Чтение 10–й страницы книги ~Посмотри в глаза чудовищ~

- И без штанов? - не поверил Коминт.

- Не знаю, не заглядывал...

Гусар тенью скользил по кромке раскопа, неся боевое охранение.

- Белый он, приметный, - вздохнул Коминт.

- Он когда надо белый, - сказал Николай Степанович. - А когда
надо...

Словно услышав, что о нем говорят, пес спрыгнул в раскоп и, огибая
углы фундаментов, выбежал на площадь.

- Кто-то идет, - сказал Николай Степанович, вставая. - Неужели
выследили? Нет, я бы понял. Кто-то посторонний.

- А кто нам свои... - махнул рукой Коминт.

Он проверил "калашников" и снова поставил его на предохранитель.

- Может, кладоискатели не унялись, - предположил Николай
Степанович. - Дай-ка посмотрю... - он закрыл глаза. Здесь, в безлюдье,
могло кое-что и получиться.

Коминт поежился. За много лет их совместной работы он так и не
привык до конца к жутковатым фокусам командира. - Так: Восемь человек,
все с оружием.

И даже... ого! Гранатомет. Серьезные ребята.

- Теперь все серьезные, - проворчал Коминт. - Все с гранатометами.
Одни мы, как сироты...

- А зачем тебе гранатомет?- удивился Николай Степанович. - Ты,
по-моему, ножом и танк вскроешь, как жестянку.

- А на дистанции? - не унимался Коминт.

- Ладно, будет тебе и гранатомет... помолчим-ка пока.

Посыпалась земля. Где-то, невидимые простым глазом, в раскоп
спускались люди.

- Прятаться будем? - спросил Коминт.

- А смысл? Они нас и так не увидят. "Серая вуаль" - штука хитрая.
Сиди и слушай. "Серая вуаль", конечно, не делала человека невидимым.
Просто окружающие как-то забывали на него посмотреть. А посмотрев, тут
же забывали, что посмотрели.

Появились - по их мнению, бесшумно - первые четверо.

- Нормально, командир, - вполголоса сказал один, оборачиваясь. -
Только собака бегает, прирезать бы...

Гусар повернул тяжелую башку и внимательно посмотрел на
говорившего. Тот осекся.

- Слу-ушай, Левка! - сказал другой. - А может, это ихняя собака?
Вот мы и придем: не вы ли собачку потеряли?

- Ага, - мрачно сказал Левка. - С гранатометом... Мозгом думать
надо.

Был он немолод и усат. Наверное, за это его и называли командиром.

Одета группа была достаточно пестро: кто в зимнем камуфляже, кто в
летнем, кто в шинели, кто в кожане. Оружие тоже было разнообразное:
три "калашникова", ППШ, винтовка-тозовка, охотничий "медведь" и
помповый дробовик. Гранатомет несли в брезентовом чехле.

Ополченцы, как определил их для себя Николай Степанович,
расположились в другом углу площади и закурили. И он с удивлением
понял, что не курил сегодня вообще весь день... и, пожалуй, не курил и
вчера. И позавчера. Это был по- настоящему дурной признак.

- Подождем, пока они там все перепьются, - сказал командир-Левка.
- И возьмем тепленькими. Прямо с баб сволочей поснимаем: - он зашипел,
как бы подбирая потекшую слюну.

- На воротах все равно кто-то будет, - сказал гранатометчик. У
него был резкий армянский акцент. - Я же говорил - с моря заходить
надо. С моря всегда прикрытие небольшое.

- На море у них катер с пушкой. И в катере два гаврика. Товар они
на катере возят или где?

- Катер-матер... - проворчал армянин. - Подплыли бы тихо - и
никакого катера.

Где катер? Не было катера. Никогда не видел катера. А вот где твой
поганый блядский мент, командир?

- Придет, рано еще...

- Что-то я ему не верю, - сказал армянин.

- А кому ты веришь?

- Маме верю. Генералу Погосяну верю. Ментам не верю. Никогда,
понял? Еще вот таким от пола был, не верил ментам. И папа мне говорил:
последним дураком будешь, если ментам поверишь.

Похоже, он тоже был не молоденький: если и младше Левки, то
заметно старше всех остальных бойцов. Лет тридцать, определил для себя
Николай Степанович.

И если дойдет почему-то до драки, то - самый опасный боец:

- Ну и правильно делаешь. Но это нужный мент, понимаешь, Тигран?
Нужный.

Нам без него туда ни в жисть не сунуться.

- Ты - командир... - сказал Тигран и замолчал, оставаясь при своем
мнении.

Сидели тихо, изредка чем-то металлически брякая. Кто-то разбирал,
успокаивая себя этим, пистолет.

- Не нравится мне собака, - сказал парень в шинели. - Чего она тут
ходит? Будто следит. За мной раз кошки следили - жуткое дело...

- Кошки?

- Ну да. Куда ни пойду - следом кошка. Так с неделю за мной и
ходили.

- Валерьянку на штаны пролил, - сказал Левка. - Или валокардин.
Кстати, никто не взял с собой валокардина?

- Что, сердце прихватило?

- У командира не бывает сердца.

- Идет, - сказал тот, который был с ППШ. - Слышу.

- Вояки, - сказал Тигран. - Слышит он... Я вот слышу, что машина
какая-то к лагерю свернула. Это я слышу.

Раздался шорох гальки, и появился девятый: в военного образца
крытой куртке и каскетке цвета маренго.

- Ну, слава Богу, - сказал Левка. - Докладывай обстановку,
лейтенант.

- Чего докладывать! Пьют! - радостно сказал лейтенант. - Дато с
Гвоздем уже в отключке, водилы на рулях спят, бляди скучают, и даже
охрана потихоньку принимает. Я им в будку графин коньяка унес. Хороший