есть две кандидатуры - дочь Ережепа и племянница Кубатая. Хочешь, завтра и
свадьбу сыграем. Или свадьбы, - он умоляюще посмотрел на Стаса.
Ввиду вашей особой секретности.
сдались?
времени сделаете и в прошлое убежите. Или рассекретите что-нибудь. А так -
жены бы за вами присматривали, развлекали... У нас бы стали работать.
Домами дружить бы стали...
а сам ходил, семечки грыз, компьютером шумел... А лег - храпеть начал.
вместе поселился. Думает, язык легко изучить! Одна операция по расширению
ушей, чтоб звуки лучше запоминать, полмесяца занимает. А потом стимуляция
мозга, так что вся голова шишками покрывается. И труд, труд, труд.
настырный, как все осетины.
пятьсот лет все народы на Земле перемешались. Из-за каких-то там эпидемий,
войн, просто из-за того, что государств не стало... Ну, и когда люди
опомнились, оказалось, что никто своей национальности не знает. В лучшем
случае слышал, что прабабка была на четверть турчанка, или еще что-нибудь
подобное. (*11) И у людей появилась мода докапываться до своей
национальности. Тратилось на это много сил и средств, но получалось не у
всех. Генерал-сержант Кубатай тоже долго не знал, кто он. Пробовал
записаться в евреи, но его не приняли. Обманули, сказали, что лимит
исчерпан. Пошел было в русские, но те обиделись, что он сначала к евреям
ходил, да еще выяснилось, что он водку пить не любит. Все ему уже
сочувствовать начали, но он упорно рылся в архивах. И однажды на
медкомиссии, когда выяснилось, что у него отличное ночное зрение, понял
истину. Ведь, осетины, как известно, в темноте отлично видят, не зря же в
стихотворении сказано:
- А ты, Смолянин, кто?
сухо добавил он.
историю.
прадеду. Там написано, - Смолянин откашлялся и начал декламировать:
Университет. Ты, как настоящий русский, должен учиться в России, а не на
Украине..."
Смолянин продолжал:
радостях купил тебе новую ермолку, очень красивую и недорогую. Только не
езжай в ней к тестю в Шымкент, одень пока старую. До свидания, твой папа
Кшиштоф."
Говорят, у нас этническая аура клевая. Но в то же время все боятся, да я и
сам боюсь. Станешь слишком русским, на остров потянет. А на острове... -
тут он прикрыл рот ладонью, словно сказал что-то лишнее.
говорил.
Смолянин перевел разговор на прежнюю тему:
- как-никак, чистая национальность.
что папа - наполовину украинец, он даже и упоминать не стал.
национальности!
Смолянин.
лучше, чем сидеть в четырех стенах.
игрушечный пистолетик, сказал он. - Очень хорошая штука - стреляешь, и
зверь сразу готов к употреблению. И мясо храниться может вечно, не
портится.
прыгоход, две тысячи кочек в час делает.
площадкам, которые называют кочками. Две тысячи кочек, это двести
километров в час.
какого-нибудь зайца или птичку я еще могу выстрелить, а вот оленя будет
жалко...
Общество защиты животных запрещает охотиться на млекопитающих, птиц и
земноводных. Только на насекомых. Поэтому были выведены методом генной
инженерии гигантские тараканы - тараколли. Очень хитрые, быстрые, ловкие
звери. И вкусные.
сказал Стас. - Мы... вспомнили. Мы... пацифисты.
Кубатай. Он был по прежнему зелено-белый, только на поясе прибавился еще
один нож. Небольшой такой, нестрашный, вроде столового. Мы приветственно
поквакали, затем у Кубатая со Смолянином завязался долгий разговор. Под
конец переводчик просветлел лицом, уши у него слегка задергались.
семинар кулинаров-профессионалов! Это... Это... Пальчики оближите!
лишь приятные воспоминания, и поездка к настоящим кулинарам была
предложена вовремя.
шепотом рассказывал нам, что Кубатай когда-то был подающим надежды
кулинаром, но потом по неизвестным причинам ушел работать в Департамент
Защиты Реальности. Однако связи со старыми друзьями не теряет, ездит на
все дегустации, и, по слухам, ночами работает над изготовлением нового
сладкого блюда - из халвы, шербета и чурека.
перед огромным, метров пятьсот в длину и этажей сорок в высоту, зданием
Департамента. Возле обнесенной забором стоянки прыгоходов виднелась
странная бетонная площадка высотой с двухэтажный дом, на которую вела
широкая лестница. К нашему удивлению, прыгоход стал медленно,
переваливаясь с бока на бок, карабкаться по лестнице. Кубатай и Смолянин,
сидящие перед пультом управления, покряхтывали, словно тащили прыгоход на
себе. Мы сидели во втором ряду, за ними. На третьем, за нашей спиной,
молча примостились два охранника в желтых комбинезонах.
слегка переминаясь с ноги на ногу, как курица, готовящаяся снести яйцо.
Кубатай ткнул в какую-то кнопку на пульте, достал из кармана горсть
семечек и принялся их задумчиво грызть. Я с удивлением заметил, что
семечки лежат у него на ладони какими-то длинными цепочками. Словно были
приклеены друг к другу. Потом я понял - семечки синтетические, а в ленту
склеены, чтобы можно было щелкать быстрее. Но спросить я не успел, потому