Чтение 10–й страницы книги ~Морской волчонок~

не стал бояться воды. Пожалуй, я еще больше ее полюбил именно за то
волнение, которое испытываешь при опасностях.

Вскоре я почувствовал непреодолимое желание увидеть чужие страны,
пересечь океан. Каждый раз, когда я глядел на бухту, эта мысль приходила мне
в голову. Видя на горизонте белые паруса, я думал, как счастливы должны быть
те, которые плывут на этих кораблях. С удовольствием поменялся бы я местом с
последним матросом из их экипажа.

Может быть, меня не так бы тянуло в море, если бы домашняя моя жизнь
сложилась получше, если бы у меня были добрый отец и любящая мать. Но мой
суровый старый дядя мало заботился обо мне. Таким образом, лишенный семейных
уз, которые привязывали бы меня к дому, я еще больше стремился в океан. Я
очень много работал на ферме, а к такому образу жизни меня совсем не влекло.
Нудная работа только разжигала мое стремление отправиться в далекие края,
повидать чудесные страны, о которых я читал в книгах и о которых
рассказывали матросы, бывшие рыбаки из нашего поселка, приходившие теперь на
побывку в родные места. Они толковали о львах, тиграх, слонах, крокодилах,
обезьянах величиной с человека, о змеях, длинных, как якорный канат. Короче
говоря, мне надоела тупая, однообразная жизнь, которую я вел дома и которая
в моем представлении была возможна только в нашей стране, потому что, судя
по рассказам моряков, во всех остальных странах можно было встретить сколько
душе угодно диких зверей, заманчивых приключений и всяких невероятных чудес.

Помню одного молодого парня, который прокатился на остров Мэн и
вернулся с такими рассказами о своих приключениях среди чернокожих и удавов,
что я мучился от зависти к человеку, пережившему такие волнующие
истории[13]. Я неплохо знал правописание и арифметику, но о географии имел
самые смутные представления. Поэтому я толком не разбирался, где находится
остров Мэн, но решил при первой возможности съездить туда и поглядеть на
чудеса, о которых рассказывал парень.

Хотя это было для меня сложным предприятием, но я не терял надежды, что
мне удастся его осуществить. В особых случаях из нашего поселка на остров
Мэн ходила шхуна, и я рассчитывал как-нибудь совершить на ней это трудное
плавание. Это могло оказаться нелегким делом, но я решил сделать все, что
возможно. Я догадался завязать приятельские отношения с некоторыми матросами
шхуны и просил их взять меня с собой, когда они пойдут в очередной рейс.

Пока я терпеливо дожидался этой возможности, произошел случай, который
заставил меня принять новое решение и окончательно вытеснил из моей головы и
шхуну и трехногий остров[14].

Милях в пяти от нашего поселка, на берегу той же бухты, как вы знаете,
находится большой город -- настоящий морской порт, куда заходят большие
корабли -- крупные трехмачтовые суда, плавающие во все части света с
большими грузами.

В один прекрасный день мне посчастливилось отправиться в город вместе с
дядиным батраком, который вез на продажу овощи и молоко. Меня послали в
качестве помощника присматривать за лошадью, пока он будет заниматься
распродажей продуктов.

Наша тележка случайно проезжала мимо пристани, и я получил прекрасную
возможность увидеть громадные суда, стоявшие вдоль набережной, и
полюбоваться их высокими, стройными мачтами и изящной оснасткой.

Мы остановились около одного корабля, который мне особенно понравился.
Он был больше всех соседних судов, и его красиво суживающиеся кверху мачты
поднимались на несколько футов выше остальных. Но не величина и изящные
пропорции так сильно привлекли мое внимание, хотя я сразу залюбовался ими.
Самым интересным для меня было то, что кораблю предстояло скорое отплытие --
на следующий день. Я узнал это, прочитав на большой, прикрепленной на видном
месте доске следующее объявление:

"И Н К А"

ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПЕРУ

ЗАВТРА

Сердце мое забилось, как перед ужасной опасностью, но истинной причиной
этого волнения была безумная мысль, возникшая в моем мозгу тут же, как
только я прочел короткую, волнующую надпись.

Почему бы мне не отправиться в Перу завтра?

Почему бы и нет?

Но тут передо мной встали большие препятствия. Их было много, это я
хорошо знал. Во-первых, дядюшкин батрак, который находится рядом, обязан
привезти меня домой.

Само собой разумеется, нечего и думать просить у него разрешения
съездить в Перу.

Во-вторых, надо было, чтобы меня согласились взять с собой моряки. Я
был не настолько наивен, чтобы не подумать о громадной сумме денег, которая
понадобится для оплаты длительного путешествия в Перу или в любую другую
часть света. А без денег не возьмут на борт и маленького мальчика.

У меня не было денег, даже чтобы заплатить за проезд на пароме. Вот
первая трудность, с которой я столкнулся. Как же мне попасть в число
пассажиров?..

Мысли мои неслись, как молнии. Не прошло и десяти минут, в течение
которых я разглядывал красавец корабль, и такие препятствия, как отсутствие
денег на проезд и находившийся тут же работник с фермы, улетучились из моей
головы. И с полной уверенностью в своих силах я пришел к заключению, что
непременно отправлюсь в Перу завтра.

В какой части света лежит Перу, я знал не больше, чем луна в небе,--
даже меньше, потому что с луны в ясные ночи, должно быть, хорошо видно Перу.

В школе я учился только чтению, письму и арифметике. Последнюю я знал
неплохо; потому что наш школьный учитель был большой мастер по части счета и
очень гордился своими познаниями, которые передавал и своим ученикам. Это
был главный предмет в школе. Географией же он пренебрегал, почти вовсе не
преподавал ее, и я не знал, где находится Перу, хотя и слышал, что есть на
свете такая страна.

Матросы, приезжавшие на побывку, рассказывали о Перу, что это жаркая
страна и плавание до нее от Англии занимает шесть месяцев. Говорили, что эта
страна изобилует чудесными золотоносными жилами, чернокожими, змеями и
пальмами.

Этого для меня было достаточно. Именно о такой стране я и мечтал.
Словом, решено -- я еду в Перу на "Инке"!

Но следовало немедленно продумать план действий: где достать деньги на
проезд и как убежать из-под присмотра Джона, правившего тележкой.

Казалось бы, первое представляло собой более трудную задачу, но на
самом деле это было вовсе не так уж сложно,-- по крайней мере, я тогда так
предполагал.

У меня на этот счет были определенные соображения. Я много наслышался о
мальчиках, которые убегали в море, поступали на корабль юнгами и
впоследствии становились умелыми матросами. У меня было впечатление, что в
этом нет ничего трудного и что любой мальчик, достаточно рослый и проворный,
будет принят на корабль, если только захочет работать.

Я опасался только насчет своего роста, потому что был невысок, даже
ниже, чем мне полагалось по возрасту, хотя и отличался крепким сложением и
выносливостью. Не раз слышал я попреки и насмешки над тем, как я мал. Я
боялся поэтому, что меня, пожалуй, не возьмут в юнги. А я твердо решил
наняться на "Инку".

Относительно Джона у меня были серьезные опасения. Сперва я думал
просто удрать и предоставить ему возвратиться домой без меня. Но, подумав,
решил, что из этого ничего не выйдет. Джон утром вернется сюда с полдюжиной
работников, возможно даже с дядей, и меня начнут разыскивать. Весьма
вероятно, что они успеют прийти до отплытия "Инки", потому что корабли редко
уходят в море рано утром. Глашатай объявит на площади о моем побеге. Они
обойдут весь город, вероятно, обыщут судно, найдут меня, отдадут дяде и
отвезут домой, где, без всякого сомнения, меня жестоко высекут.

Я слишком хорошо изучил дядюшкин нрав, чтобы представить себе иной
конец моего побега. Нет, нет, нельзя, чтобы Джон с тележкой вернулся домой
без меня!

Небольшое размышление окончательно убедило меня во всем этом и в то же
время помогло составить лучший план. Новым моим решением было отправиться
домой вместе с Джоном, а бежать уже прямо из дому.

Стараясь ничем не выдать своих намерений и ни в коем случае не вызвать
подозрений Джона, я уселся в тележку и отправился назад в поселок.

Я приехал домой с таким видом, как будто ничего со мной не произошло с
тех пор, как утром я выехал в город.
-==Глава XV. Я УБЕГАЮ ИЗ ДОМУ==-

Мы приехали на ферму поздно, и весь остаток вечера я старался вести
себя так, как будто ничего особенного у меня в мыслях и не было.
Родственники и работники фермы и не догадывались о великом плане, таившемся
в моей груди,-- о плане, при мысли о котором сердце мое сжималось.

Были минуты, когда я начинал жалеть о принятом решении. Когда я глядел
на привычные лица домашних -- все-таки это была моя семья, другой ведь у
меня не было,-- когда я представлял себе, что, может быть, я их больше
никогда не увижу, когда я думал, что некоторые из них, может быть, будут
тосковать обо мне, когда я думал о том, как я их обманываю, строя тайные
планы, о которых они ничего не подозревают,-- словом, когда такие мысли
пробегали у меня в мозгу, я уже почти отказывался от своих намерений.

В минуты таких колебаний я готов был поверить свою тайну кому угодно.
И, без сомнения, если бы кто-нибудь посоветовал мне остаться дома, я бы
остался тогда, хотя в конце концов, раньше или позже, моя своенравная натура
и любовь к воде все равно снова увлекли бы меня в море.

Вам кажется странным, что я не обратился за советом к старому другу,
Гарри Блю? Ах, именно это и следовало бы сделать, если бы Гарри был
поблизости, но несколько месяцев назад ему надоело работать лодочником, он
продал свою лодку и поступил рядовым матросом во флот. Если бы Гарри
оставался по-прежнему здесь, быть может, меня не так тянуло бы в море. Но с
тех пор как он уехал, мне каждый день и час хотелось последовать его
примеру. Каждый раз, когда я смотрел на море, меня страшно тянуло уйти в