Чтение 10–й страницы книги ~Повелитель мух~

Оба покраснели и отвели глаза. Ральф перекатился на живот и стал
дергать травинки.

- Если дождь польет, как когда мы высадились, нам еще как шалаши
понадобятся. И потом, нам шалаши нужны из-за... ну...

Он запнулся. Оба перебарывали гнев. И Ральф углубился в другую,
безопасную тему:

- Сам-то ты не замечал?

Джек опустил копье, сел на корточки.

- А что?

- Ну, боятся они.

Он снова перекатился на спину и посмотрел в свирепое, чумазое лицо
Джека.

- Понимаешь - снится им что-то. Я слышал. Ты вот ночью не просыпался?

Джек покачал головой.

- Разговаривают, плачут. Малыши. А то и... будто бы...

- Будто бы плохо на этом острове.

Удивленные тем, что их перебивают, оба подняли глаза на строгое лицо
Саймона.

- Будто бы, - сказал Саймон, - зверь... зверь или змей и вправду есть.
Помните?

Двое старших вздрогнули от постыдного слова. О змеях уже не
упоминалось, не полагалось упоминать.

- Будто бы плохо на этом острове, - отчеканил Ральф. - Да, точно.

Джек сел и вытянул ноги.

- Они чокнутые.

- Да, шизики. А как на разведку ходили - помнишь?

Оба улыбнулись, вспомнив те чары первого дня. Ральф продолжал:

- Так что шалаши нам нужны вместо...

- Дома родного.

- Точно.

Джек подобрал ноги, обхватил переплетенными руками коленки и
нахмурился, стараясь разобраться в собственных мыслях.

- А все же в лесу, ну, когда охотишься, не тогда, конечно, когда фрукты
рвешь, а вот когда один...

Он осекся, не уверенный, что Ральф серьезно его слушает.

- Ну-ну, говори.

- Когда охотишься, иногда чувствуешь...

И вдруг он покраснел.

- Это так, ерунда, в общем. Просто кажется. Но ты чувствуешь, будто
вовсе не ты охотишься, а за тобой охотятся; будто сзади, за тобой, в
джунглях все время прячется кто-то.

Снова все трое молчали. Саймон - вдумчиво, Ральф - недоверчиво и почти
негодуя. Он сел, выпрямился, почесал грязной пятерней плечо.

- Ну, не знаю.

Джек вскочил, затараторил:

- Так бывает в лесу. Находит. Ерунда, конечно. Только... Просто...

Он побежал было к воде и сразу вернулся.

- Просто, я понимаю, каково им по ночам. Ясно? Ну и все.

- Главное - надо, чтоб нас спасли.

Джеку пришлось минуту подумать, пока он сообразил, о каком спасении
речь.

- Спасли? Это конечно! Но сначала мне свинью бы добыть... - Он схватил
копье и вонзил в землю. Снова глаза застлало безумие. Ральф критически
оглядел его из-за светлой путаницы волос:

- Только бы твои охотники помнили про костер...

- Опять ты с этим костром!..

Оба затрусили по берегу и уже у края воды повернулись и посмотрели на
розовую гору. Дымная струйка чертила меловую полосу по густой сини и,
качнувшись, таяла в вышине. Ральф нахмурился.

- Интересно, далеко его видно?

- А как же.

- Нет, мало дыма.

Словно почувствовав на себе их взгляд, струйка у основания растеклась
густой кляксой, и та поползла вверх мутным столбцом.

- Зеленых веток добавили, - пробормотал Ральф. - Чего это они? - Он
сощурился, обернулся к горизонту.

- Там! - Джек заорал так, что Ральф даже подскочил.

- Что? Где? Корабль?

Но Джек показывал на высокие откосы, которые шли с горы к более плоской
части острова.

- Ясно! Там они и лежат! И куда им еще деваться, когда припечет!

Ральф недоуменно смотрел в его ликующее лицо.

- Они высоко забираются. Высоко - и в тень, и отдыхают в жару, как у
нас коровы...

- Я думал, ты корабль увидел!

- Можно подкрасться... лица разрисовать, чтоб не увидели... Окружить их
и...

Но Ральфа от негодованья уже понесло:

- Я же тебе про дым! Да ты что-о? Не хочешь, чтоб тебя спасали? Заладил
- свиньи, свиньи, свиньи!

- Нам мясо нужно!

- Я весь день работаю, и со мной никого, только Саймон, а ты приходишь
и даже не замечаешь, чего мы понастроили!

- Я тоже не загорал.

- Тебе это одно удовольствие! - кричал Ральф. - Ты любишь охотиться! А
вот я...

Оба стояли на ярком берегу, ошарашенные этим взрывом чувств. Ральф
первый отвел глаза, якобы посмотреть на играющих в песке малышей. Из-за
площадки неслись крики охотников в бухте. На краю площадки растянулся Хрюша,
глядя вниз, в слепящую воду.

- Ни от кого нету толку.

Ему хотелось объяснить, как все всегда оказываются не такими, как от
них ждешь.

- Вот Саймон - он-то помогает. - Он показал на шалаши. - Все смылись. А
он не меньше моего делал. Только вот...

- Саймон-то вечно тут как тут...

Ральф зашагал к шалашам, Джек с ним рядом.

- Помогу немножко, - бормотнул Джек, - потом искупаюсь.

- Да ладно уж.

Но у шалашей Саймона не оказалось. Ральф сунул голову в дыру, высунулся
и оглянулся на Джека:

- Смотался.

- Надоело ему, - сказал Джек. - Купаться пошел.

Ральф нахмурился.

- Странный он. С приветом.

Джек кивнул неопределенно, кажется, в знак согласья, и не сговариваясь
оба бросили шалаши отправились к бухте.

- Вот искупаюсь, поем чего-нибудь, - сказал Джек, - и на ту сторону
горы подамся, следы поищу. Пошли?

- Так ведь же солнце почти село!

- Ничего, я-то управлюсь...

Они шагали рядом - два мира чувств и понятий, неспособные сообщаться.

- Эх, мне бы застукать свинью!

- Выкупаюсь и сразу за шалаш возьмусь.

Они посмотрели друг на друга с изумленьем, любовью и ненавистью.
Понадобились соленые брызги бухты, крики, барахтанье и смех, чтобы снова и
их объединить.

Саймона, которого они думали застать на пляже, там не оказалось. Когда
Ральф с Джеком спустились на берег, чтобы взглянуть на гору, он прошел за
ними несколько ярдов и остановился. Нахмурившись, он нагнулся над грудой
песка, из которого кто-то пытался вылепить домик. Потом отвернулся и
целеустремленно направился к лесу. Он был маленький, тощий мальчуган с
острым личиком, и глаза у него так сияли, что Ральф сначала принял его за
веселого хитрого шалуна. Черные густые космы нависали на низкий, широкий лоб
и почти закрывали его. Шорты на нем истрепались, и он, как Джек, ходил
босиком. И вообще-то смуглый, Саймон сильно загорел и блестел от пота.

Он пошел по просеке, мимо той скалы, на которую взбирался Ральф в
первое утро, потом свернул вправо, под деревья. Ноги сами несли его
привычным путем среди фруктовых деревьев, где каждый мог раздобыть себе
вдоволь и без труда несытной, правда, еды. Цветы и фрукты росли рядом,
вперемешку, и вокруг стоял запах спелости и густое жужжанье несметных
пасущихся пчел. Здесь его догнали увязавшиеся за ним малыши. Они говорили
все разом, что-то выкрикивали наперебой и тащили его к деревьям. Среди
пчелиного гула, в закатных лучах, Саймон срывал им фрукты, до которых они не
могли дотянуться, отыскивал среди листвы самые спелые и наобум совал в жадно
протянутые ручки. Оделив всех, он оглянулся. Обнимая охапки отборных плодов,
малыши смотрели на него неотрывно и загадочно.

Саймон бросил их и свернул на чуть заметную тропку. Скоро за ним
сомкнулась чащоба. Высокие стволы поросли неожиданно бледными цветами до
самых вершин, а там во тьме кипела шумная жизнь. Между стволами тоже была
темень, и, как снасти затонувших судов, повисли на них лианы. Ноги Саймона
оставляли следы на рыхлой земле, и по лианам, когда он за них задевал, во
всю их длину пробегал трепет. Он добрался наконец до просвета. Тут лианам не
приходилось далеко тянуться за солнцем, и они сплели большой ковер и
занавесили чашу с опушки; здесь было каменисто и не росло ничего, кроме
травки и папоротников. Темные пахучие кусты обнесли опушку стеной, и в этой
ограде, как в чаще, плавали свет и жара. С краю опушки большое мертвое
дерево привалилось к другим, еще крепким, и проворный вьюнок бойко исчертил
его щегольским красно-желтым узором до самого верха.