сражения. Узнав места, лица и действия, вы узнаете все.
Попытаемся ж сказать по одному слову о каждом из этих переходов и пронять
их общею нитью хотя беглого, летучего рассказа.
Эти переходы, при всей своей неуловимости в их частных подробностях,
подходят также, в своем общем объеме, под три категории. Бои, троекратно
возобновлявшиеся за реданты Семеновские, атака Бородина и взятие большого
люнета, составляют эти три категории. Война Тучкова 1-го, командира
отдельного корпуса, есть четвертое действие кровавого драматического
представления на поле Бородинском.
Потеря редантов и высот, которые защищал храбрый Тучков; вторичное взятие
люнета; выезд Уварова против левого крыла французов и частные распоряжения
Кутузова и Наполеона составляют второй ряд явлений, сопровождавшихся, как и
прежние, непрерывным громом артиллерии и блестящими, часто разрушительными,
выездами обеих армий кавалерии. О действиях бородинской артиллерии можно
сказать одно и одним словом: во все продолжение битвы я слышал беспрерывный
батальный огонь из пушек. Батальный или беглый ружейный огонь исчезал в
пушечном в этой баталии пушек. Пройдем нить происшествий. В продолжение
ночи с 25-го на 26-е французские саперы рылись кротами в нашей русской
земле: делали эполементы; топоры стучали в глуши ночной: строили мосты на
Колочи.
Армия французская состояла из 11 корпусов. Из них 8 сгустились вдоль нашего
левого крыла. Это была огромная, плотная масса, которую новый Эпаминонд
хотел обрушить на левое наше крыло. Ею-то, как могучим тараном, готовился
он бить нас по крылу, слегка защищенному.
Наши генералы с их корпусами стояли так, или почти так: Баговут и граф
Остерман от Московской дороги (смотря на Смоленск) направо над изгибистою
Колочею, Дохтуров возле Остермана ¬ от большой дороги до большой батареи,
второй за Горецким курганом, называвшейся его именем или именем его
корпуса[6] , Раевский после Дохтурова: правым плечом у люнета, а левым у
Семеновского. Бороздин и граф Воронцов (оба с гренадерами) назначались к
защите редантов Семеновских: войска их правым плечом трогали Семеновское,
левым упирались в лес. На крайней оконечности левого крыла ратовал и
богатырствовал Тучков 1-й. Но ему, этому грозно выказавшемуся Тучкову,
надлежало бы исчезнуть, пропасть, затаиться, не стоять на страже, но
сторожить. По примеру прародителей наших, славян, Тучкову с его 3-м
корпусом надлежало залечь где-нибудь в лесу в кустах, в траве, притаить дух
и стеречь... Таково было намерение Кутузова! Он хотел употребить военную
хитрость, сделать засаду. Он распорядился, чтоб Тучков 1-й с 3-м корпусом и
граф Марков с 7000 ополчения засели, скрылись за курганом близ Утицы и
ударили бы неожиданно во фланг и в тыл, когда неприятель станет обходить
нас по старой Смоленской дороге. Так было сказано, но не так сделано.
Генерал Бенигсен, не вполне уведомленный о намерении Главнокомандующего,
выставил войско наружу и тем нарушил тайну засады. Кутузов хотел, может
быть, и смог бы обмануть Наполеона; но зоркий глаз Наполеона видел также
далеко: он угадал перемещение Тучкова по бивачным огням, угадал и взял свои
меры: Понятовскому предписано не обходить Тучкова, а сражаться с ним!
Гвардия составляла резерв ¬ за Дохтуровым и Раевским. За каждым корпусом
пехоты стоял корпус кавалерии. Сам Кутузов, с своим штабом, находился при
войсках Дохтурова у большой дороги ¬ на видном месте. Начальник всей
артиллерии ¬ граф Кутайсов. При Главнокомандующем находился знаменитый
генерал Бенигсен. Барклай и Багратион командовали обеими западными армиями,
1-ю и 2-ю, а Милорадович правым крылом. Кутузов был военачальником всех
войск.
С французской стороны, сколько известно, сделаны следующие предположения:
Понятовский должен был идти по старой Смоленской дороге и, взойдя на одну
высоту с редантами Семеновскими, принять вправо для обхода левого крыла
русского. Впоследствии, как мы сказали, ему приказано не обходить, а
сражаться с корпусом Тучкова.
Даву и Ней имели приказание штурмовать три реданта, на долю вице-короля
оставлены Бородино и большой люнет. Наполеон надеялся сорвать реданты,
оттеснить наши войска и сбить их за большую дорогу, овладев ею. Короче, он
хотел загнать нашу армию в угол, составляемый Колочею при впадении ее в
реку Москву. Намерение дерзкое! Прижав таким образом армию в тесное место,
он думал отрезать ее от Москвы и полуденной России и заставить положить
ружье. Навести большое число войск на меньшее, рассечь нашу армию надвое и
бить по частям: вот замысел Наполеона, возможный по расчетам тактики, но
трудный в приложении к делу!
Ночные распоряжения неприятеля открылись, когда ободняло. Кутузов, с
высокого места, где стоял хозяином, увидел огромные массы пехоты и
кавалерии, расставленные против редантов Семеновских. Хвосты колонн
терялись в лесу и чрез этот оптический обман представляли армию
бесконечную!.. Это столпление войск на правом крыле неприятельском подало
мысль послать Баговута с правого на левое крыло наше.
Начнем сначала и постараемся означить эпохи по часам, сколько то возможно.
Сражение открылось в 6 часов утра.
120 орудий загремели со стороны французов. Когда боевые колонны
неприятельские во множестве стали видны в поле, было уже 7 часов утра.
Неприятель обставил все высоты ужасным количеством артиллерии. Пальба его
могла вредить более нашей: он, как зачинщик, действовал откуда и как хотел
и действовал концентрически (сосредоточенно); мы, как ответчики;
действовали, как позволяло местоположение, и потому часто разобщенно,
эксцентрически. Первый выступ французов был следующий: Понятовский шел
около большого леса на Утицу. Даву вдоль через лес. Две громадных батареи
потянулись прямо на позицию, чтоб бить по редантам. Маршалы Даву и Ней
воюют у этих окопов. Головы колонн их то выказываются, то прячутся в лес,
не вытерпливая пальбы нашей. Наконец, нападение на реданты начинается:
французы бегут в промежутки, чтоб захватить их с тылу. Сводные гренадерские
батальоны графа Воронцова отстаивают свои батареи. Но усилиям гренадер не
устоять против превосходной силы! Маршалы овладели всеми тремя редантами, а
генерал Дюфур захватил Семеновское. И тогда было 9, иные говорят 10 часов
утра. Некоторые (это любимое мнение французов), поверившие на слово
хвастливому 18-му бюллетеню Наполеона, полагают и хотят уверить, что в 9
или 10 часов утра мы были в величайшей опасности, что линия наша разрезана,
судьба сражения висела на волоске и проч. и проч. Помня ход сражения и быв
свидетелем духа и мужества наших, я не могу согласиться в мнении,
изложенном выше. О потере редантов Семеновских можно сказать то же, что
Кутузов сказал о потере Москвы, они не составили бы потери сражения. Но
скажут: LАрмия могла быть разрезана, линия изломана и проч. и проч.v.
Отвечаю: опыт показывает, что линия русская, пробитая, разрезанная,
изломанная, все еще дерется. В первом периоде сражения несколько конных
полков французских вдруг заскакали в тыл 6-му и 7-му корпусам. Линия
казалась разорванною, но полки Дохтурова и Раевского нисколько не
смешались: им пришла самая простая, естественная мысль: LНеприятель сзади,
выворотимся наизнанку, станем бить по передним с передних, по задним с
задних фасовv. И, развернув эти фасы, они открыли такой огонь, что
неприятель, неистово-опрометчивый в своих наскоках, сам не знал, что с
собою делать! И один ли этот случай в продолжении Бородинского сражения?
Около 4-х часов пополудни я находился за последним резервом, где
перевязывали раненых. Я проводил раненого брата и был свидетелем, как
пилили ногу Алексею Николаевичу Бахметьеву. Вдруг видим вестфальцев.
Огромные, как старинные богатыри, они выехали из лесу, их было немного ¬ и
стали. На вопрос Lчто вам надобно?v неприятельские воины, еще непленные,
отвечали: LМы ищем короля Неаполитанского, он должен быть здесьv.
Разумеется, их взяли, как баранов. Разрезать линию русскую можно, и бить
русских можно, но разбить и покорить мудрено! Я как теперь помню поле,
которое тянулось от Брина к Аустерлицу. Оно усеяно было обломками линии ¬
колоннами разобщенными, раздвинутыми, гонимыми. Но эти колонны наши с утра
до вечера дрались и не поддавались, клали головы, не думая положить ружье!
Одну, как теперь вижу, бьют, другая, пользуясь минутою, продирается вперед;
налягут на ту, третья подвигается; и так все волновалось, мешалось и
дралось! подобное было и у редантов Семеновских!..
Подоспел Бороздин, генерал-лейтенант с гренадерами 2-й дивизии, примчался,
Коновницын, и первый ¬ реданты, а последний ¬ Семеновское отбили.
Маршалы, подкрепясь дивизиями Нансути и Латур-Мобура, опять завладели
редантами и опять выбиты из них дивизиею Коновницына. В это время
показывается 8-й корпус Жюно, и Ней отсылает его к Понятовскому с
поручением действовать на промежуток (между корпусом Тучкова и левым крылом
главной линии), не довольно защищенной. Граф Воронцов ранен; маршалы водят
на реданты, одну за другой, дивизии Кампана, Дессекса, Фрияна, прибывшего
позднее, Ледрю, Маршана, Разу и корпуса кавалерии. На левом крыле генерал
Тучков 1-й оттеснен, оттесняет и смертельно ранен. Его атаковали дивизии:
Заиончика, Княжевича и конница генерала Себастиани. С нашей стороны лес на
старой Смоленской дороге и сказанный выше промежуток храбро защищал с
стрелками князь Шаховской. Сражение, затихая и возгораясь, продолжается у
редантов и за реданты. Тучков 4-й убит при среднем. Мюрат с целою громадою
конницы наехал прямо на окопы; князь Голицын объехал его сбоку. Рубка
ужасная! Все это деялось еще до полудня. Неприятель приутих. Тишина перед
Роллинс Джеймс
Максимов Альберт
Корнев Павел
Орлов Алекс
Прозоров Александр
Перумов Ник