виной тысячи миль, а на протяжении последних тысячи восьмисот отдыхали
всего пять дней. Когда обоз пришел в Скагуэй, видно было, что они просто
валятся с ног. Они с трудом натягивали постромки, а на спусках едва мог-
ли идти так, чтобы нарты не наезжали на них.
гонщик, когда они плелись по главной улице Скагуэя. - Уже почти доехали,
скоро отдохнем как следует. Да, да, долго будем отдыхать!
Ведь и они прошли на лыжах тысячу двести миль, отдыхали за все время пу-
ти только два дня и по справедливости и логике вещей заслуживали основа-
тельного отдыха. Но в Клондайк понаехало со всего света столько мужчин,
а на родине у них осталось столько женщин, возлюбленных, законных жен и
родственниц, не поехавших в Клондайк, что тюки с почтой грозили достиг-
нуть высоты Альпийского хребта. Рассылались и всякие правительственные
распоряжения.
ва отправляться в путь. Выбывших из строя собак нужно было сбыть с рук,
и, поскольку доллары, как известно, гораздо ценнее собак, последних
спешно распродавали.
почувствовали, как они устали и ослабели. На утро четвертого дня пришли
двое американцев из Штатов и купили их вместе с упряжью за бесценок. Эти
люди называли друг друга Хэл и Чарльз. Чарльз был мужчина средних лет со
светлой кожей и бесцветными слезящимися глазами, с усами, лихо закручен-
ными, словно для того, чтобы замаскировать вялость отвислых губ. Хэлу на
вид было лет девятнадцать или двадцать. За поясом у него торчали большой
кольт и охотничий нож. Этот пояс, набитый патронами, был самой заметной
частью его особы. Он свидетельствовал о юности своего хозяина, зеленой,
неопытной юности. Оба эти человека были явно не на месте в здешней обс-
тановке, и зачем они рискнули ехать на Дальний Север, оставалось одной
из тех загадок, которые выше нашего понимания.
дел, как они передали ему деньги, и понял, что шотландец и все остальные
погонщики почтового обоза уходят из его жизни навсегда, как ушли Перро и
Франсуа, как до них ушли другие. Когда его и остальных собак упряжки
пригнали в лагерь новых хозяев, Бэк сразу приметил царившие здесь грязь
и беспорядок. Палатка была раскинута только наполовину, посуда стояла
немытая, все валялось где попало. Увидел он здесь и женщину. Мужчины
звали ее Мерседес. Она приходилась женой Чарльзу и сестрой Хэлу, - види-
мо, это была семейная экспедиция.
ружают нарты. Они очень усердствовали, но делали все бестолково. Палатку
свернули каким-то неуклюжим узлом, который занимал втрое больше места,
чем следовало. Оловянную посуду уложили немытой. Мерседес все время суе-
тилась, мешала мужчинам и трещала без умолку, то читая им нотации, то
давая советы. Когда мешок с одеждой уложили на передок нарт, она объяви-
ла, что ему место не тут, а позади. Мешок переложили, навалили сверху
несколько других, но тут Мерседес обнаружила вдруг какие-то забытые ве-
щи, которые, по ее мнению, следовало уложить именно в этот мешок, - и
пришлось опять разгружать нарты.
и подмигивая друг другу.
ло вас учить, но на вашем месте я не стал бы тащить с собой палатку.
руками. - Что я буду делать без палатки?
нарты последние узлы поверх горы
разговор. - Просто мне показалось, что нарты у вас малость перегружены.
но очень неумело.
день бежать с этакой штукой позади.
руку бич, другой ухватился за поворотный шест.
было сдвинуть нарты с места.
стегнуть собак.
бич и вырвала его из рук брата.
иначе я шагу отсюда не сделаю!
щаться с собаками, так не суйся! Они ленивы, вот и все, только кнута и
слушаются. Спроси у кого хочешь. Ну, вот хотя бы у этих людей!
написано отвращение, - она не могла видеть, как мучают животных.
один из мужчин, отвечая на ее взгляд. - Они совсем измотаны, вот в чем
дело. Им отдых нужен.
ней сильны были родственные чувства, и она поспешно выступила на защиту
брата.
ки, и делай с ними, что считаешь нужным.
пами в накатанный снег и, почти распластавшись, напрягли все силы. Но
нарты удерживали их, словно якорь. После двух попыток собаки останови-
лись, тяжело дыша. Бич бешено свистел в воздухе, и за собак снова всту-
пилась Мерседес. Она стала на колени подле Бэка и со слезами на глазах
обняла его за шею.
чему вы не хотите постараться? Ведь тогда вас не будут бить!
отпор. Ее ласки он принял, как принимал все неизбежные неприятности это-
го дня.
удерживая гневные слова, не выдержал наконец и заговорил:
я вам скажу, что надо делать, чтобы помочь им. У вас полозья накрепко
примерзли. Отбейте лед. Навалитесь всем телом и качайте нарты вправо и
влево, пока не сдвинете их с места.
лед и оторвал от земли примерзшие полозья. Перегруженные и громоздкие
нарты медленно поползли вперед, а Бэк и его товарищи под градом ударов с
отчаянными усилиями тянули их. В ста ярдах от стоянки дорога делала по-
ворот и круто спускалась к главной улице. Удержать тяжело нагруженные
нарты на таком спуске мог бы лишь опытный погонщик, но никак не Хэл. На
повороте нарты опрокинулись, и половина клади высыпалась на дорогу, так
как ремни были слабо затянуты. Собаки и не подумали остановиться. Легкие
теперь нарты, лежа на боку, прыгали за ними. А они бежали, обозленные
жестоким обращением и тем, что их заставили везти такой тяжелый груз.
Бэк словно взбесился. Он мчался со всех ног, и вся упряжка мчалась за
ним. Тщетно Хэл орал: "Стоп! Стоп!" - они его не слушали. Он пос-
кользнулся и упал. Опрокинутые нарты перелетели через него, и собаки по-
неслись по главной улице Скагуэя, рассыпая, на потеху зрителям, остатки
поклажи.
упавшие с нарт пожитки. При этом они не скупились на советы. Хэлу и
Чарльзу было сказано, что, если они хотят как-нибудь доехать до Доусона,
надо бросить половину клади и удвоить число собак. Хэл, его сестра и
зять слушали советы неохотно. Они поставили палатку и принялись сортиро-
вать свое имущество. Выбросили банки с консервами, насмешив этим людей,
так как на Великой Северной Тропе консервы - самое желанное, о чем
только может мечтать путешественник.
помогал Хэлу и Чарльзу, в душе потешаясь над ними. - Половины и то слиш-
ком много. Вам надо их сбыть с рук. Палатку бросьте, да и всю посуду то-
же - кто это будет ее мыть в дороге? Господи помилуй, вы что думали? Что
будете разъезжать здесь в пульмановских вагонах?
Мерседес даже заплакала, когда содержимое ее вещевого мешка вытряхнули
на землю и стали отбрасывать в сторону одну часть туалета за другой.
Плакала вообще - и плакала над каждой выброшенной вещью отдельно. Обхва-
тив руками колени, она в неутешном горе качалась взад и вперед. Она
твердила, что и шагу не сделает дальше не только ради одного, а хотя бы
ради дюжины Чарльзов. Она взывала ко всем и каждому, но в конце концов
утерла слезы и принялась выбрасывать даже такие предметы, которые были
совершенно необходимы в дороге. Покончив с собственным мешком, она стала
разбирать вещи спутников и в своем азарте прошлась по ним как смерч.
была с гору. Вечером Чарльз и Хэл пошли покупать собак и привели их
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Круз Андрей
Роллинс Джеймс
Акунин Борис
Буркатовский Сергей