подходящего человека и предлагаю сделать ставку. В конечном счете я всегда
в выигрыше. Надеюсь, вы меня не выдадите?
Фельсабадулаш жила мать Аллы. Отец-то у нее русский, а мать мадьярка, что,
возможно, и объясняет некую непредсказуемость ее угро-славянской натуры.
но ничего существенного узнать не удалось. Последний раз Алла звонила
матери месяц назад и речи о каких-то необычностях не вела.
тревоги.
планами, нежели смыслом моего нынешнего визита.
наконец увидел в иллюминаторе аэробуса игру солнечных зайчиков на
зеркальной воде Жемчужной бухты.
довольно странной роли. И вряд ли на сей раз удастся овладеть искусством
серфинга.
пластину из пенобетона, изогнутую, как надутый ветром парус.
предаваться радостям любви и наслаждаться видом бескрайнего океана, я
пытался определить, чего во мне сейчас больше: тревоги и страха - или все
же злого азарта.
знакомиться с обществом. Пока - визуально.
одинаков на всех морях, широтах и меридианах.
определяется соответствующим складом характера, состоянием духа, ну и
материальным положением тоже, то, безусловно, публика в Серебряном Бору,
Ялте, Дубровнике, Палм-Биче и вот здесь разная. И сплоченная внутри себя
духовной общностью, может быть, сильнее, чем любой другой коллектив,
возникший на вроде бы куда более серьезной основе.
заинтересованным взглядом каждую входящую в воду и выходящую из нее наяду,
нимфу - или какие там есть еще наименования для загорелых, длинноногих,
крутобедрых и так далее прелестниц?
немедленно приступить к практическому выявлению особ, наиболее близких мне
по духу.
как мой, а старомодно-массивный, в стиле испанского средневековья,
расположился довольно далеко от моря, посреди пальмовой рощи, металлически
шелестящей круглыми перистыми листьями. Постояльцы в массе тоже были
постарше, пореспектабельнее, что объяснялось и ценами, и местоположением.
Меня это как-то неожиданно задело. Алла словно намекнула, что у нее вкусы
на порядок выше моих. Тоже к теме моих пляжных размышлений.
выражениях Алла просила извинения, что не смогла меня дождаться, и тут же
переворачивала вопрос так, будто я ничего не потерял, раз мы все равно
собирались отдыхать здесь, а перелет в одиночку я, видимо, как-то пережил.
И тем более что я предпочитаю большую часть времени проводить как раз в
одиночку, то есть без нее. А вот она в этот раз ну никак не могла:
эксперимент, к которому она готовилась не один год, отлагательства не
терпел. Суть эксперимента она здесь объяснять не будет, а просьба хранить
тайну связана с тем, что вокруг тьма врагов-завистников и они могут
помешать. Потому лучше всего, если я возьму напрокат катер и прибуду к
таким-то координатам, где находится остров, а на острове - она. Если я
успел завести в Гонолулу любовницу, ей говорить, куда я плыву, не надо.
Собутыльникам тоже. Оказавшись на острове, делать вид, что попал туда
случайно, или - что даже интереснее - выследил ее, мучимый ревностью. Но
ни в коем случае не ссылаться на то, что Алла сама меня позвала. Обо всем
прочем поговорим лично. Эксперимент меня как журналиста может
заинтересовать. А если даже и нет, то что-нибудь она все равно придумает.
оригинале труднодоступен. Вдобавок значащая информация составляет
процентов 15-20, неравномерно разбросанных по тексту, имеющему смысл
только для меня.
течений и скоростей различных видов морского транспорта, я определил, что
выйти в море мне следует не позднее, чем завтра поутру.
на неделю хорошую яхту. Куда бы я ни обращался, мне с извинениями
отказывали. То нет в наличии, то лишь для членов клуба, то отсутствует
некая отметка в едином паспорте, а то и просто слабы гарантии. Можно было
подумать, что у каждого клерка имеется моя фотография с категорическим
указанием не обслуживать ни под каким видом.
двенадцатитонную яхту "Лаки Билл", но запросил ее владелец сумасшедшие
деньги.
обошлось дороже, нежели бы женитьба на ней же с банкетом в загородном
ресторане и последующим кругосветным путешествием на "Куин Мери" .
идти по 8 узлов, автомат-навигатор четко следил за курсом, а я мог лежать
в шезлонге и размышлять.
литературоведа-слависта из Лондона, который так отзывался о моем увлечении
парусным спортом: "Да, это очень интересное занятие. Примерно как стоять в
пальто под холодным душем и рвать деньги".
Впрочем насчет денег - и для южных морей тоже.
встретимся, о ее лице и фигуре, о взбалмошном характере и пылкой
нежности... И обо всем прочем, накопившемся за год разлуки.
следующих суток я вышел в район чуть южнее Мидуэя.
мелких островков, и я решил подождать утра.
удобную бухту, окантованную серым галечным пляжем, из покрывающих крутые
скалы зарослей срывался игрушечный водопадик, нашлась и укрытая от шторма
стоянка за естественным брекватером, и вообще мне здесь понравилось. Вот
бы где пожить, подобно Стивенсону или Джеку Лондону, в бамбуковой хижине,
а лучше в каменном коттедже. Уж тут-то я за полгода закончил бы свой
роман.
три мили строго к весту.
мотором.
готовиться к последнему переходу.
давно. А мне казалось, я увижу обычный в этих местах никому не нужный
атолл с палаточным лагерем на берегу.
выдавался полуразрушенный бетонный пирс. Рядом с ним я увидел притопленный
мореходный катер, большой, с закрытым черно-белым кокпитом. Подошел к нему
с вновь возникшим чувством тревоги. Катер лежал на дне, сквозь прозрачную
воду отчетливо различались две пробоины в левом борту. Края их были
вывернуты наружу. И затоплен катер совсем недавно, на его корпусе не видно
не только водорослей, но и донного песка.
бамбуком, вела вымощенная потрескавшимися плитами дорога. Тоже непонятно,
когда и для чего она проложена. Ни курортного, ни какого-нибудь
промышленного значения остров иметь не может.
Мне приходилось бывать на самых разных станциях и базах, там издалека
ощущается активная творческая жизнь. Ноосфера, если угодно. А здесь -
глушь в самом прямом смысле. Глушь и мрачность запустения, причем с
недобрым оттенком.
коллег.
следы цивилизации. Вначале пустую банку от пива на обочине в траве, потом
смятую обертку от австралийских крекеров.