read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



спокоен, так уверен! Ах, ни на что на свете нельзя полагаться. Один бог
велик. Что я могу поделать? Я попался! Я в их руках... Элоиза, милая,
ступай, беги, скажи им перестать! Я иду, я иду, ничего не попишешь! Ах,
мерзавцы! Ну уж когда придет мой черед, у их смертного ложа... А пока
(да будет воля...) приходится мне плясать под их дудку!.. Что ж, остает-
ся выпить чашу. Я ее выпью. И не такие пивал!..
Он встал. Мы спросили:
- Ты это куда же в конце концов?
- В крестовый поход, - буркнул он, - на жуков.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
БЕЗДЕЛЬНИК. ИЛИ ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ
Апрель
Апрель, дочурка стройненькая весны, девчурка тоненькая, чьи глазки
так ясны, я смотрю, как цветут твои маленькие грудки на ветке абрикоса,
на белой ветке с острыми розоватыми почками, обласканными свежим утрен-
ним лучом, в моем саду, за моим окном. Какое чудесное утро! Какое бла-
женство думать о том, что будешь жить, что живешь этим днем! Я встаю, я
расправляю мои старые руки, в которых я чувствую славную усталость после
ожесточенной работы. Последние две недели мои подмастерья и я, чтобы ис-
купить невольное безделье, взвивали стружки под самые небеса, и дерево у
нас пело на все голоса. К сожалению, наш рабочий голод прожорливее, чем
аппетит заказчиков. Никто ничего не покупает, и еще того меньше торопят-
ся платить по старым заказам; у всех мошна истощена; нет больше крови в
кошельках; но есть еще в наших руках и полях; земля хороша, та, из кото-
рой я сотворен и на которой живу (это одна и та же). "Молитвой и трудом
станешь королем". Все они короли, люди нашей земли, или станут ими по-
немногу, честное слово, ей-богу, потому что я слышу, сегодня с утра, как
шумят мельницы на реке, как кузнечный мех скрипит невдалеке, на нако-
вальнях молотки звенят веселым плясом, на досках резаки рубят кости с
мясом, как лошадь фыркает и пьет, как сапожник постукивает и поет, гро-
хот колес на дороге, стук башмаков многоногий, щелканье бичей, трескотню
прохожих, гомон голосов, звон колоколов - словом, дыхание города на ра-
боте, в трудовом поте: "Отче наш, мы месим себе хлеб насущный, пока ты
нам его дашь: так оно верней..." А над моей головой - ясное небо весны
голубой, где проносятся белые облака, горячее солнце и свежесть ветерка.
И словно... воскресает молодость! Она стремит ко мне полет из глубины
времен и в старом сердце, в том, что ждет, опять гнездо былое вьет. Ми-
лая беглянка, как ее любишь, когда она вернется вновь! Куда больше, куда
лучше, чем в первый день, эта любовь...
Тут, я слышу, скрипит флюгарка на крыше, и моя старуха резким голосом
кричит кому-то что-то, быть может, мне. (Мне слушать неохота.) Но вспуг-
нутая молодость упорхнула. Черт бы побрал флюгарку... А она вне себя (я
говорю про мою старуху) спускается ко мне, и у меня возле барабанной пе-
репонки раздается голос звонкий:
- Что ты тут делаешь сложа руки, зевая воронам вслед, несчастный дар-
моед, разинув рот шире ворот? Ты пугаешь птиц небесных. Чего ты ждешь?
Чтобы тебе упал в глотку жареный чиж или наплакал стриж? А я тем време-
нем вожусь, тружусь, стараюсь, убиваюсь, работаю в седьмом поту, чтобы
служить этому скоту!.. Небось, слабая женщина, таков твой удел!.. Так
вот нет же, нет, потому что бог не велел, чтобы нам доставался весь
труд, а чтобы Адам шатался и там и тут, заложив руки за спину. Я хочу,
чтобы и он тоже страдал, и хочу, чтобы ему было тяжело. А иначе, если бы
ему было весело, прощелыге, было бы отчего разувериться в боге! К
счастью, имеюсь я, чтобы исполнить его святую волю. Перестанешь ты сме-
яться? За работу, если хочешь, чтобы кипел горшок!.. Извольте видеть,
как он меня слушает! Да сдвинешься ли ты с места?
Я отвечаю с мягкой улыбкой:
- Сдвинусь, красавица. Грех было бы сидеть дома в этакое утро.
Я вхожу в мастерскую, кричу подмастерьям:
- Мне нужен, друзья мои, кусок дерева, упругий, нежный и плотный. Я
схожу к Риу посмотреть, нет ли у него на складе хорошенькой трехдюймовой
доски. Гоп! Каньа! Родине! Пойдемте выбирать!
Мы с ними выходим. Старуха моя кричит. Я ей говорю:
- Пой на здоровье! Можно было и не давать такого совета. Ну и музыка!
Я стал насвистывать, чтобы вышло звучнее. Добряк Каньа говорит:
- Что вы, хозяйка! Можно подумать, что мы отправляемся путешество-
вать. Через каких-нибудь четверть часика мы будем дома.
- С этаким разбойником, - сказала она, - кто может поручиться?
Било девять часов. Мы направлялись в Бейан, путь туда недолгий. Но на
Бевронском мосту останавливаешься мимоходом (надо же осведомиться о здо-
ровье, встречаясь с народом), приветствуешь Фетю, Гадена и Тренке, по
прозвищу Жан-Красавец, которые начинают свой день, сидя на плотине и
глядя, как течет вода. Беседуешь минутку о том о сем. Затем мы двигаемся
дальше, честь честью. Мы люди совестливые, идем прямой дорогой, ни с кем
не заговариваем (правда, навстречу нам никто не попадается). Но только
(человек чувствителен к красотам природы) залюбуешься небом, весенними
побегами, яблоней в цвету, возле стен, во рву, заглядишься на ласточку,
постоишь, поспоришь, откуда ветер...
На полудороге я спохватываюсь, что еще не поцеловал сегодня моей Гло-
ди. Я говорю:
- Вы себе ступайте. Я сделаю крюк. У Риу я вас настигну.
Когда я подходил, Мартина, моя дочь, мыла свою лавку, не жалея воды и
не переставая тараторить, тараторить и тараторить то с одним, то с дру-
гим, с мужем, с мальчишками, с подручным и с Глоди, да еще с двумя-тремя
соседками, с которыми она хохотала до слез, не переставая тараторить,
тараторить и тараторить. А когда она кончила - не тараторить, а мыть, -
она вышла и выплеснула ведро на улицу, со всего размаха. Я остановился
было в нескольких шагах, чтобы ею полюбоваться (она мне радует глаза и
душу, что за кусочек!), и половина ведра угодила мне в ноги. Она расхо-
хоталась пуще прежнего, а я еще громче, чем она. Ах, эта галльская кра-
савица, смеющаяся мне в лицо, С черными волосами, которые пожирают ей
лоб, густыми бровями, горячими глазами и губами еще - более горячее,
красными, как угли, и пухлыми, как сливы! Плечи и руки у нее были голые,
а подол дерзко подоткнут, она сказала:
- В добрый час! Тебе, что же, досталось все? Я отвечал:
- Почти что так: но я воды не боюсь, лишь бы не требовалось ее пить.
- Входи, - сказала она, - Ной, спасшийся от потопа, Ной-виноградарь.
Я вошел, увидел Глоди в короткой юбочке, примостившуюся под прилав-
ком.
- Здравствуй, маленькая булочница!
- Готова биться об заклад, - сказала Мартина, - что я знаю, почему ты
так рано ушел сегодня из дому.
- Ты можешь не бояться проигрыша, тебе причину знать легко, ты сосала
ее молоко.
- Так это мать?
- А то кто же?
- Какие трусы эти мужчины! Флоримон, который как раз входил, принял
это на свой счет. Он напустил на себя оскорбленный вид. Я ему сказал:
- Это мне. Не обижайся, юноша!
- Хватит на обоих, - сказала она, - не будь таким жадным.
Тот изображал по-прежнему уязвленное достоинство. Это настоящий бур-
жуа; он не допускает, чтобы над ним можно было посмеяться; и когда он
видит нас вдвоем, меня с Мартиной, он настораживается, он с недоверчивым
взглядом ждет, какие слова издаст наш смеющийся рот. Ах, бедные мы! Ка-
ких только козней нам не приписывают!
Я сказал с невинным видом:
- Ты шутишь, Мартина; я знаю, Флоримон в своем доме хозяин; он не
даст себя оседлать, как я. К тому же и его Флоримонда тиха, смиренна,
покорна, воли у нее нет, ни слова не скажет в ответ. Эта славная девушка
вся в меня, который всегда был человеком робким, послушным и забитым!
- Да перестанешь ли ты издеваться над людьми! - воскликнула Мартина,
стоя на коленях и наново протирая (уж я тру, тру, тру) с остервенелой
радостью оконные стекла.
И за этой работой (она работала, а я смотрел) мы перекидывались слав-
ными и сочными словечками. В глубине лавки, которую Мартина наполняла
своим движением, своей речью, своей сильной жизнью, сидел, забившись в
угол, Флоримон, недовольный и хмурый, обиженной фигурой. В нашем общест-
ве ему всегда не по себе; он пугается смелых шуток, ядреных галльских
прибауток; они задевают его достоинство; ему непонятно, что можно сме-
яться от здоровья. Человек он маленький, бледненький, худенький и угрю-
мый; вечно на все жалуется; ему кажется, что все плохо, должно быть, по-
тому, что он ничего, кроме себя, не видит. Обмотав полотенцем свою цып-
лячью шею, он сидел с беспокойным лицом и ворочал глазами то вправо, то
влево; наконец, он сказал:
- Здесь дует со всех сторон, как на башне. Все окна отворены.
Мартина, не оборачиваясь, ответила:
- Вот тоже! А мне так душно.
Некоторое время Флоримон терпел на своем стуле... (Сквозняк, по прав-
де говоря, стоял такой, что хоть куда...) И вылетел пулей. Моя молодка,
не вставая с колен, подняла голову и сказала, добродушно и весело подт-
рунивая:
- Он опять залезет в печь.
Я спросил ее лукаво, по-прежнему ли она ладит со своим пекарем. Она,
разумеется, не стала говорить, что нет. Вот упрямая плутовка! Хоть на
куски ее разрежь, она никогда не сознается в ошибке.
- А почему бы мне с ним не ладить? - сказала она. - Он мне весьма по
вкусу.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.