двинулись по коридорному сектору. Роб то еле двигался, напряженно
вглядываясь в слабо освещенный пол, то возвращался назад, потеряв из виду
тончайший капилляр. Найдя нужную ложбинку, Роб мчался так, что люди за ним
не поспевали.
него, едва устоял на ногах.
сердце, раздувшееся в болезненный ком, вот-вот выскочит из груди.
цифра 13.
каждый квадратный миллиметр пола, раздвигая по одной ворсинке.
пояснил капитан.
знаю там что, протянулась сюда, а меня оставила в покое, не тронула?
Почему она меня не поразила?
пропускал мимо ушей.
выработать план действий, на что-то решаться, но сделать это было
непросто. Сознание ответственности сковывало, подавляло.
лучеметов, которыми пытались в упор рассеять бурые облака.
с легкостью могли перемещаться из отсека в отсек. И это тоже была пусть
маленькая, но победа.
биозал. Распылили ее в аннигиляционной камере <Ренаты>. Но для капитана и
штурмана это было слабым утешением.
Дор. Оставалось только сменить кое-какое безнадежно устаревшее
оборудование - и можно было идти на перехват.
люди привили Дору универсальное правило поведения: всегда, в любых
обстоятельствах проявлять осторожность и уважение к жизни, в каких бы
формах она ни существовала. И хоть много веков протекло с тех пор, многое
из того, что происходило с Дором позже, потускнело в его памяти - навыки,
привитые некогда конструктором-воспитателем Рикардо Санпутером, горели в
мозгу робота ярко, огненными литерами.
Как только Дор начинал думать, что живые существа на чужом корабле будут
уничтожены, его тело начинало перегреваться и каждая жилка вибрировала от
перенапряжения, готовая лопнуть.
потолок.
капитан, мы в мышеловке!
мумию.
время, оно убьет тебя, - уже спокойнее продолжал капитан. - Пока человек
жив, жива и надежда. Пойдем-ка в отсек Арпады, еще раз поколдуем над
загадкой анабиоза.
Стафо немного оживлялся и приходил в себя.
путь. Когда они проезжали мимо биозала, Стафо обернулся и посмотрел на
массивную дверь, пока она не скрылась за поворотом. Там, над двадцатью
пятью дверьми, погасшие очи биочасов так и не вспыхнули.
понимал, что творится на душе у Стафо.
спросил Стафо.
проснутся когда-нибудь?
организм гораздо менее уязвим к разного рода воздействиям. Зачем далеко
ходить? На меня же, как видишь, эманация не подействовала. Да, кстати, и
на тебя тоже.
заблестели. - Черт с ней, с автоматикой! Давай сами включим механизм
пробуждения.
чем, в чем, а в трусости, это знал каждый на борту <Ренаты>, капитана не
упрекнешь.
пролило свет на тайну затянувшегося анабиоза, Стафо почти все свободное
время проводил в биозале. Обычно он повисал в воздухе и медленно словно
зациклившийся автомат, обводил взглядом темные циферблаты над дверьми
анабиотических ванн. Чаще всего глаза его останавливались на отсеке N13.
Делал зарядку до седьмого пота, каждый день выкраивал время для тренажера.
Регулярно наблюдал картинки на экране, пытаясь доискаться в них смысла.
Приводил в порядок записи в бортжурнале, классифицировал и сортировал
информацию, накопленную <Ренатой> в полете.
- снова и снова спрашивал себя капитан, наблюдая за экраном. Человека,
похожего на себя, Карлос Санпутер, правда, не увидел, приходилось
полагаться на свидетельство Стафо. <Но если даже там, на враждебной
планете, живые существа похожи на нас, то и у них есть чувство
сострадания, у них есть желание узнать нас, понять нас, не уничтожая...
Неужели нельзя рассчитывать на это?>
пушинкой к потолку. Мысль, что на враждебной планете живут существа
мыслящие, и не только мыслящие, но и многими чувствами похожие на
обитателей <Ренаты>, вселяла в него убежденность, что контакт состоится и
взаимопонимание возможно.
__________________________________________________________________________
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Лондон Джек
Афанасьев Роман