Чтение 10–й страницы книги ~Шаг влево~

двери.
Словно напрочь забыв о нем, Максютов перебирал на столе какие-то бумаги. Неужели
так просто позволит уйти?
Дурацкая мысль. Нет, конечно. Понятно без слов всем троим. Какими бы утопиями ни
тешил себя этот отставник, Нацбез - это навсегда. Как диагноз не чересчур
опасной при выполнении всех предписаний врача, но все же неизлечимой болезни.
Уже взявшись было за дверную ручку, Шкрябун повернул назад.
- На, отметь пропуск.
Максютов размашисто подписал бумажку. Пришлепнул печатью.
- Ну?
- Тебе не я нужен, Носорог, - сказал Шкрябун, называя моего начальника
неизвестной мне кличкой и исподлобья глядя ему в лицо. Меня он, очевидно, решил
не замечать. - Тебе мои наработки нужны. Ты их получишь, но под гарантии. Я тебя
хорошо знаю и, представь себе, к неприятностям готов. Можешь приказать взять
меня прямо здесь - архива не получишь.
Я искоса взглянул на своего начальника. А ведь точно, похож. Не наличием рогов и
копыт, так комплекцией и, когда надо, неудержимым напором. Плохо расти кустом на
его дороге...
Носорог - это о нем. Это от души. За глаза его у нас еще Дубом зовут, но тупость
тут ни при чем. Образ твердокаменного служаки с полным отсутствием какой-либо
чуткости - это да. Наверно, ему так проще.
- Принял, значит, меры? - Максютов едва заметно усмехнулся.
- А ты как думаешь?
- Ты мне тоже нужен, - возразил Макеютов. - В одном ты близок к истине: ты мне
нужен раз в сто меньше, чем твой архив. Но нужен и ты, представь себе такую
странность.
- Ты готов выслушать мои условия?
- Условия? - Максютов пожал плечами. - А не, слишком ли? Ну хорошо, назовем их,
скажем, пожеланиями. Излагай, я слушаю.
У меня и то вертелась колкость на прикушенном намертво языке, но Шкрябун лишь
глубоко вздохнул, покачал головой, и, как видно, решил не спорить.
- Я возвращаюсь в органы в прежнем звании. Как ты этого добьешься, мне все
равно.
- Только-то? - хмыкнул Максютов.
-- Согласен работать под любым началом, хоть под твоим. Но формирую свою группу
с прежней тематикой.
На месте Максютова я, наверно, повеселился бы от души над таким напором. Но он
только пристукнул костяшками пальцев по столу и повторил:
- И только-то, спрашиваю?
- Что, мало?
- Да нет, хватит, - сказал Максютов скучным голосом в разительном несоответствии
с содержанием. Будто читал вслух предельно нудную бумагу, какой-нибудь никому не
нужный акт ревизии пуфиков и балдахинов на складах "Альков-сервиса". - Теперь
слушай. Ты возвращаешься в Нацбез в прежнем звании, работаешь под моим началом и
руководишь группой. Вытаскиваешь на свет божий своих паранормалов, кто еще жив.
Более того: твоя выслуга не прерывается, ты получаешь денежную разницу за все
время отставки плюс все надбавки и премиальные. Упоминание об отставке
вымарывается из твоего послужного списка - будем считать, что эти годы ты
выполнял важную аналитическую работу по заданию руководства. Устраивает?
Шкрябун непроизвольно сглотнул. Кажется, услышать такое он ожидал менее всего.
Я, кстати, тоже.
- Ну и ну, - сказал он с прорезавшейся хрипотцой. - Тебе это под силу?
- Теперь - да.
- Давно ли? Максютов помедлил.
- Недавно.
- Большую силу взял, - с ехидцей покрутил головой Шкрябун. - А все еще, поди,
полковник? Не восстановили9
- С сегодняшнего дня снова генерал-майор. Пока.
Ну и ну, на этот раз подумал я, стараясь не упустить ни слова. "Пока" - это как
же понимать? Завтра генерал-лейтенант?
Дела...
Впрочем, если философски поразмыслить, никаких особенных дел чудесного свойства
пока не наблюдалось, эти стены помнили настоящие чудеса-юдеса. Пока было ясно
только одно: где-то вовне случилось что-то из ряда вон, и мне, старательному
гм... ослику, предстоит в этом участвовать, или я не .офицер Нацбеза и не ослик,
а гренландский тюлень. Промышленный шпионаж - побоку...
- Ну и ну, - еще раз сказал Шкрябун. - Поздравляю,
- Согласен?
- Согласен при одном условии.
- Не много ли условий, Виктор Иванович?
- Последнее. Ты даешь мне свое слово.
- Вот как? - по-моему, Максютов удивился. - А оно тебе нужно?
- На всякий случай. Когда-то я тебе верил. Может, тебе еще и сейчас можно
верить. И копал под меня не ты, знаю... архангелом не был, но и друзей ради
своей шкуры не топил. Короче: если обманешь старого наивного дурака, я хочу тебе
потом в глаза посмотреть, Носорог.
- Как сказал, так и будет. Слово. - Только что Максютов был серьезен и вдруг
широко улыбнулся. - Даю слово Носорога, Кайман. Доволен?
Шкрябун кивнул. Теперь улыбались оба.
- По рукам, подполковник?
- По рукам, генерал... товарищ генерал-майор.
- Отставить, Виктор Иванович. К делу - завтра, а сегодня без официоза. Пока не
восстановили, буду тебе каждый день выписывать пропуск, а дрючить в случае чего
буду, как кадрового. Но завтра. Где переночевать в Москве найдешь?
- Не вопрос.
- Сутки на устройство личных дел тебе дать?
-Нет.
- Алеша, - повернулся ко мне Максютов, - сделай доброе дело, налей нам коньячку.
Вон там, слева, Дверца. Сам знаешь? Вот и молодец. Себе тоже налей, тебя наши
дела прямо касаются.
Я выполнил просимое. В зеленом свете настольной лампы янтарная жидкость лгала,
пытаясь казаться темнее, глубже и загадочней.
-~ А лимончика у тебя нет, генерал? - спросил Шкрябун, в ответ на что Максютов
развел руками. - Что же ты? Непорядок.
- Будет тебе порядок, все будет. И бардака будет Только угодно, только
разгребай. И дело будет. - Он приподнял бокал и добавил торжественно: - За Дело.
За успех. За наш успех.
- Прозит. Алаверды. Чтоб ты так жил. Зря Шкрябун скалился и привередничал:
коньяк оказался хорош и без лимончика. Не достигнув желудка, всосался прямо в
пищевод.
Повторить Максютов не предложил, и я составил бокалы на поднос, а поднос
затолкнул обратно в бар. Надо иметь к себе уважение, я не посудомойка.
- Спасибо, Алексей, - сказал Максютов и, тут же забыв обо мне, повернулся к
Шкрябуну. - Ну, Виктор Иванович?
- То есть? - спросил тот.
- Ты меня знаешь, но и я тебя знаю. Доставай уж,
не томи. У тебя все с собой или только часть?
- Часть. - Шкрябун полез во внутренний карман. - На этой дискетке примерно
двести мегабайт. Остальное завтра.
- Тайник-то хоть выбрал надежный? - фыркнул Максютов. - До завтра не уведут?
- Обижаешь, гражданин начальник... Насколько я мог видеть со своего места на
галерке, к дискетке был примотан скотчем небольшой предмет. - - Только
осторожно, - предупредил Шкрябун.
- Что за дрянь ты сюда прилепил?
- Сорок граммов пластита и контактный взрыватель. Ронять не рекомендуется.
Максютов крякнул.
- Вот Дурак же. Толкни тебя кто посильнее - мошонку снимали бы с люстры, и
поделом. Кстати, как ты эту хреновину в Управление пронес?
- Учи ученого. - Шкрябун самодовольно улыбнулся. По-видимому, ничто человеческое
было ему не чуждо, включая мелкое тщеславие.
- На, - буркнул Максютов, возвращая дискетку. - Разряжай сам свою адскую машину,
бомбист хренов. Тоже мне, выискался Равашоль с Валдая. Или, может, мне минера
вызвать?
- Зачем минера? Я сам. За твой стол сесть позволишь?
- Ты мне еще мебель попорть... Ладно уж, садись. Под зеленым абажуром пальцы
Шкрябуна исполнили быстрый и точный танец. Брусочек пластита вернулся в карман,
полоска скотча полетела на пол.
- Готово. Получай, генерал.
- Ты гляди-ка, - сказал Максютов, изображая удивление. - Не разучился.
- Старый конь борозды не портит.
- Ну-ну. Понадобится что-нибудь разминировать - свистну тебя.
Шкрябун не принял шутки.
- Если крутишь мною... - проговорил он, помолчав. - Я тебе поверил. Толя, ты это
помни. Сейчас - поверил. Но если обманешь, я к тебе с того света являться буду,
и это ты тоже помни. Скажи мне еще раз: я тебе правда нужен?
- Надоедой ты стал, Кайман, - недовольно пробурчал Максютов. - Сам сказал:
старый конь борозды не портит... Правда, иной раз требует хлыста и ветеринара.
Так что изволь пахать, беру тебя не для мебели и не из благотворительности,
понял?
- Понял, - поднялся из-за стола Шкрябун. - Ну, коль нужен, спасибо не говорю.
Когда прибыть?
~ Завтра в одиннадцать ноль-ноль. Вернее, уже сегодня. Тебе хватит времени?
- Более чем.
- Тогда не опаздывай. Ты теперь на службе.
- Поздравляю вас, товарищ генерал-майор, - сказал я, чуть только за Шкрябуном
захлопнулась дверь.
Максютов только рукой махнул и распахнул рот в отчаянном зевке.
- Брось, Алексей. Мне дали то, чего не могли не дать, самый необходимый минимум.
Не надо сейчас... - Он снова зевнул и потер глаза костяшками пальцев. - Черт,
умучил меня Шкрябун со своими комплексами, а тут еще этот коньячок... Совсем