успокаивалась, расслаблялась, а отец - уже человек - сидел у огня,
довольно щурясь в предвкушении ужина...
перебивались овощами и пресными лепешками, увидя волка Лорквоу,
вернувшегося и с радостным ворчанием тащившего за собой убитую лань, мать
не выдержала.
кровью, не в состоянии насытиться, и это было здорово... Только вот потом
мама молчала почти до вечера...
Большой Твари. Слово его было в деревне законом, и Солли всегда видел
Морна лишь в человеческом обличье. Солли даже не знал, кто он - Морн...
беседовал с отцом и с матерью, и Солли не решился вернуться и
подслушать...
старому Морну. Так началась его учеба. Так он впервые узнал о контроле над
изменениями. И о том, что он - Изменчивый.
сразу сумел представить себе людей, запертых в одном-единственном облике,
но Морну нельзя было не верить - и Солли поверил. В конце концов, многие
звери тоже не могли превращаться в людей, так отчего бы не быть и подобным
людям?!
телесной оболочкой, они боялись Изменчивых, а возможно, и завидовали им;
мало кто из них был способен отличить Изменчивого от зверя или человека, в
зависимости от принятого облика, но меняться в присутствии Постоянных было
равносильно самоубийству.
истребляя животных и самих Изменчивых, не делая между первыми и вторыми
особой разницы; а главное - их было больше.
но южнее, через день пути для человека, он начинал редеть, переходя в
буйное разнотравье степи, а степь в свою очередь сменялась солончаками и
бесплодной пустыней. Именно на узкой полоске между лесом и пустыней и
селились Постоянные.
Изменчивые так и не сумели понять, зачем нужно перекапывать столько земли,
и почему нельзя охотиться на жирных и неповоротливых свиней или тех же
коз... Зверь не может быть чей-то, он - зверь, даже если он свинья; а если
ты убил его, то это добыча, причем твоя добыча!..
добычей. Тогда Постоянные окончательно отказались от различия между
зверями и Изменчивыми, и в их поселках появились Мертвители - холодные,
беспощадные убийцы, воспитанные в ненависти к лесным жителям...
звали Перевертышами. И лес дрогнул. Дрогнул и отступил... Потому что
Изменчивые жили один раз, а Мертвители и Постоянные - девять, отчего они
считали себя потомками богов.
в четырех дня пути лежал Согд - город людей, умирающих навсегда. Сам Согд
не очень-то интересовал Изменчивых, но иногда старый Морн брал с собой
двух-трех учеников постарше и шел в город на Охоту, проскользнув в темноте
мимо кордонов Мертвителей.
тщательно подбирал себе спутников, но один раз их учуяли собаки
Мертвителей, испортив всю Охоту; потом молодой волк Горхат, несмотря на
запрет Тварьца, перебрал хмельного и потерял контроль в какой-то
таверне...
волком, матери Горхата не стало легче...
Большой Твари - учиться. Учиться выживать. И убивать.
человеком - и Солли с приятелями оставалось только гадать, что за Зверь
скрывался в Сыне Большой Твари.
были куда лучшие учителя, чем Морн. Учителя меча - но Тварец учил молодых
Изменчивых не только мечу и когтю.
устали по нескольку дней гнать добычу, настигая ее в конце концов
стремительным броском; многие овладевали разными ремеслами, чему очень
радовались родители... Они учились готовить из трав целебные мази, а не
жевать инстинктивно найденный лист, определять направление по звездам, не
всегда полагаясь на звериное чутье, они...
хватались за деревянные, а позже - стальные мечи, с жаром рубились, часами
готовы были стрелять из лука, бросать ножи, а вот долгие рассказы Тварьца
о травах, звездах, обычаях Постоянных или беседы о давно ушедших временах
зачастую пролетали мимо юных горячих голов.
что если к мази от ожога добавить толченую кору Красного дерева, то новая
кожа нарастает значительно быстрее. Он захлебывался радостью открытия - и
впервые увидел, как расплывается в улыбке лицо Сына Большой Твари, веселые
лучики собираются у помолодевших глаз...
утром...
влетел мчавшийся из последних сил пардус Ролло. Его раны затягивались на
глазах - в зверином облике лишь тяжелые ранения угрожали жизни, чего
нельзя было сказать об облике человеческом, - но Ролло не мог дожидаться и
уже стоял на двух ногах, обливаясь кровью.
Оружие.
дома уже горели, а люди в серых плащах перекрывали улицы. Увернувшись от
удара мечом, Солли вьюном проскочил между ногами салара, цапнув того за
щиколотку, и скрылся за углом.
шерсть их слиплась от крови. Солли прыгнул сзади на Мертвителя,
замахнувшегося на мать, и не разжал сомкнутые на чужом горле клыки, даже
когда острая боль пронзила его бок.
криков и лязга оружия; они с матерью и бешеным Лорквоу стояли посреди
улицы - два волка и человек, - и Солли бросал свои ножи в накатывающуюся
волну Постоянных, но ножи кончились, и остался меч, и кровавый вихрь
захлестнул его. Отец рухнул с разрубленной головой, так и не выпустив
корчащегося салара; рядом то ли взвизгнула, то ли всхлипнула мать, когда
зазубренный клинок отсек ей переднюю лапу; Солли подхватил мать на руки и
побежал, чувствуя, что надолго его не хватит, что это конец, а потом
наступила тишина и он остановился.
спотыкаясь и не падая только потому, что на руках у него была мать, видя
вокруг себя отступающих к лесу Изменчивых...
Мертвителей, медленно надвигающаяся на одинокую сутулую фигуру Морна...
руки на груди, и в глазах его затухали, подергиваясь пеплом, страшные
жгучие угольки...
никто из Изменчивых так и не узнал, что увидели Мертвители на опустевшей
улице, когда на пути у них встал Морн, Сын Большой Твари.
слабеющего волка - звериные морды, искаженные лица, звон клинков, горящая
деревня, дым, кровь, отчаяние и ужас, внезапно вспыхнувшая надежда... лицо
той Постоянной, которая была запретна для него, - но которая... выжженное
солнцем блекло-голубое небо, снежные шапки на вершинах гор...
головой, словно отгоняя наваждение - и вновь увидел горы. Это был не сон,
не бред, не эфемерная иллюзия памяти - перед ним высились выбеленные
снегом вершины.
Свержин Владимир
Суворов Виктор
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Шилова Юлия