она писала под диктовку, она не могла не знать, о чем идет речь, хотя в
письме и отвергалась всякая мысль о знакомстве с поэтом. Но при всех
обстоятельствах я готов был поручиться, что мисс Тина не прочла ни одной
строчки его стихов. К тому же, поскольку обеим дамам на протяжении стольких
лет удавалось избегать любопытных расспросов и взглядов, мисс Тине скорее
всего и в голову не приходило, что кто-то "охотится" за письмами Асперна.
Никто за ними не мог охотиться, потому что никто про них не знал. Обращение
Камнора было лишь случайной попыткой, предпринятой наудачу и ни к чему не
приведшей.
три круга по саду, прежде чем остановиться у дверей дома. "Когда мы опять
увидимся?" - спросил я, и она с готовностью ответила, что выйдет завтра
вечером. А может быть, и нет, - ей хотелось бы выйти, но она редко поступает
так, как ей хочется.
вздохнул я.
простодушный серьезный взгляд.
не сказал, хотя и не прочь был продолжить разговор; но я видел, что она
совсем озадачена, и мне не хотелось обременять свою совесть сознанием, что я
дал ей повод подумать, будто веду с ней любовную игру. А как еще можно было
истолковать настойчивые просьбы о доверии, обращенные мужчиной к женщине в
тиши итальянской летней ночи? Щепетильность моя была не лишена оснований:
мисс Тина медлила и медлила, и я чувствовал, что она далеко не убеждена в
возможности новой ночной прогулки и потому стремится продлить нынешнюю.
Кроме того, ей явно хотелось говорить о том, что касалось нас с нею, словом,
она вела себя так, как может себя вести только очень бесхитростная и не
очень умная женщина.
предназначены и для меня.
чтобы вы получали их вдвое больше.
интимным тоном: - Вы еще будете работать, когда вернетесь в свою комнату, -
читать, писать?
насекомых.
подобные мелочи представляли для нее необычайный интерес, и вдруг, глядя на
это некрасивое доброе лицо, я почувствовал соблазн, пересиливший все
благоразумные соображения. Да, да, она ничего не подозревает, не заподозрит
и впредь. А мне, право, больше невмочь ждать - я должен запустить пробный
шар. - Читать в постели - вредная привычка, но я, признаюсь, люблю перед
сном почитать хорошие стихи. На моем ночном столике всегда лежит томик
одного из великих поэтов, чаще всего - Джеффри Асперна.
увидел. А что, собственно, я ожидал увидеть? Разве Джеффри Асперн не
принадлежит человечеству?
промолвила она.
моя тетушка, моя тетушка... - Она запнулась, и я замер в ожидании. - Тетушка
знала его в жизни.
сказали? Я был бы так счастлив порасспросить со о нем.
разве мыслимо упустить такой случай!
нем вспоминала.
выражения голосом, точно пустяковую местную сплетню. Но меня глубоко
потрясли эти слова, оброненные в тишину июльской ночи; они прозвучали как
шелест страниц полуистлевшего от времени любовного послания.
Скажите, прошу вас, нет ли у нее его портрета? Их, увы, почти не сохранилось
до наших дней.
чувствовалось. И, отрывисто пожелав мне доброй ночи, вошла в дом.
приходившийся под sala бельэтажа. С одного конца он выходил в сад, с другого
- на канал, и у входа тускло светила лампочка, которую обычно оставляли для
меня, чтобы я мог освещать себе путь, поднимаясь наверх. Рядом с лампочкой
стояла на столике свеча, видимо, принесенная мисс Тиной.
зажигала свечу от моей лампы, успел добавить:- Ведь если бы он у нее был, вы
бы, наверно, знали?
меня поверх пламени свечи.
пошла к лестнице, ведущей наверх, явно считая, что наговорила слишком много.
мисс Бордеро упрятала бы такую вещь под замок. Владей она столь бесценным
сокровищем, она бы им гордилась, повесила бы его на почетном месте в
гостиной. А стало быть, никакого портрета у нее нет. Мисс Тина промолчала и
стала подниматься по лестнице, держа свечу высоко перед собой. Но на третьей
или четвертой ступеньке она вдруг остановилась и, круто повернувшись,
устремила свой взгляд в полутемное пространство, где я стоял.
выговаривала слова.
что написано Асперном.
сказал я, придав легкий оттенок обиды своему тону.
потребовать обстоятельства, но, когда дошло до дела, я понял свою ошибку.
Кроме того, после всего, что уже было сказано, мне почему-то не захотелось
лгать. Наконец, пусть это была призрачная, безрассудная надежда, но мне
казалось, что, даже если я скажу правду, мисс Тина в конечном счете не лишит
меня своего дружеского расположения. И, поколебавшись несколько секунд, я
ответил: "Да, я пишу о нем и пытаюсь найти новые материалы. Умоляю, скажите,
есть ли у вас что-нибудь?"
бросившись вверх по лестнице, мгновенно исчезла из виду. Да, в конечном
счете, может быть, я и вправе был надеяться на ее поддержку, но сейчас она
явно находилась в полном смятении. Достаточно сказать, что она снова начала
от меня прятаться, и целых две недели я напрасно ожидал ее по вечерам.
Терпение мое истощилось, и я отдал садовнику приказ об отмене "цветочной
подати".
намерением пойти прогуляться по городу, я застал мисс Тину в sala - впервые
с тех пор, как я сделался обитателем дома. Она не пыталась делать вид, будто
мы встретились ненароком; ее угловатой, непритворной застенчивости были
чужды подобные уловки. Мне не пришлось гадать, не меня ли она дожидается,
она сама сказала мне об этом, прибавив, что мисс Бордеро желает меня видеть
и, если я никуда не спешу, она незамедлительно проводит меня к ней. Даже
торопись я на любовное свидание, я бы не задумался пренебречь им ради такого
случая, и я сразу же ответил, что буду счастлив засвидетельствовать почтение
своей благодетельнице. "Она хочет поговорить с вами - узнать вас получше", -
сказала мисс Тина с улыбкой, означавшей, что такое желание кажется ей вполне
разумным, и мы вместе направились к апартаментам мисс Бордеро. У самых
дверей, однако, я остановил свою провожатую жестом и, устремив на нее
испытующий взгляд, сказал, что я крайне обрадован и польщен столь крутым
поворотом в поведении ее тетушки, но хотел бы узнать, чем этот поворот
вызван. Ведь совсем еще недавно меня и близко подпускать не хотели. Мисс
Тину мой вопрос не смутил, у нее на все был готов неожиданный ответ, такой
простой, ясный и всегда подходящий к случаю, что казалось, она только что
его придумала; но самое удивительное заключалось в том, что она говорила