воздухе, распался на тысячу мерцающих частиц или, ха-ха, повернулся в
сторону сторожа, сверкая глазами в свете фонарика. Ты ведь не веришь в
подобные истории, не так ли?
виде пупырышков.
Сосок быстро отвердел, и Гейл задышала быстрее.
дерево когтей.
Потом громко сказал:
грустного подвывания.
тоже подружка. Я на минутку.
некоторыми из его фотографий, вставленных в рамки. В маленькой гостиной,
где стояла коричневая софа и несколько плетеных кресел, Джек обнаружил
своего трехлетнего боксера Конана, до щепок расцарапавшего входную дверь.
Пес был довольно крупный - поднявшись на задние лапы, он мог бы положить
передние на грудь хозяину. Сейчас казалось, что он намерен прорыть сквозь
дерево нору. Во все стороны летели щепки.
дверь.
чтобы оттащить собаку от двери, и в этот миг она повернула к нему голову,
тихо, угрожающе заворчав, и показала клыки. Джек замер, сердце его громко
застучало. Конан всегда был послушной собакой. Теперь Джек смотрел на
мощные клыки и чувствовал, как ворочается в желудке холодный страх. Глаза
собаки немигающе, с вызовом, смотрели в глаза человека.
израненное поле битвы.
в сторону. Когда дверь открылась, собака бесшумно выскочила наружу
бросилась через двор к Легсингтон-авеню. Джек смотрел вслед Конану, не в
силах поверить, что любимец Конан был способен зарычать на него. Зубчатые
листья пальм снаружи тихо покачивались на ветру, как ленивые веера. У
основания деревьев были установлены разноцветные лампы, и в свете зеленой
лампы Джек увидел бегущего Конана, делавшего мощные прыжки. Потом собака
исчезла из виду.
блузку.
зарычал на меня. Показал клыки! Он и раньше баловался, но никогда еще не
вел себя так.
всем многоквартирном доме было совершенно тихо.
успокоится потом. И прибежит назад.
нахмурилась. - Мне пора собираться домой, Джек. Лучший репортер "Тэтлера"
должен завтра отправиться на свидание с полицейским, и с трезвой головой.
прибежит обратно, потом повернулся к Гейл:
подумают ваши соседи?
обнял ее. - С кем ты должна завтра встретиться?
Догадываюсь, что это будет та же самая беседа, которая сводится к краткой
фразе "без комментариев". - Кончиком пальца она провела линию вдоль
морщинки на лбу Джека. Она чувствовала сквозь тонкую ткань халата, как
начинает реагировать его тело, а ее - отвечать. - У меня возникло ощущение,
что он считает, будто сообщение в "Тэтлере" слишком тяготеет к излишней
сенсациозности.
здравствует желтая пресса!
пером щекочет ее бедра. "Снаружи так темно, - подумала она, - и так зябко.
О, как хорошо!".
Завтрак в восемь?
помятым бампером двигался вдоль дороги Аутпост Драйв, углубляясь в
пустынную холмистую местность, поднимавшуюся над Голливудом. По мере того,
как дорога становилась круче, двигатель "фольксвагена" все громче и громче
завывал, издавая металлическое сухое покашливание. Свет немного
перекошенных передних фар бросал мерцающие тени на придорожные сосны. Лишь
изредка мимо проносился встречный автомобиль, направлявшийся вниз, к
городу. С шоссе "фольксваген" свернул на узкую дорогу, покрытую старым
ломаным бетоном, извивающуюся подобно туловищу змеи, поднимаясь в гору под
углом в сорок градусов. Справа от дороги стояла изъеденная трещинами
гранитная стена. Слева, где склон уходил вниз серией оврагов и обрывов,
цеплялись за каменистую почву несколько сотен корявых хилых деревьев.
ошибся, и теперь двигался наверх по Блэквудской дороге.
головой при каждом толчке, сидела двадцатилетняя девушка-чикано по имени
Анжела Павион. Глаза ее были полуоткрыты, так что виднелись белки, и время
от времени она тихо постанывала. Бенфилду интересно было узнать, что ей
снилось.
была засунута смятая тряпка, уже порыжевшая после того, как ее несколько
раз пропитывали раствором, который он украл на работе. Несмотря на то, что
сразу после усыпления девушки он опустил стекло в дверце, из глаз Бенфилда,
скрытых за стеклами очков с толстой черной оправой, постоянно катились
слезы. "По крайней мере, лучше, чем в прошлый раз", - сказал он себе. Когда
он испытал раствор в первый раз, девушка умерла, потому что состав был
недостаточно хорошо очищен. Во второй раз ему самому пришлось высунуть
голову в окно - его вырвало, и весь следующий день болела голова.
пустить в ход свои руки. У него были мощные мясистые ладони. Он постоянно
упражнял кисти с помощью пружинного эспандера. Иногда ему казалось, что он
мог бы сжимать эспандер до бесконечности, лежа на спине в кровати, глядя на
картинки культуристов с лопающимися от обилия мускулов бицепсами, брюшными
прессами и спинами, которые он вырезал из специальных журналов и наклеивал
на стену. А в другом конце комнаты шуршали в проволочных загонах тараканы,
пожирая друг друга и размножаясь. По последним подсчетам их было около
сотни, самые сильные каннибалы достигали трех дюймов в длину.
тридцать минут назад. Сначала она не хотела садиться, но он помахал
потертым банкнотом в пятьдесят долларов, который носил именно на такой
случай, и девочка тут же влезла в машину, словно ей натерли одно место
чесноком. Она не очень хорошо говорила по-английски и плохо понимала его,
но для Бенфилда это едва имело значение. В некотором смысле девушку можно
было назвать симпатичной, кроме того, она была из тех отчаявшихся женщин,
что еще выходили на панель в такое время. "Тем хуже для нее, - подумал
Бенфилд. - Сама виновата, что не читает газет". Он отвез ее к пустынному
паркингу возле одного из супермаркетов, расстегнул на брюках "молнию" и
когда девушка наклонилась, чтобы сделать то, что он от нее хотел, он ударил
ее так быстро, чтобы девушка не успела крикнуть или уклониться. Пропитанная
химикалиями тряпка была извлечена из-под сиденья и плотно прижата к лицу
девушки. Другой рукой Бенфилд словно тисками сжимал шею девушки со стороны
затылка. "Было бы так легко, так легко, - подумал он, - я мог бы только
чуть-чуть сильнее сжать ладони - чуть-чуть, и посмотрел бы тогда, как
вылезают из орбит ее глаза, как глаза Бев. Но нет. Ведь Мастер хочет от
меня совсем не этого, верно?"
тряпку, усадил девушку так, чтобы она не сползла на пол, и повел машину на
север, к первым холмам гор Санта Моники, чей высокий гребень делил
Лос-Анжелес на две части. Он тяжело дышал от радостного возбуждения.
Девушке удалось поцарапать ему руку, и на коже темнели две красные полоски.
Махров Алексей
Орловский Гай Юлий
Куликов Роман
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс