податей, вымогали с народа гораздо больше денег, чем следовало платить.
Излишек поступал, конечно, в их пользу, и таким путем составлялось не одно
состояние. На вымогательства сборщиков податей общество смотрело до нельзя
снисходительно, хотя по закону за это взимался громадный штраф. Однажды
губернатор одной провинции собирался привлечь к суду или наказать
собственною властью своего подчиненного, позволившего себе незаконные
поборы при взимании податей. Провинившийся чиновник нашел сильного
покровителя в лице важного сановника и знаменитого философа Пселла,
который написал по этому поводу губернатору письмо приблизительно
следующего содержания: "Я уже просил тебя об этом молодом человеке и опять
прошу: помогай ему при сборе податей и относись к нему благосклонно. Он не
может довольствоваться законным сбором, потому что ему же нужно вернуть
свои затраты. Ты, конечно, не позволяй ему поступать противозаконно, но не
замечай того, что он делает, так чтобы тебе, глядя, не видеть и не
слышать. Таким образом ты можешь в одно и тоже время избежать упрека в
незаконных действиях и быть милостивым к сборщикам податей". Это письмо -
драгоценнейший перл византийской литературы. У бедного сборщика были
большие расходы, прежде чем он поступил на место; другими словами, он дал
кому-нибудь приличную взятку: это - достаточная причина, чтобы обирать
народ. Что же делать губернатору? Не смотреть, как его чиновники берут
взятки, и затыкать уши, если до него дойдет подобный слух. Тогда он и
перед начальством будет чист (знать, мол, не знаю, ведать не ведаю), и с
подчиненными будет жить в ладу. Вот мораль, достойная великого философа.
низкопоклонство и лакейство. По римской традиции императора боготворили:
его называли не только державным и великим, но также божественнейшим и
священным. Самые важные сановники падали пред ним ниц и лобызали его
пурпурные туфли и колени. В торжественных случаях царю произносили
панегирики, необыкновенно напыщенные и необыкновенно лживые. Царствует,
например, император самый непопулярный, распутный, и вот среди всеобщих
стонов, среди всеобщего недовольства его развратом и тяжестью податей, во
дворце раздаются слова оратора: "Ты, царь, защитник бедных. Ты поощряешь
добрых, караешь злых. Указами твоими ты ввел в государстве правосудие и
справедливость, ты не позволяешь сборщикам податей брать незаконных
поборов или судьям судить не по закону. Будь жив Гесиод, он вынужден был
бы изменить свой порядок: он должен был бы сказать, что сначала был медный
век, потом серебряный, а теперь наступил золотой".
действовавший в этом отношении с грубой откровенностью, должен был
уступить пальму первенства своему преемнику.
очень распространено в Византии и не только в народе, но и среди
образованного класса.
так называемая Гило, отвратительная старуха с огненными глазами, железными
руками, с головы до пят покрытая шерстью, похожею на верблюжью. Гило
обладает свойством проходить через запертые двери. Она зла, и главное ее
занятие заключается в том, что она убивает новорожденных младенцев. Она
отравляет также воду источников, из которых пьет скот, и таким образом
губит животных. Чтобы избавиться от нее, надо знать двенадцать имен,
которые она носит. В тот дом, где знают эти имена, Гило не входит, но
бежит за 5000 миль. Наблюдения над значительною смертностью малолетних
подали, вероятно, повод к этому суеверию, так как, по некоторым сказаниям,
Гило умела обращаться в дух, вселялась в младенцев и высасывала из них
материнское молоко. Вера в Гило была так распространена, что однажды
нескольких женщин привлекли к суду и обвинили в том, они, оборачиваясь в
духов и проникая незаметно через запертые двери, убивали грудных детей.
Обвинители были убеждены, что эти женщины умеют принимать вид Гило. К
счастью, их судил просвещенный судья и оправдал обвиняемых, считая
немыслимым превращения в призраков. Но дело на этом не кончилось.
Император Константин Копроним [741 - 775 гг.] усомнился в правильности
такого решения. Он призвал к себе судью. Несмотря на пытки, судья стоял на
своем, и только тогда царь решился утвердить его приговор.
времен дошел трактат, где собраны рецепты подобных средств. Порошок,
приготовлявшийся из асфоделя, корня проскурняка, чечевицы, белого мака и
лука, назывался противоголодом и обладал таким свойством, что, поев его,
можно было много дней ничего не есть. Средство некоей Зинарии, состоявшее
из ромашки, белого перца, меда, смирны, шафрана, обладало тем свойством,
что стоило только поесть его, как сейчас же забывалось все дурное и
вспоминалось только хорошее. Чтобы иметь детей, мужчина должен был
намазаться заячьей кровью или гусиным жиром. Женщины, не желавшие иметь
детей, носили пуп лягушки, завернутый в тряпочку. Было средство,
изобличающее воров. Надо было вырезать у головастиков языки, засушить их и
смешать с хлебом, затем предложить этот состав подозреваемому лицу. Если
это был действительно вор, он приходил в экстаз и публично сознавался в
воровстве.
неразрешимых загадок, которой человечество занималось больше всего.
перешли в наследство от древней Греции. Вырезали, например, кости животных
и гадали по костям. В христианской стране, конечно, не могло быть и речи о
жертвенных животных и о жертвах богам, откуда произошел этот обычай; но
делались вещи еще более дикие. Жители города Пергама, осажденные однажды
сарацинами, схватили беременную женщину, собиравшуюся родить, вырезали из
ее чрева младенца и бросили последнего в сосуд с кипятком. Чего они хотели
достигнуть этим зверством, неизвестно, но, очевидно, они надеялись
получить что-то хорошее за свою жестокость. Были люди, специально
занимавшиеся предсказанием будущего и бравшие за это деньги. Они гадали,
главным образом, тремя способами: по особого рода книгам, по звездам и по
снам. Существовали сивиллины книги, заключавшие загадочные и очень
туманные изречения о византийских императорах. Эти загадки старались
объяснять и применять их в разных случаях. Вот, например, в сивиллиной
книге было сказано: пятидесятая цифра возьмет перевес над сороковой. Когда
против императора Михаила VII восстал Никифор Вотаниат, последнему на этом
основании предсказали, что он победит и будет царем. Действительно, цифра
50 обозначалась у греков буквой Н, а 40 буквой М. По изречению, Н должно
было одолеть М, то есть Никифор - Михаила.
особого рода откровения, как впечатление, получаемые душою в то время,
когда она в течение сна разлучается с телом. Не стоит распространяться об
этом, потому что у нас самих до сих пор в большом ходу сонники, и Византия
не представляла в этом отношении ничего оригинального.
место астрономии и почти исчезнувшая с лица земли. Недостаточное
знакомство с небесными явлениями приводило людей к убеждению, что есть
какая-то связь между движением светил и человеческими действиями. По
положению звезд предсказывали удастся ли то или другое предприятие. Когда
византийские императоры колебались в своих решениях, они призывали
астрологов, и те объявляли, какой их ждет исход.
настоящего времени. Раскрывали Гомера или Вергилия, читали первый
попавшийся стих и считали его изречением оракула. В христианские времена
классических авторов заменило священное писание. Закрыв глаза, раскрывали
Библию или сочинение какого-нибудь отца церкви и случайно попавшуюся
строчку считали ответом на вопрос, обращенный к судьбе. Способ этот
практиковался и в древней Руси, как нам известно из поучения Владимира
Мономаха. Суеверные девицы до сих пор с закрытыми глазами раскрывают
первую попавшуюся книгу и читают наудачу: "Что мне выйдет".
испытания судьбы двумя свитками. В чем он заключался, видно из следующего.
Император Алексей Комнин желал выступить в поход против половцев, но его
приближенные находили это неблагоразумным. Чтобы не подвергать себя
упрекам и снять с себя ответственность, император, не возражая против
общего голоса, обратился к высшей воле и объявил, что он отдает решение
вопроса на волю божию. Сопровождаемый военными чинами и многочисленным
духовенством, император отправился вечером в храм святой Софии. В
присутствии патриарха он написал два жребия на двух хартиях, то есть, на
одной было написано, что следует идти в поход против половцев, на другой -
не следует. По приказанию императора, патриарх положил оба жребия на
престол великой церкви, где они и оставались во время всенощного бдения.
По окончании богослужения, уже утром патриарх снова вошел в алтарь и вынес
одну из хартий, которая была при всех распечатана и громогласно прочитана.
Вышел жребий, решающий поход на половцев, и против этого никто уже не
возражал. Таким образом неоднократно решались важнейшие государственные
вопросы.
записывали их имена на хартии, клали на престол, затем брали одну их
хартий и считали избранным того, чье имя было вынуто.
новгородского епископа.
сверхъестественные явления, о которых сообщают летописцы. Вот, например, в
субботу первой недели поста царь Андроник Палеолог [XIV в.] отправился в
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Жюль Верн