радуюсь, что все уже случилось, что мне не придется заново переживать эту
боль. _Э_т_о_ уже случилось, Ортан. Ты _э_т_о_ уже пережил.
- на Западную гряду, но в дневнике он все время писал о море. Какое оно,
Ортан?
И всегда опасное.
полузакрыты. - В мире все опасно. А что за морем?
чувствующих и мало разумных.
захотелось взглянуть, что за морем.
души, вдруг грянул ударом страха. Она вскочила на ноги. Нигде ничего не
видно, но звук... Странный, ни с чем не связанный звук, словно бы далеко,
но все ближе, ближе, по земле волокут что-то очень большое.
быстро взглянул на нее. Он уже тоже был на ногах - неуловимое глазом
движение - и с тревогой ловил наползающий гул. Но теперь он взглянул на
Элуру, и в глазах его больше нет тревоги. Он спокойно кивнул - и все
сделалось как-то сразу.
вскрикнула, села, вскочила. Фоил повернулся, предлагая садиться.
уже знала, что надо делать - сама или не сама? Или просто потому, что
нельзя иначе?
унося с собою Илейну, и Норт почти догоняет их.
цветок, а вдали, в серебристом сиянии Мун уже двигалась слитная, громкая,
черная масса.
сильные и не чувствуют боли - но они глупые.
уже далеко. Он мчится навстречу черному, несущему смерть. И сквозь страх
тревожное восхищение: он летит. Он мог бы мчаться с Фоилом наравне...
что это были деревья. Невысокие кряжистые деревья, вперевалку бредущие по
степи.
отскоки. Он танцует и отступает в танце... нет! белое. Белые яростные бичи
хлещут вокруг него. Тяжелые молнии рушатся на него, а он уклоняется,
уворачивается, уходит; игра со смертью, и надо бояться, но мне не страшно:
он это делает радостно и легко, но он уже оторвался, и вот он мчится ко
мне. Мне за ним не поспеть, но он замедляет бег, и она побежала рядом, не
отставая.
ноги. Слава Небу, что Штурманы обучают дочерей наравне с сыновьями! Слава
Небу, что долгий бег входит в воинскую подготовку...
спокоен и свеж, будто он сидит на траве. - Немного быстрее, чем человек.
Надо только не подпускать их близко.
словно бы так и надо, - и у них нет нюха. Они чувствуют разум? Не знаю.
Нет слова. Я дал им себя почувствовать. Они будут идти за мной.
Ночью они не могут долго идти.
будет завтрашний день.
бег ко мне. А за спиною все тот же тяжелый скрежет, словно что-то огромное
волокут по земле. Сколько еще бежать? На сколько мне хватит сил? Такие
тяжелые слабые ноги, и дыханье горячим песком царапает грудь. Грохот ближе
- кажется или нет? Я не могу обернуться. Мне надо глядеть только под ноги,
иначе я упаду. Ближе. Да, ближе! Надо скорей, но я не могу. Страх? Я не
могу бояться, нельзя бояться, иначе конец...
туман, я не отпрыгнула, я споткнулась, и оно пронеслось над соей головой.
Белое. Толстенный белый канат. Он упал на землю, свернулся и подползает ко
мне. Я не могу! Надо бежать, но я не могу, я гляжу... Сильные руки
оторвали меня от земли, и степь рванулась назад, воздух вскрикнул и ударил
в лицо; мы летим, Ортан несет меня на руках, отпусти, - говорю я, - я еще
могу, но он молчит, он держит меня на руках; запрокинутое в серебряный
свет лицо, и тяжелый, размеренный стук его сердца за потертой кожей
куртки.
Она ничего не сказала мне. Она просто коснулась земли и побежала, и
спокойное, жаркое облако ее мыслей окружает и исключает меня.
Без слов и без взглядов, в спокойном и жарком переплетении мыслей...
Спокойная мысль - и во мне спокойная нежность и благодарность за то, что
она осталась со мной, за то, что я сейчас не один против родного мира.
взгляд на небо и опустила глаза. Долго. Она устала.
почему-то грустно. Только спокойное тепло...
- и вдруг он затих. Тихо. Совсем тихо. Еще страшней.
раскаленный воздух, и земля плывет подо мной.
тяжелым, высохшим языком...
уходят. Фоил никого не встретил.
Сообитание. Налты убивают только людей. Запах мысли, - говорит Ортан. - Он
заставляет их убивать.
любит мороны, мы сумеем немного поспать.
посерело - самый тихий, единственный безопасный час Границы, когда ночные
ушли, а дневные еще не проснулись.
Мне казалось, что все ушло, когда Общее меня оттолкнуло - онемение и
пустота, словно я ослеп и оглох. Но теперь я опять не пустой - ощущенье
наружной жизни: вон там, в траве прошмыгнул зверек, птица подняла голову
из-под крыла и опять заснула, опасность - но далекая, не теперешняя, и
чуть слышный мысленный фон - словно хрупкие чешуйки наложенных друг на
друга картинок. Они слабые, неясные, но можно выбрать и разглядеть, и я
разглядываю морон - гнилое озеро среди топей. Ага, вот где ждет меня Фоил:
горсть валунов, почти утонувших во мху, и родничок, один из тех, что
питают трясину.
Сертаков Виталий
Березин Федор
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Шилова Юлия