Скорее! След взят! Беги!
спрыгнул. Однако не успел он проделать и двух шагов, как из отверстия
хлынула извивающаяся масса веревок.
Лезвия, и большая часть навыков осталась при нем. Однако они не могли ему
помочь, как не могла его спасти сила ног: веревки двигались быстрее. Тай
сражался с мужеством обреченного, он творил самые настоящие чудеса, но
веревок было слишком много. Они не только пытались связать его. Они
подсекали его ноги, душили, хлестали по глазам. Те, которым удавалось
прорваться, избивали его с такой неистовой силой, какую не могут не одному
орудию придать человеческие руки. Тай прыгал, срывал со своей шеи живые
петли, метался, орудовал ножом с невероятной скоростью. Но бой был
проигран с самого начала: даже мельчайшие обрубки продолжали атаковать его
с настойчивостью пьяного безумца. Избитый, ослепленный ударами по глазам,
полузадушенный, Тай вскоре был связан по рукам и ногам - или, вернее, с
ног до головы.
внимательно смотрели глаза без зрачков.
Стало быть, Халлора тоже взяли, и теперь волокут следом. Ничего
удивительного. В узком воздуховоде ему и вовсе некуда было деться. Когда
веревки обрушились на Тая, он понял, что Халлор взят.
дверь, затем она с лязгом распахнулась. Тай и Халлор даже не пытались
оглянуться.
груди и лице вздулись багровые рубцы.
по-прежнему были связаны за спиной, но идти они могли самостоятельно.
верности потыкал пикой.
перешагнули порок.
необозримо высоко, очевидно, под самую крышу Цитадели, и заволакивались
тьмой. Ни свечи на столах, ни канделябры на стенах не могли рассеять эту
клубящуюся мглу. Но внизу, под ее покровом было светло. Свет дробился и
множился в хрустале и золоте, вспыхивал в драгоценных перстнях и навершиях
магических жезлов, скользил по шелкам и тонул в золотистом вине.
отказывались повиноваться этому приказу. Стражник ухватил их за плечи и
швырнул на пол. Халлор упал на колени, Тай едва извернулся, чтоб не упасть
ничком, и отшиб плечо о каменный пол.
своего места.
редко. Вы просто не поверите. Последний раз... даже не упомню, когда. Так
что можете представить себе, насколько мы вам рады, - проникновенно
заключил он и галантно прижал к сердцу испачканные паштетом ручки. -
Присаживайтесь, мои драгоценные. Да подымите же их, право!
руки и хлопнул в ладоши. - Эй, кто там! Посадите наших гостей рядом со
смертной.
подвели их к столу. За столом было два свободных места; между ними,
скорчившись от страха, сидела девушка из подземной камеры. Она уже не
плакала, только сухо, рвано всхлипывала. Тай закусил губу.
впервые послышалась угроза. Неожиданно для Тая Халлор повиновался, Тай
нехотя последовал его примеру.
возникли чистые тарелки.
Прошу вас.
Но я ведь вас и не тороплю. Вы еще успеете проголодаться.
коже. Его суетливая гостеприимная любезность внушала ужас и омерзение. Не
оттого, что была полностью наигранной, а оттого, что была она Верховному
Повелителю абсолютно незнакомой. Как, впрочем, и любое другое проявление
чувств. Тай был еще ребенком, когда отец его сказал о деревенском
старосте, лицемере и подхалиме: "Он не опознает истинного чувства, даже
если оно прибежит и укусит его за задницу." Тогда эти слова звучали
преувеличенной метафорой, но по отношению к Повелителям Зла они были
абсолютной истиной. Если бы искреннее чувство и укусило Повелителя, за
какую-нибудь часть тела, он принял бы его за отвратительное насекомое, и
раздавил бы его - как насекомое.
Повелитель. - Вы так потрудились сегодня. Особенно ты, Халлор. Мне даже
пришлось распорядиться о новых поисках.
от страха жертву. И Тай вздрогнул, поняв, что и этот гнев, как и недавняя
доброжелательность, не был настоящим.
же вам еще?
улыбке. - Нам нравится все необыкновенное. Необыкновенная сила, например.
Или красота. Или богатство. Ты ведь очень богатый человек, Халлор?
тоже.
стоит огромных денег.
сказал Халлор, и голос его смягчился от воспоминаний. - И в развалинах
было много пригодных для дела камней.
потратился?
один из Повелителей.
Халлор.
от вас, и выложить любые деньги, - спокойно произнес Халлор, - разве это
для вас новость? Или вы полагаете, что вас любят и превозносят?
Какая-то сила вынудила Тая поднять взгляд на от незапятнанной чистоты
тарелки. Тай почувствовал, что сердце его останавливается и тает. Одна из
Повелительниц смотрела ему в глаза и улыбалась. У Тая перехватило горло.
Никогда он не видел такой ослепительной, сказочной красоты. Атласное
мерцание нежной кожи, синие глаза под густыми черными ресницами, сияние
черных волос, уложенных в прихотливую прическу. Тай взирал не с
вожделением, и даже не с обожанием. Он готов был проливать кровь и
испытывать муки, чтобы броситься к ногам Повелительницы, и пережил бы
восхитительное блаженство в тот миг, когда острый каблучок Повелительницы
наступил и вонзился бы в его лицо. Казалось, эта женщина создана из иной
плоти. Бедняжка, избранная жертвой, ей и в подметки не годилась.
Хорошенькая, конечно, но и только. Хорошенькая. Даже сейчас ее лицо,
искаженное страхом, можно назвать милым. Пожалуй. Эдакая лукавая ямочка на
подбородке. Легкий загар. Россыпь чуть заметных веснушек. Вот только
ресницы слиплись от слез. Отмыть ее, да причесать, да утешить...
поразительной, но она была. Она принадлежала ей. Ничего
сверхъестественного. Все очень естественное. Ни шелков, ни духов, ни
единого колечка, ни тем более магии. Все до последней веснушки настоящее.
он красив, и красота его реальна. Сквозь лохмотья и грязь, сквозь кровавые
рубцы благословенная подлинность пробивалась наружу, как источник из под
наваленных на него камней. Тай хватал взглядом негромкую прелесть девушки
и спокойную красоту Халлора, как утопающий хватает ртом воздух - и выплыл.
поднималась быстро и тяжело, словно он только что выдержал изнурительный
бой. Тай понял, что Халлор принял ту же битву, что и он сам - и тоже