к Гиате.
вопросом.
доминирует - индивидуальные или общественные чувства.
нужно.
ники. Какие прелестные существа! Правда же, Антон? - И она стряхнула
следующую порцию мозга в стаканчик. - Они такие смирные, безобидные, ты
просто не понимаешь, ты - сухарь, настоящий цивилизованный сухарь. Я вижу,
ты не способен воспринимать красоту, не способен наслаждаться жизнью... А
она так прекрасна...
вдруг спросила:
мило и трогательно, что Сухов внезапно почувствовал тошноту, подступающую
к горлу.
забыть, - я обещал одному товарищу встретиться с ним. И виною этому ты,
Гиата, - попытался Антон легкомысленно улыбнуться, и это ему удалось. -
Загляделся на твои золотистые локоны и обо всем забыл.
схожу... Нет, просто я ее боюсь. Должен скорее бежать. Сбежать?! Да!"
Мы будем соседями... О боже!"
вернулась в комнату, подошла к столу, взяла металлический стаканчик с
мозгом ники и с жадностью выпила его содержимое.
необходимости заснуть хотя бы потому, что предстоит напряженный
операционный день, тем дальше убегал от него сон, оставляя в бездонной
пропасти глухого отупения, когда голова, словно отделившись от уставшего
тела, продолжает жить сама по себе, игнорируя все писаные и неписаные
законы существования. Считал до тысячи... Проглотил три таблетки
транквилизатора. Но к более действенным мерам прибегать не хотел.
глазами, словно изображение на воде, колебались черты лица Гиаты Бнос -
красивого женского лица, на которое он смотрел с наслаждением и затаенным
страхом одновременно. Он не мог объяснить себе причину своего страха, но
страх этот жил, вопреки всяким причинам, не поддаваясь анализу, и от этого
казался Сухову еще более мерзким и коварным.
Что ей нужно от меня? Нет сомнений: она упорно добивается чего-то. Взять,
к примеру, наше странное знакомство, когда Серафим, вундеркинд - от горшка
два вершка, - заставил, буквально заставил непонятным образом, зайти в
гости к Гиате... Причудливый ряд не менее причудливых событий. И почему я
потом не видел Серафима? Да и сама Гиата довольно странно относится к нему
- сын ли он ей? Если нет, то кто же тогда?"
постепенно удлиняться, обезображивая его, и, наконец, приняли подобие
человекоподобного щенка, не обросшего шерстью, с умными, пытливыми
глазами, но совершенно собачьего абриса. Сухов даже вздрогнул от столь
неожиданного видения, а оно не только не исчезало, а наоборот, дополнялось
подробностями. Изо рта Серафима вывалился длинный и плоский собачий язык,
послышалось частое собачье дыхание. На полуморде-полулице вспыхнула
язвительная улыбка:
так ни за что тебе не сделать! - Щенок начал махать большими ушами. - И
вообще ничего путного ты, Сухов, не умеешь!"
считала тебя мудрее. А ты оказался ничуть не умнее Натальи, твоей бывшей
соседки".
человеческий образ. - Она почти не мучилась".
жуткую ночь - система противопожарной защиты оказалась заблокированной,
выведенной из строя. А сама Наталья лежала на полу... Все вещи почему-то
были выброшены из шкафа... Что-то искала? Когда начался пожар или до
этого? Самоубийство?.. Антону не верилось. Он достаточно хорошо знал свою
соседку. Время от времени они заходили друг к другу в гости. Наталья
иногда консультировалась у Сухова как у врача, Антон частенько просил
разрешения воспользоваться прекрасной библиотекой соседки.
излучала бодрость, необыкновенную энергию. Рядом с нею приятно было
находиться, приятно разговаривать, словно вокруг нее действительно витали
живительные лучи.
старушкой вроде бы не могло способствовать такой, как называл Сухов,
хронической радости бытия.
ей исполнилось всего семнадцать лет. Муж ее был космоисследователем, он не
вернулся из экспедиции Федора Драголюба на планету Центурия. Они тогда
почти все ушли сознательно в рукотворный мир, в "черную дыру", из которой
для них не могло быть возврата. В то время об этой экспедиции много
писали, выходили отдельные книги, ставились спектакли. Наталья
рассказывала, что почти сразу же после известия о "гибели" мужа к ней
приходил какой-то писатель как к жене героя космоса. Ему хотелось
расспросить все о муже, но Наталья отказалась о чем-либо говорить,
объяснив коротко: "Я жду ребенка. Мне нельзя волноваться. Я ничего не буду
вспоминать". Но дочка у нее родилась мертвой.
находилась в психиатрической больнице на интенсивном стационарном лечении.
рассказывая Сухову о своей жизни. - Меня подлечили, выписали из
больницы... Мне ничего не оставалось, как радоваться всему тому, что я
ненавидела два года. Я не хотела жить в те жуткие для меня годы. Все
вокруг было постылым. А потом я сама же смеялась над собой. Ведь жить
намного лучше, чем не жить. Не так ли?"
планов и идей. Она переводила со многих языков мира, писала стихи,
выступала с лекциями от товарищества "Прогресс".
жизни... Но утверждать однозначно, даже для самого себя, тоже не мог.
не мучилась. Правда же, Гиата?"
радуются", - сказала Гиата и вдруг истерически захохотала.
ей приснился странный сон.
Контровский Владимир
Каменистый Артем
Каргалов Вадим
Ильин Андрей
Василенко Иван
Андреев Николай