всяком замке, который видела на берегу реки, спрашивала, не замок ли это
Лабану. Но к ее разочарованию, все отвечали отрицательно, пока наконец,
после долгого-долгого, как казалось девочке, путешествия Стенхе не указал
на серые башни:
приехал; он никогда не выезжал из Сургары; на церемонии его особу
представлял Малтэр, личность хорошо известная в Майяре. Он был незаконным
сыном покойного принца Марутту от красивой дочери небогатого вассала.
Красотой Малтэр пошел в мать и был нищ и бесправен, потому что хоть отец и
признал своего сына, делать для него ничего не хотел. Малтэр, попробовав
поискать славы в ратном деле, очень скоро понял, что можно хорошо жить,
применяя оружие и в мирное время. Ему было двадцать три, когда он собрал
шайку головорезов, по которым плакала виселица, и занялся откровенным
разбоем.
начал наглеть, деятельность его попытались пресечь, но было уже поздно.
Бог весть почему Малтэр стал весьма популярен в простом народе, хотя за
"заступника обиженных" он себя не выдавал. Вероятно, немалую роль в этом
сыграли его приятная внешность, обаяние и удачливость, о которой
рассказывали настоящие сказки. К тому же при всех его кровавых подвигах
поведение Малтэра было неизменно галантным, а щедрость - царской, так что
по крайней мере женская половина Майяра относилась к нему с безграничной
симпатией.
сургарского мятежа он оценив обстановку принял сторону Руттула. Руттул
сначала не был склонен ему доверять, потом же, поняв, что от союза с ним
Малтэр выиграет больше, чем от предательства, уже не сомневался в
бастарде.
необходимость подчиняться сюзерену. Однако в Сургаре Малтэр и так завел
себе поместья, потом, женившись на миттауской княжне, получил земли в
окрестностях Интави, а что касается сюзерена - то Малтэр полагал, что
может обойтись без него. Зачем? В Сургаре он один из первых, никто не
смеет приказать ему, и если Малтэр признает власть Руттула, то только
потому, что Руттул никогда не пытался выражать свое превосходство.
Пожалуй, они даже были друзьями. И поездка в Майяр за Руттуловой невестой
была дружеской услугой.
связи в самых разных кругах. Он договаривался с купцами, нанимал
контрабандистов, рассылал своих шпионов. Тайные операции доставляли ему
удовольствие даже сейчас, когда он остепенился, и не меньшее удовольствие
доставляла ему возможность поддразнивать тех, кто когда-то, когда он был
нищим бастардом, пытался унизить его.
значительно обогатили его. В настоящее время под его началом было шесть
каперских кораблей с отборной командой и великолепным вооружением. Одного
такого корабля было бы довольно, чтобы озолотить любого, Малтэр же был
богат фантастически. Он рядился в шелк и бархат, в невиданные меха и
пышные перья; он не жалел для нарядов ни драгоценных красителей, ни редких
кружев, ни заморских благовоний. Из украшений Малтэр предпочитал
саерамиский розовато-черный жемчуг; две крупные грушевидные жемчужины
украшали его серьги.
достоин называться принцем. Малтэр насмешливо поднял брови: "Принц Малтэр?
Фу, как пресно! Только дурак может думать, что звание принца прибавит
значительности моему имени. Руттулу, впрочем, тоже. Но если это его
забавляет, почему бы и нет?"
столько же, сколько она сама, с жемчугами, вплетенными в волосы, в
огромных дорогих серьгах и многочисленных ожерельях, едва дышала. У нее
даже не было сил любоваться экзотическим нарядом Малтэра, хотя раньше,
заметив его во дворе, она была в восторге. Маву помогал принцессе
двигаться; фактически он почти весь вес ее наряда принимал на себя; Стенхе
порой подменял его, давая отдохнуть, но вся свадебная церемония, если так
можно выразиться, была полита потом Маву. Затем к весу наряда прибавился и
вес принцессы, которая устала и уже не могла стоять на ногах, но тут к
Маву присоединился Стенхе и вдвоем они продержались до конца.
и караван, к которому прибавились сургарцы, продолжил путь по реке.
дремал; Стенхе, на котором усталость не проявилась, беседовал с кормщиком.
невозможно. Стенхе ожидал плача и страхов, но к его удивлению, все
обошлось. Принцесса подошла к нему и, тронув за рукав, спросила тихо:
мне немножко боязно.
пока мы с тобой, но почему-то боишься. Глупо ведь, госпожа моя...
бросить?
решили, что штормов не предвидится, караван потянулся морем до устья
Вэнгэ. По Вэнгэ, переправившись через пороги, ладьи дошли до Тавина, и
путь был окончен.
нравилось, каким образом устраивают принцессу. Руттул, правда, в этом не
был виноват. Покои своей маленькой невесте он предоставил хорошие, только
вот свита расположилась в этих покоях согласно обычаю. Спальня принцессы
была большая, но не так уж и велика для четырнадцати человек, которые
устроились здесь на ночлег.
принцессу покушаться будет?
которую никто не позарился. Он первым делом распахнул окно во внутренний
дворик, впуская в комнату свет, а потом аккуратно разложил свои пожитки.
Стенхе всяких переполохов не любил. Он предпочитал действовать не спеша,
рассудительно, и неторопливая его повадка понравилась сургарцам.
заходящего солнца принялся чинить после дальней дороги свои сапоги.
Молодая женщина, которой голос принадлежал, вид имела не менее приятный.
Ей было, как оценил Стенхе, лет тридцать или немного более того; одета она
была опрятно и немного франтовато, как любят одеваться зажиточные
горожанки в Тавине. Стенхе сразу проникся к ней симпатией. - Зачем,
сударь? Отдай сапожнику, - говорила женщина. - У нас хороший сапожник, ты
не думай. Пала, Пала! Возьми у господина обувь да занеси Навирэ.
обувка у меня старая. Разношенные башмаки ноге приятнее. - Он встал и
слегка поклонился. - Меня зовут Стенхе, любезная госпожа.
меня своей добротой, хозяюшка, - добавил он лукаво.
Хозяйку вы привезли...
цветущую прелесть Хаби. - О, какие в Тавине красотки!
забавлял пылкий юноша в хокарэмской одежде. Но когда Маву, осмелев,
попытался как бы в шутку обнять женщину, она ловко увернулась.
Она спросила обоих: - Может, вам что-нибудь нужно с дороги? Говорите, не
стесняйтесь.
женщина не для тебя.
Стенхе. - Чтобы в девчонок ими постреливать?
хозяйка, - продолжал Стенхе. - Она распоряжается слугами, и слуги ее
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Ильин Андрей
Корнев Павел
Маккарти Кормак
Афанасьев Роман