Если хотите,
ступайте и переоденьтесь, но я вам просто приказываю с нами
пообедать.

-- Весьма благодарен Месье, -- сказал Николас. -- Я пойду
переоденусь.

Он оставил поднос на столе и вышел.

-- Итак, -- сказала Ализа, -- вернемся к Хлое.

-- Берите сами, -- сказал Колен. -- Не знаю, что это
такое, но должно быть очень вкусно.

-- Не отвлекайся!.. -- сказал Шик.

-- Через месяц я женюсь на Хлое, -- сказал Колен. -- А
хочется, чтоб это было уже завтра!..

-- О!.. -- сказала Ализа. -- Счастливчик.

Колену стало стыдно, что он так богат.

-- Послушай, Шик, -- сказал он, -- не возьмешь ли ты у
меня денег?

Ализа с нежностью посмотрела на Колена. Он был столь
благороден, что сквозь жилы его рук голубели незабудками благие
намерения.

-- Не думаю, что это поможет, -- сказал Шик.

-- Ты женишься на Ализе, -- сказал Колен.

-- Ее родители этого не хотят, -- ответил Шик, -- а я не
хочу, чтобы она с ними ссорилась. Она слишком юная.

-- Не такая уж я юная, -- сказала Ализа и, чтобы
подчеркнуть свою соблазнительную грудь, потянулась на мягком
сиденье.

-- Он имеет в виду совсем не это!.. -- перебил Колен. --
Послушай, Шик, у меня есть сто тысяч дублезвонов, я дам тебе
четверть, и ты сможешь жить спокойно. Будешь по-прежнему
работать, и так все и устроится.

-- Мне никогда не отблагодарить тебя должным образом, --
сказал Шик.

-- И не благодари. Меня интересует не счастье для всех
людей, а счастье для каждого.

В дверь позвонили.

-- Пойду открою, -- сказала Ализа. -- Я ведь самая
молодая, вы сами меня в этом упрекали.

Она вышла, и шорох ее шагов по мягкому ковру тут же сошел
на нет.

Это был ушедший через черный ход Николас. Теперь он
вернулся, разодетый в пальто из плотного аглицкого твида в
бежево-зеленую елочку и с суперплоским штатовским фетряком на
голове. У него были перчатки из свиной кожи от знаменитого
экзорциста, башмаки из преизрядного гавиала, а когда он снял
пальто, блеск его и вовсе вышел из берегов: слоновой кости
рубчик на вельветовой куртке цвета кокоса с молоком и
зеленовато-синие брюки с отворотами шириной в шестерню --
пятерню с двумя большими пальцами.

-- О! -- сказала Ализа. -- Какой ты шикарный!..