рассказывай все, что знаешь.
гримаса боли, и он опять приложил к нему руки.
неожиданно попытался вскочить. Успел он, правда, только встать на колени -
в это момент я нанес ему сильный удар пяткой в нос. С криком раненного
носорога Фронт принялся кататься по земле.
- И не в квартиры к беззащитным женщинам врываться. А ну, снимай ботинки!
они тебе в жизни больше никогда не понадобятся.
к нему и снова двинул ногой в лицо. Он опять заорал и дернул руками. В
этот момент я опустил рукоятку пистолета ему на башку. Фронт затих.
великоваты, но серьезной помехой это мне не служило. Среди рухляди,
валявшейся в одном из шкафов, я нашел несколько мотков бельевых веревок. С
их помощью я привязал водителя к кровати, стоявшей в комнате, а Фронта
просто положил на пол, предварительно связав ему руки и ноги. После этого
я принялся приводить его в чувство с помощью холодной воды из чайника,
обнаруженного на кухне.
достанут того, кто это все сделал, и тебя заодно...
Затем ножом, также принесенным с кухни, распорол пополам всю его одежду -
от головы до паха.
неумелыми холопами делал?
электрический провод в резиновой оплетке, принялся за дело.
посажения на кол. О еще более действенных он предпочитал не упоминать
вообще. В период его службы в Афганистане на экзекуцию обычно, как на
вечернее шоу, собирали полюбоваться всех полковых блядей, которые,
упившись, ржали до колик, что приводило подвергаемых наказанию моджахедов
в абсолютное неистовство, а тискавших в это время баб офицеров, наоборот,
в полный восторг.
весь тыл Фронта к этому времени уже нельзя было узнать.
губах выступила пена.
быстрее вызову ментовку и скорую, - проинформировал я его. -
Следовательно, тем больше у тебя останется шансов не откинуть здесь копыта
от потери крови, а впоследствии не загнуться от ее заражения. Кстати,
насколько я понял, ваш покойный шеф ведь отнюдь не являлся поклонником
пресноедения - я на кухне видел целый коробок соли, - улыбнулся я. - А
соленое мясо, говорят, лучше сохраняется. Так, может сходить?
Платонова и его телохранителя?
решил не браться за шнур вновь.
покачать головой.
этот раз послал тебя?
приказали - я сделал.
наш человек.
ушел ты через склад. Окно и дверь также заранее открыл Жора, так?
пить. Ночью прибежал этот пацан ненормальный, шестерка его, сказал, что их
какой-то хрен побил на их же территории. Ну мы решили утром съездить,
разобраться... Квартиру он заметил...
берегу. А "газовик" не так уж и хреново, выходит, себя чувствовал, как
хотел показать, раз проследил квартиру, в которую я прошел.
с одним типом промашка. Описал тебя подробно... Он велел скрыться с глаз
долой. Ну а утром случайно...
сунул в правую свою ручку и ткнул под нос большой лист бумаги, также
найденный в шкафу.
пожалуйста". Крупно и разборчиво. И подпись внизу.
условиях, никто в расчет не примет.
интерьера.
узнаешь. Кстати, я вчера с Длинным говорил, - Фронт с удивлением посмотрел
на меня. - Ты действительно очень хорошо меня описал, так что твои коллеги
меня выловили, - я заметил на его лице злорадную улыбку. - Так что, Червь
теперь тоже инвалид, если не хуже, - безразличным тоном произнес я и
обрушил тяжелый каблук его же собственного ботинка прямо ему на висок.
Фронта и крепко привязал веревками. Стул я поставил так, чтобы лицом
бандит был обращен к двери. Затем с помощью остатков веревки я соорудил из
полученного признания плакат по типу "Помогите беженцам из Швейцарии" и
повесил его убийце на шею.
провод в него. Пока шнур, испытывая, по-видимому, чувство вины за
содеянное, корчился в пламени, я тщательно вытер все пистолеты и бросил их
на крыльце. Затем, вытащив практически полностью обгоревший инструмент
экзекуции, я кинул его в багажник машины, использовав при этом ключи,
экспроприированные у водителя. Ну а после этого и сам забрался в
автомобиль и покатил по единственной уводившей из этого гиблого места
дороге.
нахожусь, я повернул по направлению к городу. По пути я остановился и
выкинул обугленные останки провода в заросший кювет.
большой и якобы военный завод, производивший какую-то химическую дрянь.
После института я тоже был распределен туда и проработал на нем аж пять
лет, вплоть до своего перехода на журналистское поприще.
легенде потому, что до революции на этом месте располагался шикарный
загородный бордель госпожи Хвостицкой. Все более или менее заметные гости
нашего города мужеского полу считали своим долгом в каждый свой приезд
непременно отметиться в этом заведении. Рассказывали, что здесь бывал сам
Федор Иванович Шаляпин.
знаменитости. Согласно моей версии, в один прекрасный вечер, положив на
лопатки на арене местного цирка очередную "черную маску", гордость
отечественной борьбы Иван Максимович Поддубный собрал всю восхищенную
труппу и залихватски крикнул "В номера!".
которому мадам Хвостицкая и ее девочки, абсолютно не знакомые с
современными генетическими теориями, не долго думая, присвоили широко