он впритирку к открытию, как раз перед ноябрьскими праздниками, перед
годовщиной Великого Октября.
та, свой международный аэропорт, а губернатор - антисоветчик, имеющий
сильное политическое влияние в стране. Сам посол приехал проверять ход
подготовки выставки, а тут, как всегда, аврал, горячка, каждая пара рук
на счету, короче, не встретили товарища. Вышел он с вещичками из аэро-
порта, постоял на солнышке, что делать? По-иностранному ни в зуб ногой,
валюты в кармане только перевалочных пять долларов, представителя "Аэ-
рофлота" а этом порту нет, отделения консульства или торгпредства тоже.
Подошло такси. Шофер веселый, глазастый, подмигивает, спрашивает что-то,
может, хочешь к девочкам или мальчикам отвезу. Наш махнул рукой, сел.
Шофер опять что-то по-своему, наш твердит одно - отель и все тут. С так-
систом расплатился консервами и бутылкой шампанского, валюту не отдал,
жалко. В гостинице поселился по паспорту, да так и жил три дня, пока ад-
министрация не догадалась, что клиент с той самой выставки русских, ко-
торая в местном цирке открылась. А клиент питался консервами, кипятил
чай в стакане и пил понемногу водочку из своих запасов, пока не приехали
за ним соотечественники и не учинили ему форменный допрос, где он три
дня пропадал и с кем общался. Долго его еще потом проверяли по всем
статьям, не продался ли иностранной разведке, не уронил ли высокую честь
советского гражданина в каком-нибудь притоне.
ло пасть - мы находились под опекой Николая. Стоило нам выкатить тележки
с багажом на улицу, как сразу налетела ватага чумазых, оборванных
мальчишек. То ли милостыню просят, то ли за чемоданы хватаются, баксис
какой-то требуют. Алена за моей спиной спряталась, напуганная. Николай и
тут защитил, прикрикнул что-то лениво-грозное на пацанву, те врассыпную,
а нам велел подождать, пока подгонит машину.
где-то в Адлере летом - тусклое раскаленное небо и пыльные чахлые кипа-
рисы.
щение - едем не по той стороне. Так оно и есть. Движение здесь левосто-
роннее - наследство Англии. Николай невозмутимо восседал за рулем, а я,
инстинктивно напрягаясь, давил ногами на несуществующие тормоза. И поз-
же, прожив в этой стране четыре года, я так и не смог привыкнуть к осо-
бенностям ее трафика, ее уличного движения, хотя диапазон здешних транс-
портных средств не так уж и велик.
бортам приварены железные крючья, за которые крепится поклажа, по объему
и весу похоже превышающая норму в два-три раза. Если груза нет, то над
кабиной в кузове обязательно торчат три-пять человек, стоящих во весь
рост, замотанных, как мумии, в пыльное тряпье, похожих на оборванных
дервишей или исчадия ада. Резина колес стерта чуть не до обода, мотор
ревет от натуги, выхлопная труба изрыгает клубы черного дыма. При этом
кабина разрисована голубым и желтым, красным и зеленым орнаментом, на
бамперах навешена блестящая мишура.
тыми стеклами, продавленными боками, оторванными бамперами. Дверные про-
емы почему-то очень узкие. На остановках автобусы никогда не останавли-
ваются, только притормаживают, и толпы бегут рядом с ними, запрыгивая
внутрь, как обезьяны, или повисают гроздьями снаружи.
рыдваны, внутри нет подлокотников и ручек на потолке салона, чтобы дер-
жаться, зато шофер сидит под углом к лобовому стеклу и руль для него
специально скошен, чтобы не сидеть спиной к господину. Резко выделяются
своей элегантностью, бесшумностью западногерманские мерседесы, японские
тойоты, шведские вольво, французские пежо. Но их немного с голубыми дип-
ломатическими или черными именными номерами.
такси-тривиллеры, черный металлический кузов которых накрыт желтой ка-
бинкой, похожей на кибитку. Есть и гужевая тяга - белые волы, медленно
тянущие длинные телеги, и маленькие, словно игрушечные лошадки с шорами
на глазах в двухколесных повозках.
толпы прохожих, то сливаются они в непрерывно сигналящую, гудящую, кри-
чащую лавину, которая несется с возможно максимальной скоростью в милли-
метрах друг от друга, пересекая, подсекая, увиливая, влезая в любое сво-
бодное пространство. Полное жуткое впечатление, что вот-вот обязательно
произойдет катастрофа.
коровы. Рогатые, горбатые, но с томным разрезом красивых глаз, как на
клеенках Пиросмани, они величественно равнодушно стоят или возлежат пос-
реди проезжей части, не снисходя к трубящим истошно сигналам. Задавить
корову - это не то, что человека - грех неискупимый, урон невозместимый,
а их, словно специально, тянет на самые оживленные перекрестки.
того, чтобы их регулярно и повсеместно нарушать. На дорогах страны
действуют свои неписаные законы, свой кодекс. Гудок вовсе не означает -
уступите дорогу, сигнал равнодушно предупреждает - я здесь, и все тут. У
некоторых грузовиков просто рожок с резиновой грушей - ква-ква, как зум-
меры, хрипят мотороллеры, заливаются клаксоны, позванивают велосипедис-
ты, указывая отставленным в сторону мизинцем - поворачиваю направо и
попробуй тронь меня.
толпа и вершит суд по одному единственному принципу - кто тяжелее и
больше, тот и не прав. Грузовик всегда виноват перед автобусом, тот -
перед легковой машиной, та - перед мотороллером, тот - перед велосипе-
дистом, тот - перед прохожим.
она всегда на стороне меньшего, мгновенно возбуждается и готова учинить
немедленную и жестокую расправу. В провинции как-то сожгли автобус вмес-
те с шофером, который случайно задавил девочку и отрицал свою вину.
ущерба, но с машин с дипломатическими номерами дерут безбожно, гораздо
больше, чем со своих. По статистике раз в полгода с каждым из наших, со-
ветских, что-то да случается на дороге. Если при этом душа местного уле-
тает в рай, то наш без разбора и следствия, виноват ли, нет ли, ближай-
шим рейсом улетает в Союз. В его же интересах, конечно, но каково, убив
человека, в один момент круто повернуть жизнь? Не все выдерживают.
Николай вставил кассету в магнитофон и бархатно запел Френк Синатра,
угостил нас "Мальборо", с удовольствием задымили - комфорт есть комфорт.
вилл с балконами, ухоженными лужайками и газонами и тенистыми садами.
нас хозяйке, невысокого роста женщине, полноватой, смуглолицей, с пра-
вильными чертами лица. - Завтра вечером к нам, милости просим. Распола-
гайтесь, отдыхайте, утром заеду за тобой часов в восемь. Ну, я поле-
тел...
мебелью, лопасти вентиляторов под потолком, спальня, куда слуги перетас-
кали багаж.
Глава двенадцатая
К О Л О Н И Я
Глава двенадцатая
Время то летело, стремительно ускоряясь и достигая высокой концентрации в те
периоды, когда Николай и я работали по плотному графику встреч и переговоров,
то почти замирая, когда мы с Аленой оставались вдвоем в чужестранном доме. Для
Ленки время, похоже, остановилось полностью - целыми днями она ждала моего
возвращения.
мне предстояло работать, ввести в курс дел, рассказать, пересказать,
объяснить, почему именно так, а не иначе, сложить в единую картину пест-
рую мозаику пребывания в стране и, конечно, завершить свои дела. Я же
должен был, как губка, впитать всю информацию, которая накопилась у Ни-
колая за три с половиной года, и разобраться в десятках новых лиц и фа-
милий.
бе оформить местные права, - сказал Николай по пути.
дителя-механика тогрпредства, в местном ГАИ тебя сфотографируют и выда-
дут лицензию.
вами в Москве.
дорогу и через пятнадцать-двадцать минут свернули в район широких улиц,
Доставалов Александр
Семенова Мария
Махров Алексей
Лондон Джек
Белогорский Евгений