Чтение 10–й страницы книги ~Очень страшная история~

- Протяни... Ты сразу... Как я... - Верхние его зубы не попадали на нижние.
И он, как Глеб, не дотягивал фразы до конца.

Я протянул руку и нащупал... скелет. Он стоял в темноте. Ребра и череп...
Уже не нарисованные, а самые что ни на есть...

- Назад! - крикнул я.

Мы бросились обратно, к неверному свету тусклой и мрачной лампочки. Но
теперь она казалась нам целым солнцем.

Внезапно догадка озарила меня. "Так вот как погиб тот Дачник! Вот куда он
исчез!.."

Неужели и нас ждала та же горькая участь?

ГЛАВА VII,
в которой мы снова знакомимся с героями повести, не все из которых будут
героями

"Итак, судьбе было угодно, чтоб я понял и разгадал страшную тайну старой
дачи, но тайна погибнет вместе со мной", - эта мысль заставила меня
похолодеть. Но уже в следующую минуту я отогрелся, поняв, что не имею права
поддаваться страху ни на мгновение! Рядом была Наташа и остальные... Я
должен был их спасти. А пока что поднять или хоть чуть-чуть приподнять их
дух!

Никто не узнал о моей догадке. Я остался с нею наедине. Приятно быть
наедине с легкими мыслями. А вот когда приходят тяжелые, хочется, наоборот,
не оставаться с ними с глазу на глаз, а с кем-нибудь посоветоваться,
поделиться. Но посоветоваться я не мог! Я должен был скрывать правду.

- Никакого скелета не было! Покойнику показалось...

- Как же не было? - промямлил Покойник. - А ребра?

- Галлюцинации! Вот и все.

- Какие же галлюцинации... в темноте?

- Ты думаешь, бывают только зрительные галлюцинации? О, как ты наивен!
Бывают и слуховые. И, как бы это сказать... осязательные.

- Зачем же ты тогда крикнул "назад"?

- Чтоб твои галлюцинации не передались другим. Дурные примеры, сам знаешь...

- Значит, я что же... сошел с ума?

Губы Покойника задергались. Принц Датский обнял его за плечи.

- Все ненормальные считают себя нормальными, - сказал Принц. - А нормальным
часто кажется, что они ненормальные. Так что не беспокойся. Вот послушай:
мне на ум пришли кое-какие строчки. Может, тебе будет приятно?

И он стал декламировать, хотя никогда прежде своих стихов вслух не читал.

В этот день, когда мы все в подвале

Среди вечной сырости и тьмы,

Мы ни капли духом не упали

И готовы радоваться мы!

Да, пусть даже это подземелье

Нам подарит радость и веселье!..

Принц Датский обвел всех застенчивым взглядом. Но никто не веселился.
Никто, кроме меня.

- Замечательно! - воскликнул я. - Ты очень верно отразил наше общее
настроение!

Вслед за мной улыбнулась Миронова. Остальные не улыбались.

- Какие же галлюцинации? А ребра?.. - продолжал сомневаться Покойник.

Я отвел его в сторону.

- Покойник, будь человеком! С нами женщины. Подумай о них.

- Значит, это тот самый... Дачник?

- Скелет Дачника. Так я думаю. Все, что осталось... Но держи это в тайне. С
нами женщины... Найди в себе силы!

- Я поищу... - сказал бледный Покойник.

- Фактически мы с вами находимся в кабинете писателя! - воскликнул я,
обращаясь сразу ко всем. - Покойник недавно сообщил нам, что один греческий
философ сочинял в бочке. Вы слышали? А Гл. Бородаев творил в подвале! Пока
Племянник еще продолжает свои глупые шутки, давайте устроим выездное
заседание нашего литературного кружка. Прямо тут, возле рабочего места
писателя. Возле его, если можно сказать, станка! - Я приподнял бывший
садовый столик, потряс им в воздухе и поставил на место. - Покойник, Принц
и Миронова пусть что-нибудь сочинят. На тему дня! Они это быстро делают.

Миронова подняла руку и сказала:

- Принц уже...

- Ничего, сочинит еще. Ему ведь недолго! А Глеб вспомнит какую-нибудь
историю из жизни дедушки.

У Наташи на руке были часики. Другие ребята, которые носят часы, все время
о них помнят, то и дело задирают руку, будто всегда куда-нибудь торопятся.
А Наташа взглядывала на свои часики незаметно: просто опускала глаза - и
все.

- Электричка - в семнадцать... - сказала она. - Я надеюсь на тебя, Алик!

Она на меня надеялась. Не на Глеба. Не на Принца. Не на Покойника. А на
меня! В эту минуту я был благодарен Племяннику, который запер нас в
подземелье. Ведь если бы он не запер, я никогда не услышал бы этих слов.

- Их надо отвлечь, - сказал я Наташе. - Пусть они сочиняют и не мешают мне
думать. Искать!.. Поверь: я оправдаю твои надежды. Мы успеем на электричку!

Она ничего не ответила.

- Итак, начинаем заседание кружка, - объявил я громко. - Смотрите, у
каждого будет свое рабочее место: ровно пять ящиков.

Миронова подняла руку и сказала:

- Но нас шестеро.

- Я не буду садиться. Я буду ходить...

Я читал, что у знаменитых сыщиков были разные привычки, которые помогали им
мыслить и распутывать преступления. Один, например, обязательно курил
трубку. Это ему помогало. А я должен был непременно ходить взад и вперед. И
хотя говорят, что "в ногах правды нет", я докапывался до правды именно на
ногах.

Заложив руки за спину, я стал бродить по подвалу. А все остальные присели
на ящики.

Наташа просто отдыхала. Глеб пригнулся, будто сидел на своей последней
парте в среднем ряду, и боялся, что его могут вызвать к доске. Миронова
сразу же раскрыла тетрадку и стала писать. Я был уверен, что она делает
очередную зарисовку. Принц Датский шевелил губами, а длинные руки его
двигались как бы в такт словам, которых не было слышно, которые оставались
где-то внутри и там же складывались в рифмованные строчки.

Покойник был похож на покойника. Я подошел к нему.

- Все кончено... - сказал он.

- Значит, сбудется твоя мечта!

- Какая?

- Ты ведь давно хотел умереть.

- Пожить бы еще немного... - прошептал он.

- Я буду искать выход из положения. А ты возьми себя в руки. Отвлекись!
Сочини стихотворение этой своей В. Э.

- Она не прочтет его...

- Почему? А может, когда-нибудь обнаружат наши скелеты, и рядом с твоим
будет лежать стихотворение. Она прочтет - и вздохнет украдкой...

- Она не вздохнет.

- Почему?

- Потому что ее нету...

- Как - нету?

- Так... Не существует. Я не могу лгать тебе в эти последние часы своей
жизни.

- А другая? А. Я.?.. Ее тоже нет?

- Тоже.

- А Б. Ю.?

- И ее...

- Ты что же, брал первые попавшиеся буквы?

- Почему первые попавшиеся? У меня была своя поэтическая система. Свой
метод.

- Какой метод? Скажи. Раскрой тайну! Все равно нам немного осталось...

- Поэтому я и скажу. Да, был у меня свой принцип! Я брал первую букву
алфавита и последнюю, потом вторую от начала и вторую от конца, третью от
начала и третью от конца. Так и получались: "А. Я.", "Б. Ю.", "В. Э.".
Понимаешь?

- Ты здорово выучил алфавит! А любви, значит, не было?

- Почему? Я влюблялся, хотел умереть, потом охладевал, возвращался к жизни
и снова влюблялся!

- В никого?

О, сколько на свете неожиданного и необъяснимого!

- Разве это первый случай в литературе? Разве и другие поэты не
придумывали, не воображали себе образы любимых? И разве не поклонялись им,
как живым людям?

- Я об этом не слышал.

- И не догадывался?

- Нет, не догадывался.

- Ну, как же ты так? Разве это не ясно?..

- Что?

- А то, что выдуманный образ почти всегда лучше реального.

- Ну уж прости...

- Разве я могу простить, когда ты не понимаешь элементарных вещей?

Он снова заговорил в своей любимой манере, вопросами, чего я просто не
выносил. Он все время недоумевал: как это я не знаю, не слышал, не читал!

- Слушай, Покойник, хоть в этот последний час разговаривай по-человечески,
- сказал я с плохо скрываемым раздражением. - Если хочешь, то объясни, а не
хочешь...

- Почему бы мне не хотеть?

- Опять ты...

- Пойми, у каждою человека есть свой стиль разговора; это его
индивидуальность. Разве это... Я решительно сделал шаг в сторону.