бокал, приговаривая:
- Пей, пей - будет легче, будет лучше...
Меня мучила жажда и я с жадностью сделал несколько глотков - но это
оказалась все та же обжигающая жидкость. Над головой засмеялись и
кто-то высоким звенящим голосом затянул нараспев:
- Идут в кромешной мгле... Глаза пустые сонны... Идут в унылой мгле -
глаза темны, бездонны... - Голос невыносимым звоном врывался в
голову, и голова разбухла и стала тянуть вниз расслабленное тело. -
Уходят в пустоту, не плачут, не смеются... Шагают в пустоту... Зови -
не отзовутся... - Голос витал над криками, смехом и бормотанием и я
никак не мог отыскать глазами его обладателя. - За ними монотонно
другие прочь, прочь... В колодец тот бездонный, в ночь... В ночь...
Уныло, равнодушно шаги звучат... Бредут, бредут послушно... Спят...
Спят... И черный свет струится... Свет... Свет... Вернетесь ли
обратно? Нет... Нет...
Звонкий голос перешел в крик и в нем зазвучали слезы:
- Куда идете, люди? Там нет тепла!..
И нестройный хор проревел:
- Одна лишь мгла повсюду... Мгла! Мгла...
"Когда же закричат петухи?" - с трудом подумал я, борясь с
головокружением. Нужно было вставать и я сосредоточил все силы на
этом занятии.
Не помню, сколько раз я безуспешно пытался подняться, и в конце
концов мне это удалось. Вокруг кривлялись бледные и багровые рожи,
словно соскочившие с майки поклонника Агадона, прыгали по столам,
подмигивали из-под кресел, мертвыми глазами смотрели с пола. Я
пробирался к выходу, придерживаясь за столики и кресла, и до меня
долетало невнятное бормотание: "Жили долго и беззаботно... И умерли в
один день... А он уже холодный... Закричали и провалились... Яма, а в
яме огонь бледный..."
Бр-р? Когда же закричат петухи?
Дверь не хотела поддаваться, но я все-таки справился с ней и выбрался
на улицу. Куда идти? К старику? Нет, надо искать другое место для
ночлега...
Я брел, и в голове моей неотвязно звучали грустные слова: "Там нет
тепла... Одна лишь мгла повсюду... Мгла... Мгла..."
Я шел бесконечно долго, осторожно отталкиваясь от стен, и наконец
свернул за угол. Качнулся в первый же попавшийся подъезд, потолкал
двери, но все они были заперты. Почти засыпая, преодолел лестницу и,
сосредоточившись, вошел в чью-то квартиру. Стены и потолок качались и
расплывались перед глазами. Я пошатнулся и вцепился в дверную ручку -
единственную более или менее надежную опору в зыбком мире чужой
прихожей.
- Что надо? - спросили откуда-то издалека.
В противоположном конце прихожей стояла, скрестив руки, невысокая
светловолосая девушка в темной рубашке с широким распахнутым воротом
и потертых на коленях джинсах. Лицо ее я видел не очень четко, словно
она была по другую сторону залитого дождем окна.
Я набрал побольше воздуха и с трудом проговорил:
- Извините... Если я сейчас не лягу спать... то упаду...
Девушка подошла ближе и насмешливо осмотрела меня с головы до ног.
- Оплакиваешь конец света? - спросила она о презрением. - Поминки по
жизни устраиваешь?
- Нет, - я помотал головой. - Не устраиваю. Это вы устраиваете. Хотя
что с вас взять? Подопытные кролики... Жертвы давнего эксперимента...
Девушка прищурила зеленые глава и как-то по-новому посмотрела на
меня. Более внимательно. Изучающе. Я с трудом держался на ногах.
- Кто жертвы эксперимента? Мы?
Ее голос звучал словно из-за стены.
- Куда идете, люди? Там нет тепла... - прошептал я, и перед глазами
вновь замаячили кривляющиеся лица. - Мгла...
- Ладно, пошли.
Уже в тяжелом полусне я почувствовал, как девушкa взяла меня за руку
и потянула за собой. Потом сообразил, что она укладывает меня на
диван... Ощутил под щекой мягкое прикосновение подушки и моментально
погрузился в черный сон... Я падал в черный колодец и чей-то
пронзительный голос торжествующе кричал, нестерпимой болью отдаваясь
в голове: "Мгла! Мгла!" - и кто-то хохотал в черной глубине...
4.
Свой очередной день в Городе я начал в чужой квартире. Лежал,
вспоминая вчерашнее, и с силой тер виски. Голова тупо ныла, во рту
пересохло. Делать ничего не хотелось, но я пересилил себя, сел и
прислушался. За дверью тихо разговаривали.
Нужно было торопиться в мэрию и попытаться использовать свой,
вероятнее всего, единственный шанс в поисках Печальных Братьев.
Я неслышно пересек комнату по пружинящему ковру и открыл дверь.
- Проснулся? - насмешливо произнесла светловолосая девушка с зелеными
глазами и я с некоторым трудом вспомнил, что, кажется, именно она
встретила меня вчера в прихожей.
Девушка сидела за круглым столом и помешивала ложечкой в чашке с
коричневым напитком. Она была не одна. Два хмурых парня склонились
над чашками по обе стороны от нее, а третий сидел ко мне спиной.
Спина была широкая, плотно обтянутая белым свитером. Свитера были и
на двух других парнях, у одного зеленый, у другого синий. И вообще
эти двое очень смахивали друг на друга слегка вьющимися каштановыми
волосами, резко очерченными упрямыми ртами, крепкими подбородками.
- Здравствуйте. Проснулся, - несколько смущенно ответил я.
- Садись, - сказала Светловолосая, отодвинула стул и выпорхнула из
комнаты.
Пока я устраивался за столом, чувствуя себя неловко в этой
бессловесной компании, она вернулась и поставила передо мной чашку.
- Помогает от головной боли, - с усмешкой пояснила она и вновь села
на свое место.
Некоторое время все мы молча отхлебывали из чашек. Я украдкой
взглянул на парня в белом свитере. У него были задумчивые и в то же
время какие-то злые глаза, вздернутый нос и пухлые, почти девичьи
губы.
- Бери, - Светловолосая придвинула ко мне тарелку с бутербродами и
снова наша трапеза потекла в полном молчании.
Мы завтракали так тщательно и неторопливо, словно у нас была уйма
времени и словно на подоконнике не лежала свежая газета со знакомым
сообщением, напечатанным крупным шрифтом.
Наконец Зеленый и Синий отодвинули свои чашки, положили руки на стол
и вопросительно посмотрели на девушку. Светловолосая аккуратно
поставила чашку точно в центр блюдца и уперла подбородок в ладони.
Белый продолжал неторопливо жевать бутерброд.
- Ну так что ты говорил о жертвах эксперимента? - спросила
Светловолосая, внимательно рассматривая меня зелеными глазами.
Трубников Александр
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Березин Федор
Якубенко Николай
Шилова Юлия