Последней косе, поминальный звон по тем, кому не доплыть домой.
огнях, слишком много красок для мертвеца, но он уже начал привыкать,
только внутри что-то саднит, но ночь, наконец, затерла все, дырявая ночь,
и тут он вспомнил, что эти проколы в небе зовутся звезды, но так и не смог
припомнить их имена, он помнил только, что раньше знал.
ага! Ясно.
и они все шли сквозь чужую звучащую ночь прямо на желтый тепленький
огонек.
журчанье воды. Альд с размаху толкнул тяжелую дверь, она распахнулась, и
там был каменный ящик, в котором горел огонь, и что-то то уходило во мрак,
то выступало на свет; у этих вещей были свои имена, которые не спеша
поднимались наверх: старые кресла, резные шкафы с корешками книг, перила
лестницы, ведущей во тьму.
не впервой.
праздник Сожженных Кораблей.
явился только теперь.
никогда еще не был так близок... к Ней. - Поглядел с любопытством на Алека
и Инту. - Странные у тебя спутники, Альд. Наверное кто-то из них тебя
убил?
сесть, и мы с Интой уселись в уютные старые кресла, а Альд так и остался
стоять перед ним. Стоял и глядел на этот маленький сверток и на маленькое,
старое, еще живое лицо. И спросил - как будто бы даже со страхом:
Я успел перехватить ополчения Гарасола Карза, и у Азрана мы зацепились.
слишком дорого, Альд. Слишком долго не могли между собой столковаться,
слишком дорого платили за неумение воевать. Слишком много было у нас
перевалов, и на каждом мы оставляли лучших.
когда мне уже незачем лгать ни себе, ни другим.
Оказывается, им уже некуда было уходить. Мы просто их перебили и
уничтожили их корабли.
лице, и Алек вдруг понял: это о нас. Это наших всех перебили, потому что
нам некуда было уйти.
несвободу, и нам приходилось вас убивать, чтобы не стать такими, как вы.
было страха. - Во Вселенной достаточно много таких, как мы. Когда-нибудь
они навестят вас опять, и сколько тогда вы заплатите за свободу?
кресло.
убийца. Не понимаю. Мне пришлось убивать, спасая свой мир, и эта тяжесть
лежит у меня на душе. А ты?
еще защищались, - сказала она, - и, может быть, мы тогда защитили вас. Ты
просто не знаешь, что такое война.
нашей истории, кажется, нет ни единого года без войн, и эта, моя война,
затянулась на два поколения. Война любит лучших, - угрюмо сказала она, - и
если бы воевали одни мужчины, она бы сожрала всех честных и смелых за
несколько лет, и женщинам все равно бы пришлось воевать, спасая ублюдков и
трусов. Мы выращены войною, - сказала она, - и то, что такие, как вы,
привыкли считать несвободой - для нас просто жизнь.
многих. Война к вам вернется, - сказала она, - и сделает вас такими, как
мы - или сотрет навсегда.
Дарен? Вы стали другими после этой войны. Вы отдали лучших - и теперь
лучший тот, кому удалось выжить. Так?
очевидцы, никому не нужные, умирают от давних ран, а в героях теперь
другие - те, кто спрятался от войны. И жизнь идет как-то иначе - в
суматохе и лжи, и такие, как Альд - привыкшие жить по чести, сейчас не в
моде. Ну и что? Это пройдет. Мы жестоко переболели войной, но Латорн
выздоровеет. А если он будет здоров, мы сумеем себя защитить.
думал. Но там, где я был... это очень скверное место, там тысячи разных
существ... люди или не люди... но все они принадлежали войне. И когда я
думаю: сколько же их таких во Вселенной? И что будет с Латорном, если это
повториться еще хоть раз?..
теней, и вещи то прячутся в темноте, то выступают вперед, а могила на
перевале давно забыта, и пыль затянула узоры чужих письмен. Они говорят, а
колокол на Последней косе уже отзвонил по нас... Спросите меня, что такое
война, подумал он, чистюли чертовы, что вы можете знать... А волны ползут
себе на косу, и размашистый проблеск маяка...
оказывается идем по черной равнине - к маяку.
Светящийся коридор, в котором мы, и ночь по бокам, и черная тень
впереди...
подумал он, только я не пойму... Нечего понимать, подумал он. Накрылось
одно вранье, пойдет другое.
стоит и ждет.
ответ.
нас наверх.
под ногами, понес вперед, а черные смотрят вслед.
Или была? подумал он, нет, все равно, не она и не он - черная фигура с
шевронами на рукаве, и встречные молча вытягиваются во фрунт, и тоска, от
которой впору завыть: нет ее. Я ее потерял.
кивнула. Ее корабль и ее экипаж, и упругая тяжесть спокойной воли: мы не
смеем уйти, и никто не смеет спросить, кто мы такие и как мы сюда попали.
подумал Алек, злоба и торжество: пяльтесь, скоты, все равно это меня она
любила. Хоть на минуточку - но меня.
глазах у Альда черный огонь. Вот дурачок, подумал Алек, нашел на кого
сверкать. Тоже тени, такое же трупье, как и мы...
Готовность - 10 минут. Останьтесь, Джарг, - сказала она им в спины, и
рослый с одним шевроном вернулся назад.
спросила она. Джарг покосился на нас.
- Так вот, Джарг, этот приказ я выполнять не намерена. Я остаюсь у
Ордалена. Как вам будет удобнее умереть: на боевом посту или в карцере?
мелькнуло на жестком лице.
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Каменистый Артем
Лукин Евгений
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман