желала двигаться. Ему удавалось шевельнуть лишь кончиками пальцев. Он
ждал, набираясь терпения, стремясь сохранить спокойствие. Получалось
не очень. Из головы не уходили слова Джона Нормана о том, что недавно
в лазарете лежали двадцать человек. Один за другим они исчезали, пока
не остались только я да он. А теперь появился ты.
одного из давнишних его друзей, который давно уже умер. Она бы не
решилась, остальные сестры следят за ней во все глаза. Тебе все это
приснилось.
потолке Роланд решил, что не меньше часа, и стрелок предпринял вторую
попытку. На этот раз ему удалось сунуть руку под подушку. Пухлую,
мягкую, поддерживающую не столько голову, как шею. Поначалу он ничего
не нашел, но его пальцы забирались все глубже, пока не нащупали
какие-то тонкие палочки.
с неимоверным трудом), потянул палочки на себя. Оказалось, что они
перевязаны лентой.
Джон Норман спит, и только потом вытащил находку из-под подушки. Шесть
засохших цветков с бледно-зелеными стеблями и коричневатыми головками,
от которых шел резкий запах пережаренных сухарей. Запах этот напомнил
Роланду далекое детство: утренние экспедиции на кухню Большого дворца,
инициатором которых обычно выступал Катберт. Из-под широкой белой
ленты, перевязывающей стебли, торчал край сложенного куска материи.
Естественно, шелка, ничего другого в этом проклятом месте не было.
по-прежнему был один. Вытащил материю, развернул. Прочитал написанное
углем послание:
Роланд и так понимал: оставаться здесь - верная смерть. Им требовалось
лишь одно - сорвать с него медальон, а он не сомневался, что сестра
Мэри придумает, как это сделать.
те сухари, что он и Катберт выпрашивали на кухне. Во рту появилась
горечь, в желудке - жар. А через минуту после того, как он прожевал
первую порцию, сердце забилось в два раза чаще. Мышцы ожили, добавив
неприятных ощущений: задергались, потом натянулись, свернулись в
жгуты. Приступ быстро прошел, и сердцебиение пришло в норму задолго до
того, как проснулся Норман, но Роланд понял, чем вызвано
предупреждение Дженны: она дала ему очень сильное лекарство.
крохотных лепестка, упавших с цветков. Потом большим пальцем руки
растирал написанные углем слова по белому шелку, пока они не
превратились в серые пятна. Покончив с этим, убрал под подушку и
клочок материи.
юноши, Дилейне, который иногда называли Логовом Дракона. Юноша
попросил Роланда передать его медальон и медальон брата их родителям,
если, конечно, ему удастся выбраться из Элурии, и рассказать им, что
произошло с Джоном и Джеймсом, сыновьями Джесса.
но ему это не удалось. Рука поднялась дюймов на шесть, а потом, словно
полено, упала на простыню. - Думаю, что нет. Жаль, что мы встретились
при таких обстоятельствах. Ты мне нравишься.
ним... хотя он услышал его голос. Да. Роланд лежал в гамаке над
кроватью, притворяясь спящим, когда Джон Норман с предсмертным криком
сошел с тропы в пустошь.
момент, когда Роланд приходил в себя, в очередной раз вкусив от травки
Дженны. Она озабоченно взглянула на раскрасневшееся лицо Роланда, но
стрелок убедил ее, что лихорадки у него нет. Она же не смогла
заставить себя прикоснуться ко лбу Роланда и определить температуру:
ее отпугивал медальон.
было жестким, тесто - пресным, но Роланд с жадностью слупил пирог.
Микела наблюдала за ним с самодовольной улыбкой, сложив руки на груди,
время от времени кивая. Когда он доел суп, она осторожно взяла миску,
следя за тем, чтобы не соприкоснуться с его пальцами.
сохраним память о твоем пребывании у нас.
губы, хохотнула и ушла. Роланд же, закрыв глаза, лежал на подушке,
чувствуя, как летаргия вновь охватывает его. Ее оценивающий взгляд...
язык, облизывающий губы. Точно так же женщины на ярмарке оглядывали
общипанную курицу или кусок мяса, прикидывая, что из них можно
приготовить.
после чего он отправил в рот очередную порцию травы. Наверное,
"обездвиживающее снадобье", которое находилось в супе, не позволило бы
достать из-под подушки весь букет, но Роланд предусмотрительно вытащил
один стебель. Завтра ночью, написала Дженна. Если она имела в виду
побег, идея казалась абсурдной. В таком состоянии он не мог подняться,
не то чтобы идти.
организм, напрягая мышцы, ускоряя сердце, но шлюз тут же закрылся:
"обездвиживающее снадобье" сестер оказалось сильнее. Так что Роланду
оставалось только надеяться... и спать.
руками, так и ногами. Достал из-под подушки один цветок, осторожно
откусил часть головки. Дженна прислала их с полдюжины. Две головки он
уже полностью съел.
под холодным дождем. Я съел слишком много, подумал он. Только бы не
начались конвульсии...
затеплились свечи. Вскоре он услышал шелест ряс, шарканье шлепанцев.
не перешептывались. И лишь когда они оказались совсем рядом, Роланд
понял, что пришли они не одни: привели некое существо, которое
постоянно хлюпало носом.
по рукам и ногам пробегала дрожь. Одного взгляда хватило бы, чтобы
понять: с ним что-то не так. Они не могли этого не видеть...
интересовал.
коверкая низкое наречие, что Роланд едва ее понял. - А потом с
другого. Давай, Ральф.
сорвешь эти бляхи! - нетерпеливо бросила Мэри. Но в ее голосе Роланд
уловил и страх.
кровати, на которой спал Джон Норман, с дальней от Роланда стороны.
Свечки освещали как спящего юношу, так и их лица. Зрелище было не для
слабонервных. Не старухи - трупы, разодетые в белый шелк.
ненависти полыхнула в Роланде. Он дал себе слово, что отомстит ей за
такую наглость.
выглядел куда более человечным. То был один из зеленокожих. Роланд
сразу узнал Ральфа. Как он мог забыть замусоленный котелок!
на мгновение скрыв их от стрелка, потом прошел дальше, к голове юноше.
Надеялся, что медальон, лежащий на виду, лучше защитит его. Ральф
схватился за медальон. Старухи замерли, когда зеленокожий натянул
цепочку... но потом вернул медальон на прежнее место. Лица старух
разочарованно вытянулись.
табачку!
твоему клану. Всем хватит. Но сначала ты должен сорвать с него эту
дрянь! Сорвать с них обоих! Понимаешь? И не выводи нас из себя!
Буджолд Лоис
Афанасьев Роман
Белов Вольф
Березин Федор
Никитин Юрий
Орлов Алекс