еще... Никто не угодил, ломались, щеки надували, выбирали... Ублюдки!
Иного не заслужили.
Петрович с Сашком. Он мужиков давно заприметил. Холода, зима на носу, надо
чем-то топить... Мужики не пикнули, принялись распиливать бревно на части.
Все так же угрюмо и безразлично - маленькие заводные уродцы... С тупой
пилой работа шла вяло.
производительность труда. Петрович, укоризненно улыбаясь, по-отечески
одергивал несдержанного Сашка.
Кивнул на мужиков, задумчиво глянул на небо и протянул: - Темнеет скоро...
Пора идти, что ль? Девка, поди, заждалась.
Скрипнул зубами, рука сама рванулась к карману за "Макаровым".
это... безобразит?
Когда он не подчинился, они вывели его во двор, облили бензи...
это да! Виновато и грустно улыбаясь, Петрович пожал плечами.
были обречены - мэры, прибалтийские бургомистры, председатели
многочисленных Советов Запсиба, городские головы, старосты, старейшины,
старшины. Мальчики для битья требовались любой власти и любая власть била
в них как в бубен. Регулярная часть, вступая в местечко, назначала
представителя из гражданского населения. Изыскивали на месте, привозили в
обозе, в кузове, на броне. Когда военные отступали, мэра сменял
председатель или староста. Умирали они, как правило, смертью мучительной и
нехорошей, но желающие не переводились. Сребролюбцы, утописты по Марксу,
Пелевину и Крайнову, жаждущие воплотить планы мирового переустройства,
сумасшедшие калифы на полчаса, рвущиеся к призрачному трону, сексуальные
маньяки, уставшие от работы и сублимирующие свои разнообразные страсти...
полезен... Помните наш разговор? Вы обещали разумное, хотя бы минимальное
соблюдение норм...
абстрактных гуманистов. Мягкий, спокойный человек - про таких раньше
говорили "порядочный". Последний уцелевший кирпич взорванного здания.
разбирались - интеллигентов резали как бройлеров. Но первый угар прошел,
уцелевшие "умники", "очкарики", перекрасившись, попрятались по глухим
местам, оказалось, что без некоторых обойтись сложно. Сыпняк не щадил
никого, а массовые расстрелы зараженных помогали плохо. Уцелевших
"спинорезов" обласкивали и привечали всюду - от Норильска, до
Владикавказа.
какая! Я в сто раз больше пользы тогда приносил!..
мне, Булгаков... Он был неплохим врачом, я знаю. Резал, обрабатывал ожоги,
колотые и рубленные раны, прописывал то, что можно было достать или
украсть, химичил в лаборатории... Какой винтик слетел с нарезки в твоей
голове? Переоценил авторитет, решил не размениваться на мелочи? Помогать,
так помогать... Тебя же и уговаривать не пришлось, сам явился.
Гулько и Галей имелся единственный недостаток - невозможность придержать
Ирку до завтра. Первым взбрыкнет Гулько, вторым - Петрович. Мне не хватало
единственной ночи. Ярошин дал мне ее.
мэром, я ухожу!
лучшим признаком правоты. Ежевичный торт... Мэр не стоил крошечного
кусочка ежевичного торта. А теперь надо сыграть поубедительней.
что сказали... - я говорил негромко и очень вежливо, с трудом подбирая
забытые слова. Петрович застыл, глядя дикими глазами.
ситуация на побережье. Непозволительная роскошь - демонстрировать нашу
слабость...
через поселок. Пусть увидит побольше народу, неплохо собрать толпу...
Расстреляете на пристани, далеко водить не надо. Тело не убирать.
уважение. Раб. И зверство его от рабства. Последние три года у него было
все. Не хватало единственного - вождя. Теперь у него есть я и он уничтожит
любого, указанного мной. Завтра я укажу ему Гулько.
Сашку и тот, словно ждал, с разворота ударил Ярошина в лицо. Брызнули в
стороны очки.
Было хорошо, как после парной. Спокойно, чисто, пусто.
поторапливать. Они подняли исходящего кровью Ярошина и погнали вниз, к
рынку. Смешно, всегда думал, что Голгофа - гора. Я смотрел им вслед, а в
голове, будто патроны в кармане, звенели, перекатываясь, две пустые, в
сущности, никчемные мысли: "Хоть кому-то ты, мэр, помог" и "Ну и все.
Все..."
ты принимаешь на свою шкуру, считанное прежде голой теорией. Теоретики, мы
знали это отлично, сочувственно качая головами, читали в газетах,
наблюдали в стеклах экранов. И про Вьетнам слышали, и Афган был. Вот она -
настоящая перестройка, перестройка психики. "Начни с себя". И кончи с
собой... Я останусь здесь навсегда. Я хочу остаться. Прошлое исчезло,
будущее отпало. Старый Стас умер, новый не родится. Люди мира и люди
войны... Мое вечное сегодня - война, злой дождь, трупы в канавах и горящая
солярка.
сидел у рации, связи не...
монологи, "умру, не рожусь"... Придумка, лилейные мучения. Клеймо
"очкарика". Кем был Ерш? Баллоны на ЗИЛе катал. И что поменялось? Ничего.
Жить стало лучше, жить стало веселее. Проще. "Прихожу раз со смены, вижу -
она с соседом в койке и фуфырь пустой на столе. Я ей как заеду в лоб! Что
ж ты, тварь, говорю, я ж его к выходным припас!"
заткнутые деревяшками, мутные, полные до краев...
газетах. Ни черта не представляли. Сто раз скажи "дерьмо", дышать труднее
не станет. "Не знаешь ты мужика, барин, не знаешь. А мужик, он..." Откуда
это? Постой в очереди за водкой, внимательно вглядись, вглядись в лица.
Особенно, стоящих в первых рядах. Заверни в пивную, если найдешь, поцеди
разливного дрянца из баночки, послушай зверьков...
Умыться. Остатки пасты из тюбика ножом, на палец и по деснам, по деснам...
Можно начинать. Зубами ее не подцепишь, внутрь надо протал...
маски и под ними рожи, рожи, рожи... Слов не понимают, на губах пена, а
глаза-то, глаза! И уж страшнее не бывает, когда глянешь в зеркало, а
там...
Очкарика, Рыжего, Зяму - всех не упомнишь. И с каждым разом все меньше
требовалось стаканов. А сегодня я пью из горла. Один. Счастливо, Стас!
Класс! Ты чего туда добавила? Мяты?
есть такая, полосочками... Лапы прочь!
Немножко, с краешка хоте-е-е-ел!.. Чуть-чуть попробовать. Жалко, да?
бисквит, перемежающийся слоями ежевики. Розовый, закатный крем, а поверху
великолепная россыпь ягод...
на колени. - Прекращай! Ребеночек... Вино поставил?
Сертаков Виталий
Каргалов Вадим
Роллинс Джеймс
Белогорский Евгений
Распопов Дмитрий
Никитин Юрий