жив руки на груди, улыбаясь. Последним с корабля спустился марсианин,
одетый в черный, падающий большими складками, халат. Открытая голова его
была лысая, в шишках. Безбородое, узкое лицо - голубоватого цвета.
светлые, ледяные глаза его остановились на Гусеве. Затем, он глядел
только на Лося. Приблизился к людям, поднял крошечную руку в широком ру-
каве, и сказал тонким, стеклянным, медленным голосом птичье слово:
повторил птичье слово и повелительно указал на небо. Лось сказал:
потемнели. Гусев выставил ногу, кашлянул и сказал сердито:
ся до козырька, - мы вас не обижаем, вы нас не обижайте... Он, Мстислав
Сергеевич, ни чорта по-нашему не понимает.
лбу его, между бровей, стало вздуваться от напряжения красноватое пятно.
Легким движением руки он указал на солнце и проговорил знакомый звук,
прозвучавший странно:
на Гусева, на себя, на Лося:
языке земли. Приблизился к Лосю и важно коснулся безымянным пальцем его
лба, впадины между бровями. Лось нагнул голову в знак приветствия. Гу-
сев, после того, как его коснулись, дернул на лоб козырек:
тем, поняв, видимо, его принцип, - с восхищением рассматривал огромное,
стальное яйцо, покрытое коркой нагара. Вдруг, всплеснул руками, обернул-
ся к солдатам и быстро, быстро стал говорить им, подняв к небу стиснутые
руки.
повернувшись к Лосю, уже без холода, потемневшими, увлаженными глазами
взглянул ему в глаза:
подозвал солдата, взял у него узкий нож и стал царапать по обшивке аппа-
рата: начертил яйцо, над ним крышу, сбоку - фигурку солдата. Гусев,
смотревший ему через плечо, сказал:
Мстислав Сергеевич, как бы они у нас вещи не растаскали, люки-то без
замков.
нулся, - рожа у него самая ненадежная.
показал ему, что согласен оставить аппарат под охраной. Марсианин поднес
к большому, тонкому рту свисток, свистнул. С корабля ответили таким же
пронзительным свистом. Тогда марсианин стал высвистывать какие-то сигна-
лы. На верхушке средней, более высокой, мачты поднялись, как волосы, от-
резки тонких проволок, раздалось потрескиванье искр.
ли кругом. Гусев оглянулся на них, усмехнулся криво, пошел к аппарату,
вынул из него два мешка с бельишком и мелочами, крепко завинтил люк, и,
указывая на него солдатам, - хлопнул по маузеру, погрозил пальцем, ско-
соротился ужасно. Марсиане с изумлением наблюдали за этими движениями.
- сказал Лось, засмеялся, вскинул мешок на плечо, и они пошли к кораблю.
опустились. Завыли пропеллеры. Гости, быть может пленники, взошли по
хрупкой лесенке на борт.
и лысый марсианин остались на палубе. Гусев сошел во внутрь корабля к
солдатам.
торое время глядел на востроносых, щуплых солдатиков, помаргивающих, как
птицы, рыжими глазами. Затем вынул жестяной, с тисненной на нем
царь-пушкой, заветный портсигар, - с ним он семь лет не расставался на
всех фронтах, - хлопнул по царь-пушке, - "покурим, товарищи", - и пред-
ложил папирос.
рассмотрел, понюхал и спрятал в карман белых штанов. Когда же Гусев за-
курил, солдаты в величайшем страхе попятились от него, зашептали
птичьими голосами:
дым. Но понемногу они принюхались и успокоились, и снова подсели к чело-
веку.
рассказывать новым приятелям про Россию, про войну, революцию, про свои
подвиги, - хвастался чрезвычайно:
птицы на земле, вы таких птиц сроду и не видали. А зовут меня - Алексей
Иваныч. Я не только полком - я конной дивизией командовал. Страшный ге-
рой, ужасный. У меня тактика: пулеметы, не пулеметы, - птиц сроду и не
видали. А зовут меня - Алексей Иваныч. Я не только полком - я конной ди-
визией командовал. Страшный герой, ужасный. У меня тактика: пулеметы, не
пулеметы, - шашки на голо, - "даешь, сукин сын, позицию". - И рубить. И
я весь сам изрубленный, мне наплевать. У нас в военной академии даже
особый курс читают: "Рубка Алексея Гусева", ей-Богу, - не верите? Корпус
мне предлагали. - Гусев ногтем сдвинул картуз, почесал за ухом. - Надое-
ло, нет, изв
ного цвета, жидкостью. Другой открыл консервы. Гусев вынул из мешка пол-
бутылки спирту, захваченному с земли. Марсиане выпили и залопотали. Гу-
сев стал целоваться, хлопал их по спинам, шумел. Потом начал вытаскивать
из карманов разную дребедень, - предлагал меняться. Марсиане с радостью
отдавали ему золотые вещицы за перочинный ножик, за огрызок карандаша,
за удивительную, сделанную из ружейного патрона, зажигалку. Со всеми Гу-
сев уж был на ты.
уплывающую внизу, унылую, холмистую равнину. Он узнал дом, где побывали
вчера. Повсюду лежали такие же развалины, островки деревьев, тянулись
высохшие каналы.
край покинут и мертв? Выпуклые глаза лысого марсианина вдруг стали злы-
ми. Он подал знак, и корабль поднялся, описал дугу и летел теперь к вер-
шинам зубчатых гор.
тах и подъемах поскрипывали, двигались гибкие крылья, шумели верти-
кальные винты. Лось заметил, что кроме шума винтов и посвистыванья ветра
в крыльях и прорезных мачтах - не было слышно иных звуков: машины рабо-
тали бесшумно. Не было видно и самих машин. Лишь на оси каждого винта
крутилась круглая коробка, подобная кожуху динамы, да на верхушках пе-
редней и задней мачт потрескивали две элиптические корзины из серебрис-
той проволоки.
вынул из кармана давешнюю книжку с чертежами, прося указать звуки гео-
метрических букв. Марсианин с изумлением смотрел на эту книгу. Снова
глаза его похолодели, тонкие губы скривились брезгливо. Он осторожно
взял книгу из рук Лося и швырнул за борт.
застилало глаза. Заметив это, марсианин дал знак снизиться. Корабль ле-
тел теперь над кроваво-красными, пустынными скалами. Извилистый и широ-
кий горный хребет тянулся с юго-востока на северо-запад. Тень от корабля
летела внизу по рваным обрывам, искрящимся жилами руд и металлов, по
крутым склонам, поросшим лишаями, срывалась в туманные пропасти, покры-
вала тучкой сверкающие, как алмазы, ледяные пики, зеркальные глетчеры.
Край был дик и безлюден.
блеснувшие золотом, зубы.
разбитой планеты, Лось увидел в пропасти на камнях опрокинутый кора-
бельный остов, обломки серебристого металла были раскиданы кругом него.
Далее, из-за гребня скалы поднималось сломанное крыло второго корабля.
Направо, пронзенный гранитным пиком, висел третий, весь изуродованный,
корабль. Повсюду, в этих местах, виднелись остатки огромных крыльев,
разбитых остовов, торчащих ребер. Это было место битвы, казалось, демоны
были повержены на эти бесплодные скалы.