го, значит быть счастливейшим из смертных, значит быть избранником
судьбы".
с которой госпожа фон Клейст читала письмо, показала удивленной и раст-
роганной Порпорине, что такого рода переписка с помощью нотных тетрадей
была для них привычной. Письмо оканчивалось постскриптумом: "Особа, ко-
торая вручит вам это письмо, столь же надежна, сколь ненадежны были дру-
гие. Можете доверять ей безгранично и передавать все послания ко мне.
Граф де СенЖермен поможет ей переправлять их. Однако необходимо, чтобы
вышеназванный граф, которому я доверяю лишь до известного предела, ни-
когда и ничего не слышал о вас и чтобы он считал меня влюбленным в
синьору Порпорину, хотя это неправда и я никогда не питал к ней иных
чувств, кроме спокойной, чистой дружбы. Пусть же ни одно облачко не за-
туманит прелестного чела той, кого я боготворю. Я дышу для нее одной и
скорее согласился бы умереть, нежели изменить ей".
постскриптум, делая ударение на каждом слове, принцесса Амалия внима-
тельно изучала лицо Порпорины, пытаясь обнаружить на нем выражение боли,
унижения или досады. Ангельская безмятежность этого благородного созда-
ния совершенно ее успокоила, и она снова начала осыпать девушку ласками,
восклицая:
ревновала, как ненавидела тебя, как проклинала! Мне хотелось, чтобы ты
оказалась дурнушкой и плохой актрисой именно потому, что я боялась уви-
деть тебя чересчур красивой и чересчур доброй. Ведь мой брат, опасаясь,
что я подружусь с тобой, только делал вид, будто хочет пригласить тебя
на мои концерты, а сам наговорил мне, будто бы в Вене ты была возлюблен-
ной, кумиром Тренка. Он прекрасно знал, что таким способом навсегда от-
далит меня от тебя. И я верила ему, меж тем как ты подвергаешь себя ве-
личайшим опасностям, чтобы только принести мне эту счастливую весть! Так
ты не любишь короля? Ах, как ты права, ведь нет человека более развра-
щенного, более жестокого!
чрезмерной откровенностью и лихорадочным воодушевлением аббатисы Квед-
линбургской. - Какую опасность могли бы вы навлечь на себя в эту минуту,
не будь мадемуазель Порпорина ангелом мужества и преданности!
Хорошенько закрой двери, фон Клейст, но прежде взгляни, не мог ли
кто-нибудь подслушать меня в передней. Что касается этой девушки, - до-
бавила принцесса, указывая на Порпорину, - посмотри на ее лицо и скажи,
возможно ли сомневаться в ней. Нет, нет! Я не так неосторожна, как ка-
жется, дорогая Порпорина. Не думайте, что я открыла вам сердце лишь в
минуту смятения и что буду раскаиваться в этом, когда приду в себя. У
меня безошибочный инстинкт, дитя мое. Глаз еще никогда не обманывал ме-
ня. Это у нас в роду, но мой брат король, который всегда похваляется
своим чутьем, не может со мной сравниться в этом отношении. Нет, вы не
предадите меня, я вижу, я знаю это!.. Вы не захотите обмануть женщину,
снедаемую несчастной любовью, женщину, которая испытывает такие муки,
каких никто не может даже вообразить себе.
на колени и словно призывая бога в свидетели своей клятвы. - Ни вас, ни
Фридриха фон Тренка, спасшего мне жизнь, да и вообще никого в мире!
рый, такой добрый, такой красивый! Он очень хорош собой, правда? Но,
должно быть, ты не рассмотрела его как следует, не то непременно влюби-
лась бы, а ты ведь не влюблена в Тренка, нет? Ты еще расскажешь мне, как
вы познакомились и каким образом он спас тебе жизнь, но только не сей-
час. Сейчас я не смогу слушать тебя, я должна говорить сама, мое сердце
переполнено до краев - уже так давно оно сохнет у меня в груди! Я хочу
говорить, говорить без конца, оставь меня в покое, фон Клейст. Моя ра-
дость должна излиться, иначе меня разорвет на куски. Но только закрой
двери, встань на страже, оберегай меня. Пожалейте меня, мои дорогие под-
руги, ведь я так счастлива!
щимся от рыданий голосом, но все с тем же возбуждением, - что он понра-
вился мне с первого дня нашего знакомства. Ему было тогда восемнадцать
лет, он был божественно красив и так хорошо образован, чистосердечен,
храбр! Меня хотели выдать замуж за шведского короля. Не тут-то было! А
моя сестра Ульрика кусает ногти с досады, что вот я стану королевой, а
она остается в девицах. "Милая сестра, - говорю я ей, - есть способ ула-
дить это дело ко всеобщему удовольствию. Правители Швеции желают иметь
королеву-католичку, а я не желаю отрекаться от своей веры. Им нужна пок-
ладистая, кроткая королева, чуждая политики, а если королевой стану я,
то захочу властвовать. Стоит мне высказать все это посланникам, и завтра
же они напишут своему государю, что для Швеции подходишь ты, а не я".
Сказано - сделано, и теперь моя сестра - шведская королева. С этого дня
я начала притворяться и притворяюсь ежедневно до сих пор. Ах, Порпорина,
вы думаете, что вы актриса? Нет, вы не знаете, что значит всю свою жизнь
играть роль, играть ее утром, днем и нередко даже ночью. Ибо нет челове-
ка, который бы не подсматривал за нами, не старался бы угадать наши мыс-
ли и предать нас. Мне пришлось делать вид, будто я огорчена и раздосадо-
вана, когда сестра благодаря моим же стараниям отняла у меня шведский
трон. Мне пришлось делать вид, будто я ненавижу Тренка, будто нахожу его
смешным, чуть ли не издеваюсь над ним и бог знает что еще!.. И это в то
время, когда я его боготворила, была его любовницей, задыхалась от упое-
ния и счастья так же, как задыхаюсь сейчас!.. Ах, нет, увы! - больше,
чем сейчас!.. Но Тренк не обладал моей силой духа и моей осторожностью.
Он не был рожден принцем и не умел притворяться и лгать, как умела я.
Король узнал обо всем и, по обычаю королей, солгал, притворившись, будто
ничего не замечает. Однако он стал преследовать Тренка, и этот красавец
паж, его любимец, сделался предметом его ненависти и злобы. Он старался
всячески его унизить, он не знал жалости по отношению к нему. Семь дней
из восьми Тренк проводил под арестом. Но на восьмой он снова был в моих
объятиях, ибо он ничего не боится, ни от чего не падает духом. Ну, можно
ли не преклоняться перед таким мужеством? Так вот, король придумал пос-
лать его с поручением за границу. А когда Тренк выполнил его столь же
искусно, сколь и быстро, брат имел низость обвинить его в том, что якобы
он передал планы наших крепостей и выдал военные тайны своему двоюродно-
му брату Тренку-пандуру, состоящему на службе у Марии-Терезии. То был
способ не только разлучить нас навеки, осудив его на пожизненное заклю-
чение, но и обесчестить его, заставить погибнуть от горя, отчаяния и
гнева в ужасной темнице. Теперь скажи, могу ли я почитать и благослов-
лять моего брата. Говорят, он великий человек. А я говорю вам, он чудо-
вище! О девочка, остерегайся полюбить его, он сломает тебя, как тростин-
ку! Но надобно притворяться, все время притворяться! В той атмосфере,
где мы живем, даже дышать приходится украдкой. И я притворюсь, что бого-
творю своего брата. Я его любимая сестра, все знают это или думают, что
знают... Он осыпает меня знаками внимания. Он собственноручно собирает
для меня вишни в садах Сан-Суси и отказывает в них даже самому себе,
хоть любит их больше всего на свете, но перед тем как передать корзинку
пажу, которому ведено принести ее мне, он пересчитывает вишни, чтобы паж
не съел хоть одну по дороге. Какая нежная заботливость! Какое простоду-
шие, достойное Генриха Четвертого и короля Рене! И в то же время он дер-
жит моего возлюбленного в подземелье и старается обесчестить его в моих
глазах, чтобы наказать за то, что я любила его! До чего же он великоду-
шен, мой добрый брат! И как мы любим друг друга!..
глаза остановились и, казалось, готовы были выскочить из орбит; застыв
на месте, она умолкла и совсем побелела. Она была без чувств. Испуганная
Порпорина помогла госпоже фон Клейст расшнуровать ее корсаж и перенести
на постель; здесь она немного пришла в себя и снова начала шептать ка-
кие-то невнятные слова.
Клейст певице. - Когда она полностью придет в себя, я позову горничных.
А вам, милое дитя, надо непременно перейти в музыкальный салон и спеть
что-нибудь, чтобы вас слышали стены, а вернее, слуги, сидящие в перед-
ней. Ведь король неминуемо узнает, что вы приходили сюда, и он должен
думать, что вы занимались с принцессой только музыкой. Принцесса скажет-
ся больной, и это поможет ей скрыть свою радость. Никто не должен заме-
тить, что она знает о побеге Тренка. И вам тоже нельзя этого знать. Сей-
час, несомненно, король уже осведомлен обо всем. Он будет не в духе и
станет подозревать всех и вся. Берегитесь! Если он узнает, что это вы
передали письмо принцессе, мы погибнем обе - и я, и вы. В этой стране
женщины так же легко попадают в крепость, как и мужчины. Их умышленно
забывают там - совсем так же, как мужчин. И они умирают там, тоже как
мужчины. Я предупредила вас, прощайте. Спойте что-нибудь, а потом уходи-
те без шума, но и без особой таинственности. Мы не увидимся с вами целую
неделю - этого требует осторожность. Можете рассчитывать на призна-
тельность принцессы. Она очень щедра и умеет вознаграждать предан-
ность...
думаете, что на меня могут повлиять угрозы и обещания? Мне жаль вас, ес-
ли у вас такие мысли.
вместе с принцессой, и еще не оправившись от собственного вчерашнего
потрясения, Порпорина все же села за клавесин и начала петь, как вдруг
дверь за ее спиной бесшумно отворилась, и в зеркале, возле которого сто-
ял инструмент, она внезапно увидела рядом со своим отражением фигуру ко-
роля. Вздрогнув, она приподнялась, но король опустил свои жесткие пальцы
Шилова Юлия
Курылев Олег
Скальци Джон
Самойлова Елена
Распопов Дмитрий
Суворов Виктор