крышам города.
обратный путь.
Его поразили глаза мальчика - тоскливые, как у выгнанной собаки. Мальчик
смотрел на высеченные на стене имена героев Гарманы, и ничего не замечал
вокруг.
испуг, но он тут же успокоился, медленно подошел и слабым голосом спросил:
человеком большого сердца и прекрасным мастером своего дела. Таким отцом
можно гордиться, дружок!.. Как зовут тебя?
отец в честь родного города.
теперь... - Мальчик грустно покачал головой. - Теперь я нигде не живу.
никого нет?
постоялом дворе, а там что-нибудь придумаем.
его вздрогнули.
уверен, что тебе будет хорошо.
прошептал:
последняя фраза слетела с губ, он бросился к ногам Никора и стал целовать
его руку. - Я до последнего дыхания буду чтить вас превыше всех людей! Я
буду рабом вашим, эрат!
с колен и, обняв за плечи, повел к постоялому двору.
существо, рано утром поскачет за ним следом на молодом скакуне гнофоров?
сильно осело с одной стороны, зигзагообразные трещины рассекли стены во
всех направлениях, создавая зловещее впечатление и вызывая чувство жути и
трепета. Лес поглотил это когда-то величественное здание, воздвигнутое из
белого и черного мрамора. Могучие деревья раскололи камень, цепкие лианы
прочно держали сдвинутые с мест и разломленные колонны портика.
посуды, украшения. Все это валялось в полном беспорядке, вперемежку с
мусором. То здесь, то там, шныряли проворные мартышки, несколько раз с
любопытством приближались к человеку, но почему-то быстро теряли к нему
интерес и исчезали в многочисленных разломах, чтобы через минуту появиться
снова. Отмахиваясь от комаров, Никор прошелся мимо наводившего тоску ряда
темных покоев. Все они пребывали в предельной скромности: грубо срубленные
столы, тяжелые скамейки, жесткие ложа с камышовыми циновками, глиняные
кувшины, кружки, статуэтки богов, и, пожалуй, все. В одну из них,
последнюю комнатушку, Никор вошел. Его заинтересовал свиток бумаги,
покрытый толстым слоем пыли. Развернув его, Никор замер. Это была
подробная карта Страны Вечерней Прохлады. Он даже перестал дышать. Еще бы!
Он держал в руках сразу два чуда: настоящую белую бумагу, секрет
изготовления которой к этому времени уже был утерян, и великолепной работы
карту, которой мог похвастаться не каждый высокий начальник примэрата.
Осторожно сдув с нее пыль и прижимая к груди, Никор поднялся по ступеням в
освещенный солнцем зал. Там сел на громоздившиеся глыбы камня и стал
всматриваться в в четкие контуры островов. Читать он не умел, как и
большинство гарманов в последние годы, но расположение островов, как,
впрочем, и городов Страны помнил достаточно хорошо, еще с трудных лет
обучения военным наукам.
голову с одним сломанным усом, высился скалистый Эна-Рату, на западе - Ин,
южнее - плодородный Эрна, и еще южнее - Ла-Дит, знаменитый отличными
мраморами и мастерами скульптуры. На востоке, вернее, на юго-востоке, один
за другим значились еще два - Торву и Нерас. Последний был назван так в
честь предводительницы амазонок, вторгшихся когда-то на эту небольшую
землю. Называют они друг друга извирами, что означает "подобная мужчине"
(в ратном смысле), а свою повелительницу - примэроной. Хоть они и
позаимствовали в этом случае два гарманских слова, второе переиначили
по-своему и произносят как им удобнее - "эрона".
Нерасе - нашли пристанище люди разных народностей: тут были и неудачники,
и калеки, и обиженные судьбой ремесленники и землепашцы, и даже недавние
пираты, решившие перейти на покой от кровавых дел. Амазонки терпят их
соседство, однако в свои владения не допускают.
на востоке в длинную скалистую косу, носившую название Щита Гарманы и
образовавшую между собой и островом Большой Тенистый Залив. На западе
Дымчатые горы тянулись вдоль побережья и кончались - уже совсем
разрушенные, низкие, как холмы, - в песках пустыни Поющего Дракона.
нареченная Благодатной, но впоследствии переименованная в реку
Благотворного Примирения, или просто Примирения. Никор знал: там, за
старыми стенами города Руны, в долине, прямо на берегу перед осевшим от
времени валом, поставлена стела, отчетливо видимая издали, надпись на
которой гласит, что воздвигнута оная стела в честь провозглашения вечного
братства между разрозненными племенами по желанию первого примэрата
Ремольта.
на юго-восток, затем на юго-запад и впадала в море возле города Гизу.
Вторая большая река - Ластрия - рождалась на Нокской возвышенности,
примыкавшей к Тенистому Заливу и, неподалеку от озера Вода Опавшего Листа,
вливалась в залив, деля Сурт на две части.
истоком озеро Грез, а устьем Бухту Жемчужных Струй, вдававшуюся в сушу
через узкий пролив Гоя и ограниченную с юга и юго-востока Хвостом
Скорпиона, с которого брала начало самая южная река - Лера. Никор помнил,
что где-то на северо-востоке от Гарманы лежат Туманные острова, с которых
привозилось олово, а к востоку от Хвоста Скорпиона - проход в Междуземное
море. В глубине того моря и живут союзники Гарманы: самая дальняя -
Эруста, на севере до Великой Реки - Варра и Рандон, за ней - Ригия, земли
церотов... Хотя цероты обосновались на правобережье Лазурных Вод, они не
имеют выхода в Междуземное море. Другие земли там или не заселены вовсе,
или заселены малочисленными дикими племенами...
постороннего человека. Сначала это тревожило его, он опасался
предательского удара в спину, но постепенно успокоился, спрятал на груди
карту и спустился вниз. Из-за плотного кустарника выглянуло желтое лицо со
шрамами от зажившей проказы, мутно-серые впавшие глаза смотрели все так же
безучастно и сонно.
плюнул. - Тяжел, злой дух!.. А вы не удивляйтесь, эрат. У нас все
занимаются работой, без этого нельзя: ведь иметь слуг у нас запрещено. Все
только сами. Сегодня я, завтра другой... Вы помогли бы, эрат, вдвоем-то
полегче.
двумя драгоценными аграфами, и, передав его старику, взвалил мешок на
спину. Рам повел в развалины. Они спустились в подвал, прошли несколько
слабо освещенных помещений и остановились в глухой каморке.