пор не получила огласки. Если даже настоящие мои записки когда-нибудь
увидят свет, за давностью лет это уже не сможет повредить барону, кстати
недавно вышедшему на свободу. Что же до его репутации, так она и без то-
го подмочена.
то обязан я этим исключительно благородству барона Крейля, вовремя меня
предупредившего. Впрочем, весьма вероятно, что бароном руководили при
этом лишь соображения личной безопасности. Так или иначе барон помнится
мне человеком порядочным.
дением, а может он просто почувствовал опасность и вследствие этого вы-
вел меня из игры. Замечу, что и после моего выхода Аштонская программа
еще некоторое время функционировала, но вероятно относительно чисто, ес-
ли вообще можно считать "чистой" программу, согласно которой прави-
тельство выделяет огромные средства на фиктивные формы образования, в то
время как тысячи детей в стране влачат полуголодное существование.
ром, приблизительно за полгода до ареста барона, мы вдвоем допоздна за-
сиделись за картами в баре Оффенгейма. Я хорошо помню те дни: мы все бы-
ли потрясены известием о тяжелом венерическом заболевании, проявившимся
у Кохановера. Мы всесторонне обсудили эту грустную новость: барон всегда
сопереживал друзьям, причем молодым, почему-то, в особенности. Вообще,
он был очень противоречивым человеком: дружил вот с Кохановером, о кото-
ром мой папаша и слышать никогда не хотел. В тот вечер барон был печален
и, пожалуй, немного рассеян. Я объяснял это неприятностями Кохановера,
но оказалось, что тому имелись и другие причины. Было уже далеко за пол-
ночь, когда после очередной сдачи, прежде чем открыть свои карты, барон
вдруг изрек:
деле я был удивлен и встревожен.
хорошо, что я посоветовал бы тебе сделаться сочинителем. Только не хочу,
чтобы тебе пришлось сочинять "Записки из мертвого дома".
смысле, чего он, вероятно, не имел ввиду.
Из интервью, которое я (Публицист) взял у беллетриста Р. летом
... года
для вас самоцель?
постоянно стремлюсь к эстетике даже наедине с собой, в своем бесконечном
внутреннем монологе.
* * *
Год, к сожалению, не указан. Судя по некоторым деталям, дневник скорее
всего относится к ... году, но утверждать категорично не берусь. Записи
сделаны за неделю. Создается впечатление, что беллетрист Р. начал однаж-
ды вести дневник, но через неделю в силу каких-то причин бросил это за-
нятие. (Публицист)
Понедельник, 1 июня.
вом. После завтрака пытался писать; ничего не получается. Написал
полстраницы и остался недоволен. Похоже, новелла застопорилась, а начало
вроде было многообещающим.
тем пить пиво. Некоторые не любят - я очень люблю. После обеда продолжал
пить пиво и играл с компьютером в шахматы. Проигрывал партию за партией,
зато пиво шло хорошо.
дению выступает Президент; Квачевского - удивительное рядом! - нет дома.
единственная женщина, которая искренне мною восхищается. А может это
просто похоть. Или у нее такая манера. Как бы я не умничал в своих кни-
гах, ни хрена я толком не понимаю.
Вторник, 2 июня.
зин. Подумывал купить пива, но взял водки. Как говорил покойный Гамбри-
нус: "Пивом голову не обманешь". Выпил пару рюмок, потом посмотрел свою
новеллу, внес пару поправок и выпил еще рюмку.
пообещал с утра перезвонить. Может и так. Пригласила зайти. Я охотно
согласился.
к ней на такси. По пути купил бутылку коньяку.
чика. Я возбудился, но вместе с тем потерял покой. Мне не хотелось захо-
дить слишком далеко. Я опасался продемонстрировать неловкость, а возмож-
но и бессилие. Благо, она любила выпить. Выпили мы изрядно. Что было
после, я помню смутно, но уверен, что ничего серьезного не было.
Среда, 3 июня.
суальной озабоченности. Проснулся рано. Поутру ощущал головную боль и
похоть.
пьянки скапливается в организме и перерабатывается в сперму, которую не-
обходимо вывести из организма, чтобы она в голову не ударила. Думаю, что
именно несоблюдение этого правила приводит к смертным случаям с пох-
мелья. Во всяком случае, не удивлюсь, если когда-нибудь медицина придет
к такому выводу. Некоторое время потратил на раздумья - позвонить Милене
или помастурбировать. Выбрал последнее - так проще. Потом встал, похме-
лился и опять лег.
Четверг, 4 июня.
чрезвычайно много курил. Проиграл изрядно, но особого азарта не ощутил;
игра меня больше не увлекает.
Пятница, 5 июня.
меня так вдохновляет!? Вопрос почти риторический, однако не такой уж
простой.
исключительно с целью убить время. Даже если он был вполне искренен, я
ему все равно не верю. Не может такого быть! Просто в день, когда он это
сказал, Гамсун был соответствующим образом настроен. Даже не впадая в
громкие сентенции, все же констатирую, что писательство приносит мне
большее удовлетворение, нежели пьяное валяние на диване с Миленой или
метание карт в прокуренной гостиной Квачевского. Правда, может я сегодня
сам соответствующим образом настроен!? Возможно, у меня сегодня такая
внутренняя установка, поскольку завтра мне выступать перед читателями.
интересно, откуда оно у дяди; а впрочем, жизнь есть жизнь - любой чело-
век, даже самый нелюдимый куда-то ходит, кого-то знает. Потом слушали
музыку: Шуберта, - по негласно установившейся традиции, и первый концерт
Чайковского; к последнему я стал теперь сильно неравнодушен.
я ожидал что-нибудь от него услышать. Дело в том, что едва войдя в гос-
тиную, я заметил на журнальном столике свою последнюю книгу. Я нередко
задавался вопросом, интересуется ли дядя Ро моим творчеством, и вот
впервые увидел
комментариев старик воздержался. Очень странно, что столь
близкий мне человек никогда ничего не говорит мне о моих
книгах. Дядя несомненно много читает; у него отличная
библиотека. Вместе с тем, мое творчество похоже оставляет его
абсолютно равнодушным.
вполне земная - даже низменная - мысль: дядя Ро уже глубокий старик, и
после его смерти все сокровища этой квартиры, вроятнее всего перейдут в
мое владение; ведь ближе меня у него никого нет, а я к тому же еще и
видный деятель культуры, хоть дядей и не почитаемый. Мне не вспомнить
теперь, путем каких именно умозаключений я пришел к этой почти кра-
мольной мысли, но подумал я об этом случайно, не корысти ради.
Суббота, 6 июня.
баба и попросила автограф. Такое со мной случилось впервые. От неожидан-
ности я так растерялся, что даже не додумался пригласить ее куда-нибудь.
Шилова Юлия
Лондон Джек
Корнев Павел
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Белов Вольф