Чтение 10–й страницы книги ~Станет светлее~

-- Нет.

-- И никогда не видели других землян?

-- Никогда.

-- И так легко ушли с "Земляники"?

-- Почему же легко? -- сказал Синяев. -- Но что делать, здесь я нужнее.
Так я считал. И люди здесь, в общем, ничем не хуже. Но теперь... Вы же
знаете, планете угрожает опасность.

-- И что вы будете делать?

-- Скорее всего ничего.

-- Почему?

-- Вероятно, борьба бесполезна. Поэтому рекомендовано отсюда уйти.

-- Рекомендовано?

-- Да. А что вам не нравится?

-- Мне нравится все. Только...

-- Почему вы замолчали? Говорите.

-- Только там, в оранжереях, -- сказал Николай Бабич. -- я вам
завидовал. Я думал... Думал, что вы самый свободный человек во вселенной...

Здесь их разговор прервался, потому что они вышли за двери шлюза. Крыша
над площадкой -- если она была -- оставалась невидимой, и казалось, что они
стоят в пустоте, лицом к лицу с космосом, только непонятно, чем дышат. Под
ними громоздилась планета, задрапированная облаками. На площадке уже стояли
оба зубастых страшилища и бесплотное существо, похожее сейчас на
древнегреческого титана. Потом оно раскрутило над головой лассо, сделанное
из толстой белой веревки, и метнул его в направлении облаков. Конец веревки
скоро скрылся из виду, и сама она, уменьшаясь в диаметре, стала наконец
тоньше самой тонкой паучьей нити. Одно из страшилищ пристегнуло к паутинке
несколько одинаковых овальных колец. Вокруг него возникла прозрачная
серебристая оболочка, похожая на пузырь воздуха вокруг водяного паука. Не
выпуская кольца из трехпалых ладоней, оно оттолкнулось ногой от края
площадки и исчезло внизу. За ним последовало второе страшилище. Потом Синяев
рассказал Николаю Бабичу, как пользоваться переправой, и он тоже полетел
вниз. А потом, уже под облаками, ему вдруг показалось, что это сон.

Он остановился, любуясь ландшафтом. Безмолвные снеговые пики парили в
воздухе над горизонтом. Между ними и Николаем Бабичем синела яма ущелья.
Сквозь толстый воздушный слой оттуда просвечивала зелень.

Край снежного щита был теперь совсем близко. Поверхность снега здесь
обледенела, кое-где он подтаял до камня. Николай Бабич глубоко вдохнул
морозного воздуха и вдруг увидел людей.

Их было человек десять, они поднимались навстречу ему из долины. Склон
здесь был крутой, они шли, сильно наклоняясь вперед, и их лиц пока не было
видно. За плечами у них возвышались тяжелые вещевые мешки. На шее у самого
первого висел предмет, похожий на автомат.

Группа людей приближалась. Они еще не видели Николая Бабича. Они
смотрели себе под ноги, чтобы не оступиться в грудах булыжников, оставленных
подтаявшим краем ледника.

Они шли извивающейся в вертикальной плоскости змейкой по берегу ручья,
вытекавшего из-под ледника. Приблизившись к краю снежного щита, они
остановились, их строй распался, они встали полукругом и теперь совещались,
как им идти дальше.

Они показывали друг другу на скалы. Николая Бабича они пока не
замечали, потому что он стоял неподвижно. Все они были облачены в одинаковую
одежду: обтягивающие брюки темного цвета и светлые куртки с капюшонами. Их
глаза скрывались за черными очками. На груди у вожака болталось оружие, но
не автомат, а что-то вроде укороченного ружья.Такие же ружья-обрезы свисали
с плеч остальных. Некоторые держали в руках предметы, похожие на ледорубы.

Когда они наконец заметили Николая Бабича, ему показалось, что это
получилось у них одновременно. Не было такого, чтобы один из них увидел его,
закричал, и глаза всех остальных повернулись к нему. Нет, сейчас они
смотрели на него, перестав разглядывать утесы, будто уже давно знали о его
присутствии, а теперь просто решили все вопросы, связанные с подъемом, и
перешли ко второму пункту повестки дня.

Они разглядывали Николая Бабича сквозь черные очки, приветливо махали
руками -- он на это ответил, -- а когда он сделал движение, чтобы
спуститься, кто-то из них громко крикнул на своем мелодичном языке, который
Николай Бабич выучил сегодня во сне:

-- Оставайся на месте, приятель. Мы сами к тебе поднимемся.

Вереница вооруженных людей пробралась между массивными валунами и вышла
на открытое место. Здесь они снова рассыпались в полукруг и остановились,
глядя на Николая Бабича. Их было восемь. Они одновременно сняли черные очки
-- видимо, в знак приветствия -- и молча стояли, разглядывая его, как
заморское диво. Некоторые что-то жевали. Лица у них были вполне
человеческие, восточного типа, темные глаза настороженно смотрели на Николая
Бабича. Но губы уже расплывались в улыбках. Видимо, это был очень
приветливый, добродушный народ. Однако первое слово принадлежало вожаку.

-- Долго шел? -- спросил он певуче, выплюнув жвачку в снег. -- Пять
часов? Или больше?

-- Семь, -- наугад ответил Николай Бабич, так как даже не знал о чем
идет речь. Вожак задумчиво пошевелил толстыми губами. Лицо у него было
смуглое, загорелое, плоское. Глаза, привыкшие к черным очкам, смотрели на
мир узкими горизонтальными щелками. Единственный в группе, он был без
головного убора. Он долго шевелил губами, обдумывая слова Николая Бабича,
подсчитывая что-то в уме.

-- Семь часов, -- повторил он наконец. -- Через перевал всегда долго. А
почему ты свернул с дороги?..

Николай Бабич колебался, не зная, как правильно ответить. Его выручил
низенький плотный человек с круглым гладким лицом:

-- Наверное, захотелось побродить по чистому снегу. Когда я жил в
Мильдсе, мне постоянно этого хотелось. Ведь в городе настоящего снега нет,
даже зимой. Там его месят ногами и лопатами, посыпают солью, и он
превращается в слякоть. Верно я говорю?

-- Верно, -- подтвердил Николай Бабич, удивляясь, что его до сих пор не
опознали по произношению.

-- Ну ладно, -- проговорил вожак, прикрыв глаза-щелки. -- В городе
сейчас делать нечего. Пойдем лучше с нами, приятель. Пойдешь?

Николай Бабич развел руками. Однако некому было правильно истолковать
этот жест. Уговаривать его никто не стал.

-- Тогда становись, -- сказал вожак. Все опять выстроились в колонну.
Николай Бабич находился где-то в ее конце, за темнолицым мужчиной, которого
звали Старк. Они двинулись вверх по следам Николая Бабича. Бывший горожанин
замыкал шествие. Они шли тесно один к другому, ступая след в след, и Николай
Бабич слышал позади себя дыхание бывшего горожанина.

-- Снег здесь глубокий, -- говорил тот. -- Когда пойдешь через перевал
в следующий раз, бери немного южнее. И надень горные башмаки, чтобы ноги не
отморозить.

-- А куда мы сейчас направляемся?..

-- За вражескими лазутчиками, куда же еще, -- сказал бывший горожанин
из-за его спины. -- Они живут вон в тех скалах. Там у них база, такое гнездо
вроде осиного. Они живут там и готовят нашествие. Но сегодня мы им покажем.

-- Если, конечно, найдем, -- сказал темнолицый. Он покинул строй и
шагал сейчас рядом с Николаем Бабичем, самостоятельно пробивая дорогу в
глубоком снегу. -- Если там действительно кто-то есть. Если все это не
дезинформация.

-- О ком идет речь? -- спросил Николай Бабич. Ему так хорошо было идти
с этими добродушными людьми в одной цепочке, по белому снегу, что он уже
окончательно забыл, на какой планете находится. А теперь они заговорили о
каких-то вражеских лазутчиках.

-- Ты откуда свалился, приятель? -- спросил темнолицый Старк. -- Или ты
не читаешь газет? Ведь штаб самообороны работает у вас в Мильдсе, а не в
нашей глуши.

-- Он просто пошутил, -- объяснил бывший горожанин. -- Конечно, он
знает все об этом утесе и о вражеских лазутчиках.

-- Почему ты, Лотто, всегда во все вмешиваешься? -- с раздражением
сказал темнолицый Старк. -- Я не понимаю таких шуток. Если он действительно
все знает, то почему же он отрицает это?..

-- Я болел, -- сказал Николай Бабич неожиданно для себя самого. -- Я
очень долго болел и лежал в госпитале. Мне не давали читать газет, совсем
ничего не давали. Я вышел оттуда только вчера.

-- Вот как? -- бывший горожанин Лотто легонько хлопнул Николая Бабича
по плечу. -- Выходит, ты не знаешь даже про таласское предсказание?

-- Нет, ничего не знаю.

-- Тогда слушай. Два года назад таласский оракул впервые в своей
истории согласился отвечать на вопрос о будущем нашей планеты. Раньше на
такие вопросы он заявлял, что ответ зависит только от нас. Все, мол, в ваших
руках. Но два года назад он сделал следующее предсказание: "Если не
помешаете, -- это у него стандартное начало, -- то через два года небо
расколется и прольется металлическим градом. Станут градины яйцами, и
вылупятся из них железные пауки. Пауки подрастут, размножатся, разбегутся по
всей планете и сотрут все с ее лика. Потом на развалинах вашей цивилизации
они что-то построят, но вас к тому времени не останется..." Вот такой
прогноз. Как обычно, без комментариев.

-- Все точно, слово в слово, -- подтвердил темнолицый Старк. -- И два
года уже на исходе.

-- Фантазия у вашего оракула могучая, -- сказал Николай Бабич. -- А
какая доля его предсказаний исполняется?

-- Сто процентов, -- спокойно ответил темнолицый Старк. -- Все
предсказания, которые он делает. Если, конечно, никто ничего не
предпринимает. Он неспроста начинает свои ответы с этой вот фразы: "Если не
помешаете". Например, он предсказывает засуху и неурожай. Поля начинают
усиленно поливать и урожай снимают рекордный. Он предсказывает землетрясение