с грустью возразил Снусмумрик.
выхватила у него из лап окуня. -- Хотела бы я видеть ту рыбку, которую
не смогла бы разделить на шесть персон! -- Она распахнула кухонную дверь
и сказала серьезным тоном: -- А теперь уходи, я не люблю, когда мне ме-
шают во время готовки.
Стало быть, она может готовить! -- и вошел в кухню.
строго посмотрела на Онкельскрута и спросила: -- А у тебя есть дети?
только правнуки, но их я забыл.
можно в этом доме. Уходите оба отсюда и не мешайте мне готовить ужин.
на свете, кроме рецепта, как вкуснее приготовить рыбу.
лос ее сыпались искры, и каждая маленькая пушинка на ее лапках встала
дыбом и дрожала.
лать. До чего же приятно делать то, что хочешь". Она свернулась на одея-
ле из гагачьего пуха -- как маленькая шаровая молния, как огненный клу-
бок.
немного испуганный, он смотрел, как в Долине муми-троллей сверкают мол-
нии.
рассказывать так, что мой рассказ можно увидеть. Я рассказываю о послед-
нем нумулите, маленьком радиолярии, родственнике семейства Протозоя... Я
умею метать гром и молнии, я -- хомса, о котором никто ничего не знает".
тихо и никому, кроме себя, не рассказывать про нумулита. Ему нет дела до
электричества других -- у него была своя гроза. Хомсе хотелось, чтобы
вся долина была совсем пустой, -- тогда у него было бы больше места для
мечтаний. Чтобы придать очертания большой мечте, нужны пространство и
тишина.
спустился вниз, и никто не знал, что он держит в своих лапках грОзы, бу-
шующие в лесах, тяжелых от дождя.
большой дымящийся коричневый пудинг. Вся кухня уютно и умиротворенно
благоухала едой и стала самым приятным и безопасным местом в мире. Ни
насекомые, ни гроза сюда попасть не могли, здесь царила Филифьонка.
Страх и головокружение отступили назад, ушли, запрятались в самый
дальний уголок ее сердца.
уборкой, но я могу готовить еду. У меня появилась надежда!"
Муми-мамы. Она держала его в лапе и смотрела, как в нем отражалась ее
ликующая мордочка, потом взяла колотушку с круглой деревянной головкой,
обитой замшей, и ударила: "Динь-дон, динь-дон, динь-дон! -- разнеслось
по всей долине. -Обед готов! Идите к столу!"
но самое почетное место. Филифьонка знала: он все время стоял у окна и
беспокоился, что сделают с его рыбой. А сейчас Онкельскрута впустили в
кухню.
никак не идут к огурцам.
распоряжаюсь я. Садитесь и кушайте, пока пудинг не остыл.
была целая, я съел бы ее один!
ня день отца, но это не значит, что можно быть таким эгоистом.
добрым традициям.
отца, день матери, день добрых хомс! Я не люблю родственников. Почему
нам не отпраздновать день больших рыб?
разве мы не сидим здесь как одна большая счастливая семья? Я всегда го-
ворил, что только Филифьонка умеет так вкусно готовить рыбные блюда.
взглянула на Снусмумрика.
еду на тарелки, наливала сок, добродушно ворчала, когда кто-нибудь про-
ливал сок себе на колени.
сил хемуль.
ятное. А вы забыли, что Муми-папа тоже отец? -- Он серьезно поглядел на
каждого из сидевших за столом и добавил: -- У меня есть идея: пусть каж-
дый сделает приятный сюрприз к его возвращению.
Мюмла может выстирать одежду, а Филифьонка сделает генеральную уборку...
уборку!
всем, что тебе неприятно. Ну я пойду, порыбачу, и если поймаю еще одну
рыбу, съем ее один. -- И пошел, не сняв с шеи салфетку.
думала о другом.
первый раз он почувствовал себя одиноким. Подойдя к купальне, он распах-
нул узкую рассохшуюся дверь. Пахнуло плесенью, водорослями и летним теп-
лом. Запах наводил тоску.
воде. Перед ним лежало море, спокойное, серое, без единого островка. --
Может, не так уж трудно найти Муми-тролля и вернуть домой. Острова есть
на карте. Но зачем? -- думал Снусмумрик. -- Пусть себе прячутся. Может,
они хотят, чтобы их оставили в покое".
когда захотят. Ведь есть и другие песни. "Может быть, я поиграю немного
сегодня вечером", -- подумал он. -==13==-
ла ночь. Нет ничего хуже -- смотреть в полный мрак, это все равно что
идти в неизвестность совсем одной. Поэтому она всегда быстро-быстро выс-
тавляла ведро с помоями на кухонное крыльцо и захлопывала дверь.
шиваясь в темноту. Снусмумрик играл в своей палатке. Это была красивая и
странная мелодия. Филифьонка была музыкальна, хотя ни она сама, ни дру-
гие об этом не знали. Она слушала затаив дыхание, забыв про страх. Высо-
кая и худая, она отчетливо выделялась на фоне освещенной кухни и была
легкой добычей для ночных страшилищ. Однако ничего с ней не случилось.
Когда песня умолкла, Филифьонка глубоко вздохнула, поставила ведро с по-
моями и вернулась в дом. Выливал помои хомса.
за большим горшком у грядки с табаком для Муми-папы и ждал. Он ждал,
когда станет наконец большим, когда не надо будет огорчаться и ни с кем
считаться, кроме себя самого. Конец главы". -==14==-
не спал. Окно маминой комнаты выходило на восток, потому что она очень
любила утро, а папина комната была обращена на запад -- он любил помеч-
тать, глядя на вечернее небо.
остановился в дверях. Это было небольшое помещение со скошенным потолком
-- прекрасное место для уединения. Голубые стены комнаты украшали ветки
странной формы, на одной стене висел календарь с изображением разбитого
Роллинс Джеймс
Маркеев Олег
Ильин Андрей
Афанасьев Роман
Жюль Верн
Суворов Виктор