обеспечена. Я одна дочь у родителей. И дяди, тети...
теперь, не подскажете ли новый рабочий адрес Романова?
трогать его?!
от страха... Погодите, я сейчас дам вам адрес...
приметам преступника, которого, якобы, успели разглядеть некоторые
свидетели (даже гнались за ним), возникла версия "Романов". Он, как на
грех, полностью подходил к выданным свидетелями приметам. Версия
"музыканта" уже гуляла. Ага, не сам - брат! Брат, правда, не убивал. Убил
Дмитриевский. Но брата позвал поглядеть. И посоветоваться, что делать
дальше. Брат пришел. А тут его чуть не накрыли свидетели. Он - в бега.
признал его полностью виновным. Что бы он там ни крутил. Как ни
выворачивался.
предупреждал! Поставят к стенке. Ну зачем ты квакал, что ты ее не знал?
Знал, знал, знал!
место, где шло о твоем двоюродном брате Романове? Мол, не ты похож на
убийцу, а он? Единственное твое спасение, если этот братик скажет, что так
и было. Ты брата позвал поглядеть. Ты убил. А он глядел.
Романов не пойдет на это. Надо сделать так, чтобы он не особенно... Иначе
его тоже посадят.
Дмитриевского, записанные на магнитофонную ленту. Эта лента крутилась всем
свидетелям. В том числе, и Романову. Поначалу он хохотал. Дмитриевский?!
карабкается... А ты - хахоньки! Мило!
говорит, что знал Дмитриевский Иваненко. И ты еще подтвердишь... Так и
вышки не станет. Подумаешь, полтора года отсидки! Я, что ли, придумал
такие наши вонючие законы? По ним лишь можно увести от вышки!
Пусть, пусть! А брат? Он талантлив, ученый, - пытался успокоить себя, -
найдет применение своим знаниям, все будет хорошо. Но он сразу понимал,
что хорошо уже не будет. Брат ему не простит. Сам впутался в историю,
впутал в эту гадкую историю и его!
расстрел. Они еще не понимали, что Пианист ни в чем не виноват. Каждый из
них думал: так же не бывает, что не виновного вовсе сажают на много лет, и
он не протестует! Лишь кричал Боярский! Он все орал ему вслед что-то
такое, что заставляло Дмитриевского еще больше каяться, еще больше
переживать.
Научишься снимать, как их там зовут, стрессы! Я, к примеру, приду с
бабками. Закажу тебе нашу "Сны!" Ничё не пожалею! Заплачу в крик! Воли мне
не видать! И это будет, Пианист, для тебя праздник. Видишь, подумаешь ты,
Сыча начальник колонии не мог вывернуть! А я душу ему вывернул наизнанку.
Музыка, Пианист, она все могет!
чувствовал себя особенно отвратительно. Дело в том, что когда он
музицировал, из зала ему увиделось лицо брата. Вина перед ним преследовала
его, кажется, даже во сне, по письмам он знал: тому приходится после
освобождения нелегко. Он попытался, Пианист, написать Романову: прости,
мол! Ни ответа, ни привета.
жизнь. - О себе уж и не думал. - Но не расстрел, Гарик! Помнишь тех троих?
Ведь ставили к стеночке. А чем мы лучше? Все сбежалось на нас. Поставили
бы - конец. Ты плохо говорил о следователе. Но он же и не скрывал: может,
даже и пятнадцать лет. Зато - не вышка. А эти все старперы... Вы же не
виноваты! Вы же говорите так! И что? Много лет. "Но не стеночка!"
особенно этот последний - поднимали в нем вину, душа плакала, он в себе
кричал: "Почему? Почему?"
если завидуешь, когда я иду на свидание. Ты всегда думал: я убийца. Какая
несправедливость, - думал ты, когда меня вызывали на свидание. - Я, мол,
не убийца, а меня не вызывает любимая женщина. А ты убил, к тебе ходят,
тебя любят. Меня же забыли! "Сильный мужчина!" Самый сильный мужчина на
свете - Гарик, мой двоюродный брат. Когда он понял, что мне грозит
расстрел, он наступил на свою карьеру, наступил на себя, стал подыгрывать
мне, доказывая, что произошла всего-навсего бытовая драма. Вот кто сильный
мужчина! Ты, бригадир, ставил на быструю руку опоры электролиний, хотел
выскочить вперед. Ты ходил всегда в передовиках, ты боялся, что у тебя
отнимут звание лучшего... Нет, не я трус, который защитил свою жизнь. И
Гарик не трус, приняв игру. Мы не трусы. А ты - трус. Это поймет и Гарик.
Я ему растолкую!"
Гарика снова в тюрьму. Они же "докажут", если возьмутся за нас! Они нам
так докажут, что всем покажется, что мы убивали не только Иваненко, а что
убили еще с десяток. Они теперь горой, один за одного. Сколько их, они же
сгрудятся в стаю, крыло к крылу, станут на защиту. Ведь, если они не
докажут, - им крышка, их надо сажать всех. И они ради этого нас не
выпустят, они носом землю станут рыть, чтобы только доказать, как мы с
Гариком виновны. Но, бригадир, ты не сильный, если не можешь скрыть, что
был несчастным, тебя за это не любили и не будут любить. Нечестных не
любят женщины! Моя жена чувствует, что я не виноват. Если бы она знала,
что я виноват, - она бы не пришла ко мне...
будет, и Гарика, отсидевшего уже, заберут, добавят... А меня - к кирпичной
стеночке... Как это звучит в песне? Стена кирпичная, стена окрашена...
Романов собирался домой не спеша. Увидев бывшего своего защитника на
пороге кабинетика, кажется, заспешил.
на первенство завода.
Кандидат в мастера?
узнал его после того, как он, выписав пропуск, показал свое удостоверение.
Он даже подморгнул ободряюще Романову, которого, видно, знал: мол, не
бойся, парень!
моим бывшим домом...
Акунин Борис
Контровский Владимир
Корнев Павел
Якубенко Николай
Прозоров Александр