своих стихов. Глаза его наткнулись на посвящение: Бобби, которая должна
первой прочесть их.
она выросла, улица, где произошло становление ее как писательницы -
простого автора простых рассказов. Гард знал, что она способна на большее,
но для этого ей нужно было бы покинуть Лейтон-стрит. На Лейтон-стрит она
потеряла горячо любимого отца и не менее горячо любимую мать. На
Лейтон-стрит она страдала от бессонницы, засыпая иногда в классе после
мучительной ночи, когда ей ни на минуту не удавалось сомкнуть глаз. На
Лейтон-стрит над ней был постоянный гнет тирании сестры Анны...
читать "Лейтон-стрит" - спокойно, неторопливо, как если бы он не стоял на
сцене, а сидел в уютном кресле у себя дома.
Большинство из тех, кто сегодня вечером пришел послушать поэтов, дружно
пришло к единому мнению, что чтение Гарднера было самым лучшим. А многие
утверждали после, что ничего более прекрасного им никогда не доводилось
слышать.
выступление, это было особенно приятно.
тишина. Ему пришло вдруг в голову, что ничего более бездарного он еще не
писал.
зааплодировал. Девушка в середине зала подхватила аплодисменты, что-то
выкрикивая при этом. Через секунду весь зал стоял на ногах и ожесточенно
хлопал. Гарднер ловил потрясенные взгляды собратьев по перу.
Мак-Кадл продолжала сидеть с прямой спиной, крепко вцепившись руками в
сумочку. Губы ее были сжаты. Рот, казалось, стал совсем бескровным. Что,
Патти, съела? - злорадно думал Гард. - Это в твоем контракте предусмотрено
не было?
рукопись, и быстро сбежал с помоста, заняв свое место рядом с Роном
Каммингсом.
Бог!
великолепно! - сказал Каммингс. - И я ставлю тебе выпивку по этому поводу.
зная, что лжет. Головная боль уже прошла. Успех совершенно исцелил его,
довершив начатое аспирином.
выражение, постепенно становившееся все кислее и кислее.
бар. Опьяненный успехом, Джим подсел к стойке. Возле него очутился бармен.
Бобби Андерсон, и этот парень за стойкой почему-то напомнил ему Бобби,
такую, какая она впервые появилась в университете.
ваш талант.
водки и отошел от стойки.
смотрит на нее, она отвернулась, сердитая и высокомерная. В ее голубых
глазах блеснули стальные огоньки. Поцелуй меня в зад, фригидная сука, -
злорадно подумал он и шутливо отсалютовал ей рюмкой.
дьявольской ухмылкой.
стали оглядываться на них.
чувствуя, что голова его постепенно тяжелеет. Это не было похоже на
обещанную ему доктором головную боль: ощущение рождалось не в самой
голове, а где-то гораздо глубже. И оно нисколько не мешало.
себя от гнева. Она с удовольствием выкинула бы тебя из группы, Джим. Не
давай ей повода.
и вдруг рассмеялся. Слезы, вызванные неудержимым хохотом, градом
покатились по его щекам. Люди вновь начали оглядываться на него. Какой-то
мужчина, с интересом глядя на него, выпил залпом рюмку водки, поперхнулся
и теперь безуспешно пытался откашляться.
доносилась громкая музыка, там собрались наиболее интересные люди,
присутствующие на сегодняшнем вечере. Прихватив блюдо с крошечными
бутербродиками-канапе, Джим направился туда. Проходя через зал, он никак
не мог преодолеть в себе ощущение, что дура Мак-Кадл, сидящая за одним
столиком с их беднягой конферансье, обсуждает сейчас его. Как, вы не
знаете? Но это чистейшая правда: он ударил ее. Прямо по лицу. Она сказала,
что не станет обращаться в суд. Кто знает, верное ли это решение? С тех
пор он больше не бил женщин, - во всяком случае, до сих пор. Но он вполне
может проделать что-нибудь подобное сегодня вечером, ведь он мастер на
всякие эксцентрические выходки. И потом, вы же видите, он не способен
контролировать себя во время выпивки...
второй раз за сегодняшний вечер. Не показывай всем, что болен паранойей.
Не давай им повода к сплетням.
улыбнуться им и поднял бокал, как бы намереваясь произнести тост в их
честь.
поэтому так смотрит на меня. Вдобавок эта дрянь рассказывает обо мне
всякую чепуху: что я ударил свою жену, что меня арестовали на демонстрации
с пистолетом в кармане... Но я спокоен. Нет проблем, детка. Я как раз
собираюсь умыться, выпить кофе и отправиться домой. Нет проблем.
отправился домой, в ближайший час с ним все было в порядке. Он, по меткому
выражению бывшей жены, "держался молодцом".
последнее время у него редко выдавались подобные минуты. Вот уже восемь
лет его жизнь идет хуже некуда, а последние три года - просто сплошной
кошмар. За это время он разучился нормально общаться с людьми и стал
непереносим даже для тех, кто давно знал его, особенно когда выпивал
несколько больше меры.
настроению. Выпил он или нет, все равно он в состоянии контролировать
себя. За окном свистел ветер.
ощутил благодарность, смешанную с раздражением. Это было нелогично, но это
было. Поэтому он предпочел вернуться в общий зал и в буфете заказал себе