дураком.
вернулся к терему. Женщина почему-то отстранилась от его железной длани.
Либо от страха помутился ее рассудок, либо огромного чужеземного рыцаря с
закрытым железом лицом страшилась, как и половцев. Олег молниеносно метал
стрелы, а когда колчан опустел, в его руках заблистал длинный меч.
седоком за спиной и Олег пронеслись по улице, стоптали двоих. Впереди
четверо половцев насиловали двух женщин, а чуть дальше распинали на
входной двери старика. Томас заскрипел зубами, но послушно пустил коня
галопом за каликой. Вслед им орали, запоздало щелкали тетивы.
не слезая с коней, спешно вкладывали брус в железные скобы. Томас яростно
засопел, пригнулся к гриве и опустил руку с мечом, нагнетая кровь для
удара. Олег остро пожалел, что расстрелял все стрелы: успел бы уронить
этих вместе с брусом. А другие... пусть гонятся.
взгляд нечеловечески лиловых глаз. Чувствуя свою полную беспомощность,
половцы уже размахивают над головами арканами, более опасными, чем сабли и
стрелы, Томас взмолился:
его руке падал настолько быстро и точно, что Томас только зябко
передергивал плечами, Что--то в движениях волхва было нечеловеческое,
словно бы видел и чувствовал каждое движение противника заранее. А что,
подумал Томас, сердясь за свою слабость, если бы я прожил такую тьму
веков? Так бы насобачился в воинском деле, что всех рыцарей Круглого Стола
сшиб бы одним копьем! Да еще тупым концом!
полетели в разные стороны. Из норы выскочил гигантский крот, так сперва
показалось Томасу. Половцы шарахнулись во все стороны. Крот оборотился
горбатой старушкой. Томас едва успел заметить, что старуха выхватила из-за
пазухи пучок травы, как тут же неведомая сила ударила в ворота с такой
силой, что створки едва удержались на железных петлях, а брус разлетелся в
щепки.
Вперед!
отскочила проворно. Томас успел увидеть сморщенное, как печеное яблоко,
лицо, губы жемком, беззубый рот в усмешке. Тут же старуха нырнула в нору.
Полезли половцы вслед или же нора затянулась, как тина после брошенного
камня, Томас не видел -- впереди блеснул спасительный простор.
уже хрипел и ронял пену. Рыцарь кивнул, но неожиданно за его спиной
раздался женский голос, сильный, но приятный:
Олег сильно хлестнул коня Томаса.
твоего коня!
ворот выметнулись на легких конях трое всадников. Увидев, что дорогу
перегородил зеленоглазый всадник с красными волосами, передний остановил
коня так резко, что едва не разорвал рот удилами. Другие проскочили чуть,
стали оглядываться. Хан их не видит, зачем класть головы? Этот воин в
волчьей шкуре перебил не меньше десятка воинов! А их только трое.
пугает больше, чем если бы орал и угрожал мечом. Половцы горячили своих
лохматых злых лошадок, но оставались на местах.
обереги, то и дело натыкались на бусину в виде подогнутой лапы. Опять
бегство, словно вся жизнь в том, чтобы убегать или гнаться. Впрочем,
человек на самом деле всю жизнь убегает от беды и гоняется за счастьем. И
либо шатается под ударами, либо наносит их сам.
даже ослепли, хан отыщет на ощупь и все равно заставит пойти по их следу.
Человеком движет месть, многие в этом видят главное отличие человека от
зверя.
женщину на коне, осматривался с удивлением и тревогой. Поляна была с
большое поле и вся уставлена крохотными домиками, похожими на собачьи
будки. А на другом краю поляны высилась башня из толстых укороченных
бревен. Видна была дверь, но прямо перед порогом росла высокая нетронутая
трава.
улыбка.
он прозвучал:
скрещенными на груди руками.
спрыгнула, пошла с другой стороны.
выхватил меч, погнал коня через поле, на ходу бил направо и налево мечом
плашмя, будочки отзывались мощным гудением. Томас оглянулся непонимающе.
творилось невообразимое. Кони метались, едва не сбрасывая всадников, те
отмахивались, закрывали головы халатами, словно от жуткого свиста.
Присмотревшись, Томас увидел черные облачка, что зло метались от одного к
другому, надолго облепляли со всех сторон, отчего половец становился
похожим на будяк, пораженных тлей.
здорово... Помню, у нас был сэр Ропуха, горазд на трюки. Мог самого
дьявола заставить себе сапоги чистить...
словно внезапно посыпался град, или он попал под дефекацию козы. Пахнуло
кисло-сладким. Томас начал поспешно отступать, держа меч наготове. Двое из
половцев, что катались по земле, сумели выбежать с жалящего поля и
набежали прямо на Томаса. Рыцарь лениво махнул мечом, один отлетел
оглушенный, вряд ли понял, что за ужасная пчела ударила на этот раз,
второго Томас угостил ударом кулака. Несчастный рухнул, как бык на бойне.
можно класть в суп и даже скармливать кролям -- пропустил женщину вперед и
пошел следом в башню. Ступеньки вели вверх, веяло покоем, а запах меда
смешивался с ароматами трав. На миг мелькнула зависть: живет себе в покое,
размышляет над судьбами мира... В покое, напомнил себе со злой иронией. А
половцы? Видать, недавно выбился в мудрецы. Еще не научен жизнью...
Пчелы облепили ему голову, но один глаз все еще горел неугасимой злобой.
Половец ударил саблей, промахнулся, а рыцарь, жалея несчастного, с одним
глазом не боец, смачно хлестнул плетью. Тяжелый ремень с вплетенным
свинцом с треском разрубил халат на спине. Половец подпрыгнул, выгнулся,
словно пряча спину, слетел с коня.
и прыгнул на железного человека. Томас не успел даже занести меч для
удара. Перед глазами мелькнуло оскаленное лицо, он судорожно двинул
рукоятью.
удивлением осмотрел рукоять, куда месяц назад вбил один из гвоздей, что
скрепляли крест Господень.
торжествующим воплем:
гвоздь из креста Господнего коснулся неверного, тот сразу испустил дух!
гвоздя не держался, как черт за грешную душу... Слушай, а как гвоздь из
того меча, который ты оставил где-то в Родопах, перебежал в твой нынешний
меч?
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Афанасьев Роман