же комнату на нижнем этаже здания. Там было полно народу, Тверд с нашими
центурионами уже протиснулся поближе к телевизору. Телевизор оказался
огромным, цветным. Воздух в комнате был спертый, насыщенный тяжелым
запахом пота. На цветном экране мечутся человеческие фигуры. Телевизор
орал так, что дрожали стекла в окнах, но центурионы тоже орали в азарте,
лупили себя по коленям, друзей по спинам, громко давали ЦУ тем, кто
мечется по арене.
песке двое лежали неподвижно, а третий, с залитым кровью лицом, пытался
отползти к бортику, но, ослепленный, тыкался головой в ноги гладиаторов.
Кровь брызгала на панцири, быстро впитывалась в песок, оставляя красные
пятна. Команда в золотистых доспехах теснила иссиня-черных, но те встали в
круг, атаку отбивали хладнокровно. У каждого гладиатора на спине было
написано крупными буквами имя и номер.
Гремела барабанная дробь марша, который показался мне чуточку знакомым.
Арену заливали яркие лучи прожекторов. Камера на миг показала одного из
техников, что двигал прожектором, виртуозно меняя светофильтры, а его
помощники колдовали над пультом, усиливая и придавая тембровую окраску
смертельным хрипам, доносящимся с арены.
возбужденные женские лица, блестящие детские глазенки, тут же вторая
камера показала двух могучих бойцов, что, отбросив щиты, яростно рубились
мечами. У одного слетел от страшного удара шлем с изображением медведя, и
противник обрадовано усилил натиск, его меч обрушивался со всех сторон,
высекая искры, публика ревела от восторга, но вдруг отступающий неожиданно
сделал неуловимый шаг в сторону, меч блеснул и... исчез, с такой скоростью
был нанесен удар. Гладиатор из команды "Сокола" даже не успел схватиться
за разрубленное плечо.
зрителям в цирке, здесь больше болели за "Сокол", на чьих щитах сидел
огромный сокол с гордо вздернутыми крыльями, стилизованный настолько, что
я принял его за толстый трезубец.
держались по-прежнему в обороне, но их уцелело семеро. Трое были ранены,
уцелевшие зажимали им раны ладонями, стремясь сохранить боеспособность
игроков своей команды до начала второго тайма. Или периода. Раны, судя по
всему, перевязывать считалось немужественно или незрелищно.
подавая мороженое, ситро, программки.
от обороны к атаке. Их раненые шатались от потери крови, руки едва держали
оружие. "Медведи" не смогли защититься, когда "Соколы" ударили
одновременно, целя в головы, грудь, ноги... В комнате раздался вопль,
центурионы вскакивали на ноги, орали. Кричал Тверд, вопил офицер нашего
конвоя.
глазами, я не отрывался от экрана и вдруг ощутил, что боль за гладиаторов
вообще незаметно переношу на бойцов в иссиня-черных доспехах. Сражаются
мужественнее, победу заслужили они, они лучше во всем...
зацепить на крючок! Даже я, интеллигент из интеллигентов, гуманитарий,
знаток театра и музыки, уже сжимаю кулаки и "болею", так называется этот
позор человеческой психики, "болею" за одних, желаю поражения другим...
с нежностью на раскрасневшееся лицо десятника Салтовского полка. События
на арене ее не трогали, а потоки крови она уже видела, это ее мир.
Впрочем, даже у нас бездумно говорят: выиграли сражение, выиграли
Сталинградскую битву, выиграли войну... Не эти ли меднолобые, которых
предостаточно в нашем мире, внедрили такие чудовищные, противоестественные
словосочетания? Тем самым "выиграли" важное очко у единственно серьезных
противников - гуманитариев...
сверлили ликующего Тверда.
прохлаждаются!
улыбалось, только один-два, подобно офицеру, были мрачнее грозовых туч. Мы
поднялись на второй этаж и поспешили по коридору в сопровождении
лязгающего железа.
чертыхался, свирепо гнал нас дальше.
оказалась распахнутой настежь, за ней просматривался просторный машинный
зал. Каждая из стен - огромная ЭВМ с экранами, сигнальными лампочками. На
экранах пляшут цветные кривые, на двух из них в бешеном темпе сменяется
математическая символика, на одном медленно проплывают видовые картинки...
Меня осыпало морозом: чужая планета! Настоящая передача с места...
помещалось, судя по сидениям, пятеро. Сейчас там находились трое мужчин.
Мне в глаза сразу бросились ошейники. Два медных, один серебряный.
плечо человеку с серебряным ошейником:
есть такая хреновина?
измученным, а в глазах застыла обреченность.
лаборатории. Нам сообщили... Только не называй ее так, иначе гнев
всемогущего Юпитера поразит тебя, хотя ты великий герой, судя по голосу и
осанке.
Юпитеру, это аксиома. Потому возможные миры на всякий случай называй тоже
юпитеровыми. Так сказать, во избежание.
появилось сочувствие. Голос несколько потеплел, хотя насмешки не
поубавилось:
Киевской державы? Гиперборей?
меня под локоть. Все трое ученых-рабов, теперь с интересом рассматривали
меня.
параллельного мира, или как вы говорите, из возможного. Только это
оказалась не лучшая возможность.
быстро пробежали по комбинезону, кроссовкам, затем наши взгляды
встретились.
Главному Жрецу. Он один? Эти не с ним? Слава Юпитеру, а то я подумал уже о
вторжении... Поторопитесь! Возможно, вас ожидает повышение!
оставили обедать с младшими жрецами. Но Тверд предпочел компанию
легионеров. С ними можно было обсудить, как он сказал мне, шансы
"Медведей" на реванш в следующем сезоне. Команда сильная, из престижных
соображений ей помогут. Усилят бойцами из других гладиаторских школ.
Правда, "Сокол" тоже сопли жевать не будет, обязательно явится с
сюрпризом...
страж объяснил угрюмо, что Главный вот-вот прибудет, уже сообщили по
видео. В углу - бар, если мы желаем...
остался возле меня, раздираемый завистью и сомнениями. Легионеры,
отталкивая друг друга, с хохотом вытаскивали бутылки. Им не часто
приходилось сопровождать пришельцев из других миров, когда еще здесь
побывают в другой раз!
широкой выпуклой груди. Плечи у Главного оказались такой ширины, что стоя
перед ним, нужно было поворачивать голову из стороны в сторону, чтобы их
увидеть. Высокого роста, на щеке два косых шрама, словно следы сабельных
ударов. Глаза ярко-синие, проникающие собеседнику в мозг. Он был красив
настоящей мужской красотой, и явно знал это.
голосом, делая приветственный жест. - Мне сообщили, но это невероятно!
такие бывают у легионеров-профессионалов от многочасовых упражнений с
тяжелым мечом. Но взгляд был острый, оценивающий.
Главный остановил его: - В этом необходимости нет. Отдыхайте внизу.
нами закрылась. Главный быстро прошел через кабинет к столу, бросил
Шилова Юлия
Корнев Павел
Гуревич Георгий
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Андреев Николай