которой качался Ванвейлен. За спиной колчан, в колчане стрелы с белой
соколиной опушкой торчком над головой, и посреди стрел - живой кречет.
Птица топорщила крылья, гулькала. Ванвейлену не очень-то понравилось
висеть на веревке в руках Киссура.
за этим и рассказывал о храме колдуну. Как только чужеземный колдун
увидит, как Киссур ищет заколдованный храм, он обязательно заинтересуется
этим делом.
днем.
облако и летят к богам, а завтра, если им надо идти из одного сельца в
другое, месят ногами грязь... Марбод, например, сам видел, как Ванвейлен
сшиб мишку карманной молнией, а потом в замке Лахнер Ванвейлен висел на
бревне, как окорок, хотя дело шло о его жизни. Говорят, что колдовская
сила в колдуне то спит, то бодрствует. Вот и сейчас: колдун намеревался
лезть в пещеру без света, полагаясь на колдовской глаз, - а между тем
Киссур доподлинно знал, что Ванвейлен видел в темноте хуже цыпленка.
факелы.
со всех сторон, и промолвил:
чтобы вас считали колдуном. Но вот слышали ли вы взрыв вчера вечером и
видите ли эту дырку? Этот взрыв был вызван совершенно естественной
причиной, - скоплением горючего воздуха, который иногда бывает в пещерах.
Мой вам совет - не ходить в пещере с открытым огнем и не совать лицо к
полу, ибо этот воздух стелется по низу и может взорваться опять.
замотал веревку за сук и спустился вслед за Ванвейленом.
мало понимал в геологии, ибо карстовая пещера вся обросла горным
хрусталем, и принадлежала к тому типу, что называют "хрустальный погреб".
Горючего газа в таких пещерах не бывает. Раскрошенные взрывом друзы и
гроздья кристаллов заплясали в фонаре, и, едва Ванвейлен прошел несколько
шагов, он заметил, что подземный храм был создан людьми, стоявшими на
очень высокой степени цивилизации, и прекрасно знавшими законы оптики.
Редкие неповрежденные кристаллы складывались в несомненно имевшую - до
взрыва - смысл систему зеркал, и сравнительно короткая лестница, ведшая к
полуистлевшим дверям, была превращена в почти бесконечную посредством
простого оптического трюка: тоннель постепенно и равномерно сужался, и
выход был гораздо ниже и уже входа.
посередине был пуст, а цветы и животные вокруг окаменели. За троном -
нефритовые врата в святилище, за вратами верхушки сада, величиной с целое
королевство: листва была золотая, груши на деревьях из агата, померанцы из
яхонта. И так хитроумно устроил Ятун этот сад, подобный небу, что
множество украшенных колонн вставало там, где, казалось, ничего нет,
чудились стены там, где их не было, распускались пионы там, где была лишь
тьма, плыла черепица в облачных пеленах. Мир был украшен наилучшим образом
и являл собой воплощение удачи. Марбод знал, как себя вести: не рвать
очарованных яблок, и, что бы над тобой ни делалось, стоять смирно.
яшмовая колесница, распустились и опали хрустальные орхидеи, из углов
полезли красномордые твари, глаза как кубышки.
непонятное:
пропало.
извиваясь...
превратили во храм: жемчужина изнутри, плетенье цветов и огней, гора как
висячий сад. Тысяча Ванвейленов, тысяча Кукушонков, две тысячи факелов:
мир, замкнутый снаружи, а изнутри безграничный, как человеческое "я".
могли бы собирать богатый урожай с ротозеев галактики, но никакого золота
и алмазов Ванвейлен не видел. Храм был ограблен - или эвакуирован - много
веков назад, и в нем не было ничего, кроме горного хрусталя и очень
занятных миражей, обличавших в конструкторах храма великих умельцев по
части световых фокусов. Те, кто делали храм из хрустальной пещеры, знали
законы оптики и архитектуры не в пример лучше обитателей поместья, где у
челяди в центре мира была кухня, а у господ - трапезная, и по полу в
центре мира разбрасывали для тепла солому.
этой пещере, ему надо было как-нибудь избавиться от своего спутника.
Репутация колдуна была здешним эквивалентом дипломатической
неприкосновенности, но он не собирался ее укреплять, демонстрируя перед
Киссуром новейшие достижения научно-технической революции.
пятью уступами, в которых Ванвейлен после некоторого колебания опознал
ступеньки, хотя каждая ступенька была шириной со взлетную полосу. Над
ступеньками стоял пустой трон, и под троном валялся череп хомячка.
переворачиваться. Ванвейлен взмахнул руками. Куртка его нанизалась на
каменный шип, торчащий сбоку. Несколько мгновений Ванвейлену казалось, что
куртка удержит его на месте, но потом дрянная здешняя ткань треснула и
разорвалась, и Ванвейлен полетел вниз.
видимо, была предназначена специально для дураков и проворачивалась на
шарнирах. Под ней начиналась глубокая яма, в дно которой были вбиты
заостренные колья с железными колпачками. Но за много веков в подземелье
проникла вода, колья сгнили, и теперь Ванвейлен плюхнулся в затхлый суп из
деревянных хлопьев. Ванвейлен пошарил под задницей и выудил оттуда парочку
заржавленных наконечников.
заколдовали?
не доклады небу. Ванвейлен раскрыл кожаный том: в руках негромко хлопнуло,
вспучилось серым. Кукушонок был куда проворней Ванвейлена: выбил книгу из
рук и подхватил ее в мешок. И тут же - во второй. Мешок пошел прыгать,
загудел. Что-то больно впилось в лоб, потом в щеку. Ванвейлен глянул:
пчела с полосатым брюшком.
кости, а пчел, и кивнул. У аломов была такая легенда, что последние
защитники города превратились в золотистых пчел. И точно: пчелы в этих
местах были необычайно злые, нападали на человека без повода, а уж если
какая заберется под доспехи...
заесть до смерти.
мешок.
выкурим и мед съедим. К весне, однако, мало осталось.
книгочеями и остались.
Корнев Павел
Лукин Евгений
Махров Алексей
Лукин Евгений
Ильин Андрей
Посняков Андрей