честные глаза. - Человек я маленький, шкурка у меня тоненькая...
локтей. Показались растопыренные пальцы, унизанные лалами, яхонтами и
сердоликами, причем все перстни, по обычаю берегинь, были повернуты
каменьями внутрь.
шкуркой терема крыть - не протекут! Убогим представляешься? Заказов,
плачешься, нет? А у самого в повалуше берендеек до потолка!.. -
Внезапно замолчал, полюбовался перстнями и, повеселев, уронил рукава.
сердце взяло, что сам бы себе язык перекусил.
мосольчиков, чтобы впредь не врал, да уж ладно, прощаем... Бери
большой оберег...
понурился, и пошли они вдвоем в повалушу.
резных куколок слегка приуменьшилась, а в руках Кудыки оказался грубо
вытесанный оберег, тоже именуемый берегиней. - Приколачивай на крышу
взамен малого и живи себе... Если кто обидит - дай только знать...
пошатывало от тяжести мешка. "Дай знать..." А ежели вот царь обидел,
стружку снимать не дает?.. Ох, обнаглели берегини - похлеще леших... И
попробуй не заплати! Брусило вон о прошлом годе послал их к ляду, так
вскорости и дом сгорел у Брусилы... Наверняка сами берегини и
подожгли, с них станется...
выслушав внука, старый Пихто Твердятич молча сгреб бороденку в кулак и
замер в трудном раздумье.
глаза, - первое дело - тирлич [Тирлич (берендейск.) - трава бешенка.]
да жабья костка...
шею - и царь мне одному послабление даст?
утратил.
надо в мешочки зашить и на шеи повесить...
цепенел перед ним в отчаянии наподобие резного идола.
губами. - Одним волхвам в руки дается на Ярилиной Дороге... Так-то
вот, внуче!.. Ни солнышку всех не угреть, ни царю на всех не
угодить... Вытерпеть надобно... Покорись беде - и беда тебе
покорится...
терпеть? И так вон уже хлеб до самых рук доедаем!
ответил ему поговоркой старый Пихто Твердятич, и поскреб бороденку,
действительно, слегка напоминавшую старое мочало.
кто? Начальство, что ли? Владеет сволочанами своими - вот пусть и
владеет! Так им и надо, сволочанам... А над нами, окромя Столпосвята,
власти нет!..
Твердятич. - Как сам того не смыслишь? Указ-то, чай, не Всеволок
писал... Да ежели царь захочет, он и князя нашего узлом свяжет да в
клубок смотает...
кулака, в дубовую доску. - Ты мне скажи еще раз такое про князюшку!..
Клубком смотает... Как бы самого Всеволока клубком не смотали!..
Царь... Да что он знает, царь твой? У него вон ограда выше терема...
Аль железо увидал?.. Молод щериться-то - на зубах вон еще волоса не
выросли... Не Всеволок страшен, внуче, смута страшна! Знаешь, как оно
бывает? Пастухи за чубы, а волки за овец...
услышав про волков и овец, мигом вспомнил он тугомордого берегиню, и
такая накатила злость, что усидеть дома было просто невозможно. Ухнул,
крутнулся чертом, потом ухватил кол и кинулся бегом на улицу. Кудыка
еще не решил толком, кого он будет бить, и поэтому, оказавшись за
калиткой, несколько растерялся. До капища было далековато, до
погорельцев - тоже...
золой. Сволочане, возвращавшиеся с Теплынь-озера, очевидно не знали
еще ни о царском указе, ни о том, что случилось на рынке. Иначе бы они
просто обошли слободку стороной.
себя короба, поставленные на полозья.
головою, ринулся им навстречу.
нечаянного супротивника в кнуты. Как водится, с обозами к
Теплынь-озеру сволочане отряжали самых нестоящих мужиков: пьяниц,
озорников, лентяев... Поэтому драчуны они все были отменные. Кудыку
сноровисто перетемяшили сзади чем-то тяжелым и уложили на снег. Белый
свет из очей выкатился.
с колами из калиток и подворотен улицкий люд. И пошла стряпня, рукава
стряхня...
отмочалили им бока, перемножили скулы, положили всех лоском, угостили
приворотным зельем - чем ворота запирают. Санки поизломали, золу
развеяли... Словом, так отвели душеньку, что и беда - не беда.
он к вечеру у себя в горнице под сердитую воркотню старого Пихто
Твердятича. Голова трещала, как с похмелья, - аж зубы чуть не
выскакивали. Не иначе, оглоблей огрели...
Ужо постой, помылят тебя завтра на сухую руку... Часы изладил,
двороброд!.. Покажут тебе часы!..
как не бывало. Нигде ничего не постукивало, не поскрипывало.
тебя в горницу, а посередь стола погань эта стоит и колебалом
мотает... Боярину, надо думать, понесли, а может, и прямиком
волхвам...
представиться расслабленным, сославшись на вчерашний удар по затылку,
но храбры, потолковав промеж собой вполголоса, решили, что первое
средство от головы - это ободрать хворому задницу плетью. Мигом всю
боль оттянет... Кудыка ужаснулся и выздоровел.
полозья, оглобли, короба и прочие части разломанных саней, мнится,
ушли дымом из труб к ясным звездочкам еще ночью.
слободку - к Мизгирь-озеру, где стоял на крутом взгорке боярский
терем. Прошлый год ладили они с Плоскыней в том тереме вислое крыльцо
о двух столпах... Над самым что ни на есть над озером.
теплой Вытеклы, почему замерзало зимой лишь наполовину. А изливалась
из него одна лишь судоходная речка Варяжка, промывшая путь в немцы
[Немец (берендейск.) - немой, то бишь всякий выходец из варяг, не
разумеющий берендейского наречия. К грекам это продразнище не
относится.] сквозь вечные снега Серой Сумеречи. По преданию когда-то
давным-давно утопился в том озере от горя купец Мизгирь. Выбрали всей
громадой в жертву невесту Мизгиря - и не вынес купец, кинулся с
утеса... С тех пор и называется - Мизгирь-озеро.
печально славном взгорке свой высокий терем, одни предрекали боярину
всяческие беды и напасти (место, мол, недоброе), другие же, напротив,
одобряли выбор. Дескать, Мизгирь сам себя в жертву солнышку принес -
стало быть, лучше места для хором и сыскать нельзя... Первые оказались
правее: напасти ждать не заставили. Сначала шишимора в тереме
Сапковский Анджей
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Вронский Константин
Роллинс Джеймс
Панов Вадим