красивой, но морщины и язвы, избороздившие ее лицо, не оставили от красоты
даже воспоминаний. Она вызывала отвращение.
ртом воздух, женщина силилась что-то сказать, но у нее ничего не
получалось.
заболели ноги. Боль в суставах была такой сильной, что она потеряла
возможность передвигаться. Потом она стала слепнуть - первый и самый
верный признак болезни Фула. Нарушения речи, язвы. Болезнь сказалась и на
интеллекте, она разучилась читать. Вся ее семья питалась в основном рыбой,
вылавливаемой в океане.
своим весом он превосходил Хоукса. Он увидел нас, и кровь прилила к его
глазам. Яростно зарычав, он сжался, как для прыжка, но не смог оторваться
от кресла.
признался доктор Фул. - Но болезнь Фула необратима.
Часто моргая, он толстыми, как сосиски, пальцами ухватил карандаш,
дергаясь, постанывая, вывел на листе бумаги: "туми флубег".
так, год назад он выглядел веселее.
лица моргачей и доктора Фула. Никто не мог заметить работы скрытых камер,
и когда доктор Фул выдохнул: "Хватит!" - я невольно замер.
страну?
"Креветке".
быстрее вернуться к бутылке. В кабинете он сразу налил почти полный
стакан. Я снял и это.
ногой..."
чуть ниже желтого оттопыренного уха. Странно ахнув, доктор Фул упал грудью
на стол.
сейфов нам в АНБ читали в свое время виднейшие специалисты. Я выгреб из
сейфа медицинские карты, пачку крупных купюр, сводку химанализов и
пистолет с двумя запасными обоймами.
диван. За этим занятием меня и застигла сестра.
оказавшийся в замочной скважине ключ. - Кто сегодня дежурит в клинике?
благоразумия не сопротивляться.
же посматривала, как там доктор Фул? Она жалела этого спившегося
человечка.
будет смотреть на меня с таким же сожалением?
чего это?.. Шеф? Он бы постарался, чтобы я больше уже не встал с дивана, и
был бы прав... Доктор Хэссоп?..
Таких, как я, ей жалеть не стоит.
разорил фармацевтов Бэрдокка, человек, на глазах которого я застрелил
эксперта... Он должен меня ненавидеть, но я знал, что он мог бы и пожалеть
меня.
ошибался. Это вообще ошибка - так думать. Мы, сотрудники Консультации,
лишь перераспределяем полезную информацию. Она становится достоянием
многих. Но, конечно, друзей...
добродетели. Может прийти день, когда он, не задумываясь, начнет в меня
стрелять. Такое вполне возможно.
такое она прочла в моих глазах, но она ощерилась. Сестра не боялась меня,
ее волновал валяющийся на диване доктор Фул. Она хотела ему помочь.
покинуть это проклятое место. Подойдя к привратнику, я кивнул:
загрузиться.
знаю... Это все равно... Вы ведь слышали: я в "Креветке".
трубку, но отвечать не стал.
в клинику наряд. Гаррис мне срочно нужен..."
время истекало, но я надеялся, что мне повезет.
дачи от внешнего мира кирпичной стеной. Мотор смолк, меня обступила
гнетущая тишина. Под ногами слабо светились гнилушки, невидимо хлюпал
рядом слабый накат.
выставленная на трубах выбросов охрана.
легкой куртки, я медленно вошел в маслянистую тяжелую воду, погрузился по
пояс, затем по плечи, оттолкнулся ногой от скользкого дна и поплыл, с
трудом преодолевая бьющий в нос гнусный запах.
трубы. Прямо надо мной, метрах в трех, наверное, не больше, вспыхивали
сигареты. Никто меня не замечал. Я двигался бесшумно, мертвая вода не
светилась. Я заплыл далеко, прямо в зону медленных водоворотов, над
которыми стояли смутные шапки нерастворяющейся пены. Заполнив водой
несколько пробирок, я надежно спрятал их в специальном кармане.
не вздулась одним большим пузырем, я давно пошел бы ко дну, но она меня
держала надежно. Я совсем выбился из сил и все же выполз, наконец, на
отмель, простирающуюся под глухой кирпичной стеной Старых дач.
вправо, вернулся...
от меня так несло) и оказался в резервации моргачей, такой темной, такой
безмолвной, что казалось, тут нет ни души.
поддалась. Собрав все силы, я перемахнул прямо через забор.