руководством в масштабе страны".
Подождем. В Столице все прояснится".
позаботились даже о разумном комфорте для стражников: боковые стенки ниши
круто сужались на уровне талии, образуя подлокотники, опираясь на которые,
можно было разгрузить ноги. В то же время такое сечение не позволяло
нерадивому стражу опуститься на пол и прикорнуть часок-другой,
воспользовавшись темнотой этой микропещеры. Правда, при некоторой сноровке
можно было спать стоя, что часто и делалось, но это был куда более чуткий
сон.
высовывал голову из ниши, озирая длинный, скудно освещенный коридор, в
стенках которого чернели многочисленные углубления. И мало кто знал, что
скрывается в глубине каждого из них - глухая стена, стражник или потайная
дверь во внутренние покои Храма.
сознание не путало мысли, Андр решил еще раз, для большей уверенности,
прокрутить в памяти подробности своей стремительной карьеры. Амнезия
облегчила ему путь наверх - Андр двигался без задержек, будто по хорошо
смазанному конвейеру. Система исключала волокиту и кумовство, ибо ни
родственных, ни дружеских привязанностей здесь попросту не существовало.
Симпатии же начальства Андр, с бесценной помощью двойника, научился
вызывать без затруднений. И в остальном Андр был оснащен лучше любого
другого - для общества, в котором главным мерилом служила крепость кулака.
С неудержимостью тарана он продвигался от ячейки к ячейке, от монастыря к
монастырю, от ордена к ордену, пока не достиг вершины Служительской
иерархии - столичного ордена храмовников, личной гвардии Отца.
и самодовольство, Андрей взамен все уверенней обживал их совместный дом, а
попутно высвобождался из-под влияния Андра - с настойчивостью, достойной
лучшего применения. С течением времени Андр утверждался в мысли, что уже
не является незаменимым связующим звеном между двумя мирами, что Андрей,
вынуди его обстоятельства, сможет переключиться на любого из настоятелей
(на ту же Киму, например) и что круг его психоконтактов непрерывно
расширяется. При таких темпах Андрей скоро сумеет прозондировать каждого
внутри Поля... и даже вне его?..
недовольный голос напарника:
доживешь".
прорубаться?"
огнестрелы в Столице изъял из употребления! И это при том, что на людях он
почти не появляется. У него что, мания преследования?"
откликнулся Андрей. - И кого же это он так испугался? Уж не нас ли с
тобой?"
государственного садизма!.. А в чем его цель?"
хватились на работе и взломали двери, когда я... Бр-р-р! Ладно, что же мы
все-таки будем делать?"
меньше, в его возне проглядывается какая-то жуткая система. Но суть ее я
никак не могу ухватить, настолько захламлена она необязательными
мелочами..."
недостроенное здание моей гипотезы! Критиканов всегда в избытке, с идеями
вот..."
секунду материализовавшийся в истерзанную нагую женщину. Тоненько
поскуливая, она сделала несколько шатких шагов вдоль коридора, потом,
вдруг обессилев, съехала по стене на пол, но еще два-три метра проползла,
будто стремясь убраться подальше от страшного места.
игнорируя горестные ругательства Второго. Затем шагнул из ниши и склонился
над Невестой. Она тихо всхлипывала, уткнувшись измученным лицом в камень.
Сейчас ей было больно и страшно, и вряд ли она помнила тот восторг, с
которым сегодняшним утром встречала Выбор.
винегрете столько варварской экзотики, я с ума сойду!.."
в Храмовый гарем. На этом он мог считать свое дежурство завершенным.
неукоснительно: не слишком обременительные вахты во внешних покоях Храма и
ежедневный боевой тренинг, разделенный послеобеденным отдыхом надвое. И
если утренние нагрузки не содержали в себе ничего принципиально нового, то
вечера целиком посвящались освоению совершенно необычного способа
фехтования, при котором на конечности надевались толстокожие перчатки и
сапоги с прочно закрепленными в них клинками. Приемы его были чрезвычайно
сложны для усвоения, требуя от бойца совершенной координации и змеиной
гибкости, однако в результате тот становился неуязвимым для любого числа
атакующих - во всяком случае, пока у него хватало сил поддерживать вокруг
себя сплошное кольцо обороны.
предоставлял двойнику полную свободу действий, тем более что чрезмерная
умелость свежеиспеченного храмовника могла разбудить подозрительность
жрецов. Зато новому фехтованию Андр обучался с удивлявшей тренеров
одержимостью, оттесняя измотанного к тому времени Андрея на второй план.
Уникальная физическая одаренность и обширный запас боевых навыков
позволили Андру уже через декаду сражаться на равных с лучшими бойцами
Столицы, а затем и превзойти почти всех.
невменяемости (правилами это не возбранялось), Андр возвращался в свою
многокомнатную келью почти удовлетворенным, хотя знал, что отъявленные
головорезы, на которых он отводил душу, обладают цепкой и долгой памятью
на обиду - несмотря на амнезию.
недалеком будущем на отсев в работники.
буду через час.
пошел следом. Сбросив в предбаннике одежду, он открыл дверь и окунулся в
горячий воздух парной. Дана, крепкая и ладная девушка-массажистка, уже
ждала его, присев на широкий лежак. Улегшись, Андр отдал свое побитое-таки
за день тело ее искусным рукам и прикрыл глаза, убаюкиваемый простодушной
воркотней девушки.
работы было не в пример больше, но выделилась среди банщиц
неправдоподобной добросовестностью, виртуозной умелостью пальцев и
неординарной внешностью и была переведена в персональные массажистки. В
нарушение образа храмовника - полубезумца-полузверя - Андр не
злоупотреблял своей властью над девушкой, хотя не сомневался, что Дана с
готовностью согласилась бы на любые сопутствующие услуги. Такую рабскую,
почти патологическую покорность Андр ненавидел - в принципе, но на это
наивное ласковое создание, покорное не из выгоды или страха, а по своей
сути, сердиться было трудно.
кожей девушки, за ее полудетским кукольно-хорошеньким лицом, странно
контрастирующим с сильным зрелым телом, и блаженно ощущал, как уходит из
мускулов усталость.
По-моему, тутошние порядки не так уж тебе отвратительны. Ну разве плохо
ощущать себя господином?"
говорить?"
ничего существенного".
способ экранирования Поля".
киснут годами, а много они о ней узнали, научились синтезировать? То же
будет и с "пленкой". И кстати, "пленка" никоим образом не объясняет
устойчивость к Полю самого Отца, уж он-то свою блистательную плешь ничем
не прикрывает. Вот где загадка! Как быть нам с исключительностью Отца, с