забито, открывай, вылезай, гуляй... Главное - в людные места не соваться.
Однако в кино запросто можно попасть. Главное - выждать момент, когда свет
уже погасили, а дверь на крючок еще не заперли. Тогда и прошмыгнуть. А
уходить надо за минуту до конца, когда по экрану титры ползут.
Выскользнешь через запасной выход - и сразу в корпус, через то самое
туалетное окно. Живо разденешься, свернешься в клубочек под одеялом - и
делай вид, что спишь.
заставляют ноги на ночь мыть. Причем холодной водой - горячая в лагере уже
много лет как не действует. А потом вожатые ходят, проверяют, как вымыл.
Если плохо - заставят перемывать.
спишь. "Наверное, мальчик обиделся, - думают вожатые. - Наверное, один, в
пустом корпусе, мальчик даже расплакался. И теперь снятся ему грустные
сны. Не стоит его будить..." А может, вожатые так не думают, а просто не
хотят на скандал нарываться. Может же обиженный ребенок устроить скандал,
что ему спать и то не дают?
надо быть. Но куда уж Саньке... Вот и дергается сам, да и всех остальных
дергает.
сюда свечку и коробок. Да поживее. А ты, Серый, гони своих деточек
задрипанного капитана.
на титульном листе: "Ну, Серый, погоди!"
библиотеке, детей этих капитанских выше крыши. Я знаю. Вдруг ты одну
где-нибудь уже заначил?
воспользоваться Лехиной заначкой - а нельзя. Санькин почерк не подделаешь.
Да и фломастеры эти заграничные только у него одного... Но Санька-то!
Каким стал! Смотрит, как основной, говорит, как основной... Видать, силу
почуял. Ладно, пускай поиграется в короля, недолго ему играть осталось.
октябрятским воротам. Это специальные такие ворота, чтобы малышню в лес
водить отдельно от старших. Придумают же взрослые! Они, ворота, конечно,
сейчас заперты, но разве это проблема?
Перелезать рискованно. Мало ли народу случайно шатается поблизости, как бы
не засекли. Засекут - скандал, самовольный уход за территорию! Могут и из
лагеря вышибить. Особенно, если Дуска подумает, что уходили курить. Это у
нее бзик такой, борется с табачным змием. Вообще-то успешно борется, двух
пацанов из первого отряда еще в начале смены выгнала. Правда, Миша говорил
- все оформили так, будто бы их родители домой забрали. Лагерю лишний шум
ни к чему. Но даже и так - ничего хорошего. Всю дружину на линейку сгонят,
выставят грешников на общее обозрение. Дуска в свой желтый матюгальник
зачтет приказ... Пугают, будто бы еще и в школу напишут. Да мало ли чем
они пугают.
обступили их - огромные, рыжие, словно великаньи руки, обросшие зеленой
шерстью. Мох под ногами слегка пружинил. Потом, после Поляны Ландышей,
стало посуше, лес незаметно подымался в гору. Мох сменился зарослями
черники, потом пошли малинники. Мощные кусты тянулись по обеим сторонам
дороги, и Серега успевал на ходу срывать спелые, сочные ягоды.
начинала зарастать земляникой и какой-то высокой цепкой травой. Местами
она доходила Сереге до колена. Ее упругие стебли хватались за ноги, словно
пытаясь остановить его. Сейчас-то ладно, а вот что будет ночью? Не сбиться
бы с пути. Фонарь, конечно, ему дадут, да много ли от него проку?
просто глядеть по сторонам. Солнце стояло еще довольно высоко над
горизонтом, заливало лес острыми лучами, но его свет никого уже не мог
обмануть. Наступал вечер. Тише кричали птицы, громче трещали под ногами
ветки, и как-то суровее, строже казалась цепочка сизых облаков у
горизонта.
обращаясь, протянул Леха.
одежде что угодно можно спрятать. Например, свечной огарок. Вдруг он его
уже раздобыл, а? - Санька внимательно посмотрел на Леху. - Так что
обойдемся без нежностей. Потопает в трусах и майке, не развалится. Между
прочим, если он после отбоя в куртке по территории шляться будет, а его
взрослые поймают - вот тогда большой шухер начнется. Решат, что на речку
намылился, купаться. А если его так заловят, в майке - скажет, будто шел в
сортир. Будто в корпусе толчок засорился, и бабка Райка туалет на ключ
закрыла.
тот прав. Особенно насчет сортира. Такие случаи уже бывали. И с толчком, и
с бабкой. Так что сойдет за правду.
поймали нашего партизана, раздели догола и на ночь к елке привязали. Утром
смотрят - а он уже мертвый. Всю кровь из него комары высосали.
- Мы его "Тайгой" намажем. И вообще, Масленок, что-то не нравишься ты мне
сегодня. Кажись, кашки-борзянки обожрался? Смотри...
захотелось сказать Саньке пару ласковых. Но тогда получилось бы, что он
плачется. Саньке именно того и надо. А интересно Санька говорит о нем, о
Сереге. Не как о живом говорит. Мы его... Мы ему... Будто рядом никакого
Сереги и нет. Будто они обсуждают, как покойника хоронить. Ладно-ладно,
пускай развлекается.
поперек дороги - и к самому Дому выйдем. Не заблудишься, Серый? Видишь,
сосна поваленная лежит - от нее и сворачивай.
Так что заранее готовься.
расступились, лес сделался пореже. И появился Дом. Огромный, как
показалось им с первого взгляда. Черный, глухой, словно сказочный замок.
Но подойдя ближе, ребята увидели, что не такой уж он и большой. Хотя и
избушкой-развалюшкой его не назовешь.
кирпичном фундаменте, треснутом, раскрошившемся, зияли черные квадратные
дыры. Крыша была ободрана, а ставня чердачного окна косо висела на
единственной петле.
оковали стальными полосами, теперь они покрылись толстым слоем ржавчины. К
двери вело крыльцо. Вернее, то, что от него осталось - доски все прогнили.
Наверное, стоит упереться в них ногой - и крыльцо с жалобным писком
развалится.
другие кто-то уже успел полностью выбить.
пальцем.
Не дрейфить, - произнес он еще тише. Все как-то сразу поняли, что тут
нельзя говорить громко.
швырнул их один за другим в ближайшее окно. Коробок не долетел, шлепнулся
в траву у крыльца. Санька выразительно взглянул на Леху, тот сбегал и
принес. Со второй попытки Санька все-таки попал.
взгляду торопится услужить? Ведь ему самому противно, а побежал за
коробком. Сам-то Санька то ли поленился, а то ли и ему страшновато было
подойти к дому поближе. Вот и гоняет покорного Масленка.
приказа. И Серега вдруг понял, что они рады. Рады, что есть этот Санька,
без которого было бы непонятно, что им делать дальше. Они согласны терпеть
его пакости, его командирские замашки. Потому что он лучше их все знает, и
если ему подчиниться - не пропадешь.
похоже, тряслись. Он осторожно взял из Серегиных рук "Детей капитана
Гранта" и, чуть помедлив, кинул в черный, оскалившийся острым
клыком-осколком провал окна.
прислушиваясь, а потом взглянул на ребят бешеными желтыми глазами:
слышал! Бежим! Все врассыпную! Встречаемся в лагере! - последние слова он
уже проорал на бегу.