действительно творится бог знает что. Двое мальчишек со всех ног бегут к
приходскому надзирателю и сообщают ему, что они своими глазами видели, как в
трубе у соседей загорелась сажа; машину поспешно выкатывают из сарая,
сгоняют к ней целый отряд мальчишек, и, припряженные к ней веревкамн, они с
грохотом волокут ее по мостовой, а надзиратель бежит, - мы не
преувеличиваем, - бежит рядом; наконец, машина подкатывает к дому, вокруг
которого сильно пахнет сажей, и приходский надзиратель стучит в дверь не
менее получаса, не теряя при этом солидности. Так как никто не обращает
внимания на массу затраченного им ручного труда, а воду уже спустили, то
пожарная машина поворачивает обратно под крики мальчишек и опять подкатывает
к работному дому; а на другой день надзиратель закатывает выговор
несчастному домовладельцу и взыскивает с него сколько полагается по закону.
На настоящем пожаре нам пришлось видеть приходскую пожарную машину всего
один раз. Она прибыла с невиданной скоростью, делая по крайней мере три с
половиной мили в час, запас воды был солидный, и на место она явилась
первой: заработал пожарный насос, толпа уже кричала "ура!", с приходского
надзирателя градом катился пот; но, к несчастью, когда уже совсем собрались
тушить пожар, обнаружилось, что никто не знает, как надо наливать воду в эту
самую машину, и что восемнадцать мальчишек и один взрослый двадцать минут
качали изо всех сил впустую, без всякого толку!
работного дома и учитель. Приходский письмоводитель, как всем известно,
коротенький, пухлый человечек в черном, с толстой и довольно длинной золотой
цепью, на конце которой болтаются две большие печати и ключ. Он ходатай по
делам и вечно спешит, всего же больше тогда, когда устремляется на
какое-нибудь приходское собрание, комкая в одной руке перчатки, а другой
придерживая под мышкой большую красную книгу. Что же до церковных старост и
попечителей, то их мы касаться не будем, ибо нам о них известно только то,
что по большей части это почтенные торговцы, которые носят шляпы с полями,
скорее плоскими, нежели загнутыми кверху, и что время от времени, выставив
где-нибудь на видном месте в церкви извещение - золотыми буквами на синем
фойе, - они сообщают нам о том важном обстоятельстве, что хоры подверглись
перестройке и украшению, а орган - ремонту.
приходе - не из тех людей, у которых лучшая часть жизни уже позади и которые
дотягивают последние годы на какой-нибудь маленькой должности, вспоминая о
прошлом только тогда, когда чувствуют себя униженными и не слишком довольны
настоящим. Мы никак не можем установить точно, какое положение занимал этот
человек прежде; нам кажется, что он был чем-то вроде конторщика у
какого-нибудь ходатая по делам, а может статься, и учителем в начальной
школе, - но кем бы он ни был раньше, ясно, что теперь его положение
изменилось к лучшему. Доходы его, конечно, невелики, о чем свидетельствует
порыжелый черный сюртук с потертым бархатным воротником; зато ему не надо
платить за квартиру, ему выдают уголь и свечи (строго ограниченное
количество), и в своем маленьком королевстве он пользуется почти
неограниченной властью. Он высок ростом, худ и костляв; всегда носит башмаки
и черные нитяные чулки: и селя вы проходите мимо окон его квартиры, он
смотрит на вас так, словно ему хочется, чтобы вы были нищий, - показал бы он
вам тогда свою власть! Это замечательный тип мелкого тирана: угрюмый, злой,
как собака, вечно не в духе; грубый с низшими, угодливый с высшими,
смертельно завидующий влиянию и авторитету приходского надзирателя.
любезному чиновнику. О таких людях, как он, нам иногда приходится слышать, -
несчастная судьба словно отметила их своей печатью: за что бы он ни взялся,
в чем бы ни принял участие, все это обречено на неудачу. Богатый
родственник, который его воспитал, объявил во всеуслышание, что позаботится
о нем, и оставил ему по завещанию десять тысяч фунтов, а потом в
дополнительной приписке взял да и отменил эту свою волю. Познав таким
образом необходимость трудиться ради хлеба, он нашел себе место в какой-то
канцелярии. Молодые чиновники, ниже его по положению, мерли так, словно их
косила чума; зато старики, занимавшие места повыше, одно из которых он сам
надеялся занять, жили себе да жили, словно бессмертные. Он начал играть на
бирже - и проиграл. Опять пустился в спекуляцию и выиграл, но денег своих не
вернул. Способности у него были большие, характер покладистый и щедрый,
размах широкий. Приятели пользовались одной стороной его характера и
злоупотребляли другой. Потеря следовала за потерей, несчастье за несчастьем;
каждый день подводил его все ближе и ближе к грани самой безысходной нужды,
а те из бывших друзей, которые всех горячее изъявляли ему свои чувства,
стали до странности холодны и равнодушны. У него были дети, которых он
любил, и жена, которую он обожал. Дети отвернулись от него, жена умерла с
горя. Он поплыл по течению - это всегда было его недостатком, и у него не
хватило мужества вынести столько ударов подряд, - он и прежде не умел
заботиться о себе, а единственное существо, которое заботилось о нем в
нищете и несчастье, было отнято у него судьбой. Как раз в это время он
обратился к приходу за пособием. Один добрый человек, знавший его в более
счастливые времена, оказался в том году церковным старостой, и с его помощью
бедняга был назначен на должность учителя.
толпившихся вокруг него ради веселой компании, одни умерли, другие пали так
же низко, как и он, третьим повезло в жизни, но все они забыли его. К
счастью, время и невзгоды ослабили его память, а привычка заставила
притерпеться к своему новому положению. Кроткий, безропотный, усердный к
службе, он был оставлен на своей должности и по прошествии законного срока;
и нет сомнения, что он будет занимать место учителя до тех пор, пока болезни
не подорвут его сил или смерть не освободит его. Когда этот седовласый
старик в перемену между уроками шаркает своими слабыми ногами по солнечной
стороне школьного двора, самым близким из его прежних друзей поистине трудно
было бы узнать в приходском учителе своего старого приятеля, некогда
беззаботного и счастливого.
потому что нам хорошо известно, какая это важная и почетная должность. Во
второй главе вы прежде всего познакомитесь с лицом духовного звания. Наш
младший священник, человек совсем еще молодой, наделен столь располагающей
внешностью и столь обходителен, что через месяц после его приезда к нам одна
половина наших юных прихожанок ударилась в набожность с сильным оттенком
меланхолии, другая же предалась любовной тоске. Воскресная служба у нас в
церкви никогда еще не собирала такого множества девиц, а щекастые ангелочки
с надгробья мистера Томсона в боковом приделе никогда еще не видывали, чтобы
на земле проявляли такое благочестие. Младший священник приехал к нам в
двадцатипятилетнем возрасте и сразу же, покорил всех нас. Он причесывался на
прямой пробор, так что лоб его выступал из-под волос полукругом, наподобие
норманской арки, носил кольцо с бриллиантом чистейшей воды на безымянном
пальце левой руки (коей то и дело трогал левую щеку во время чтения молитв)
и говорил густым загробным басом с чрезвычайно торжественными интонациями.
Не было числа визитам к нему предусмотрительных мамаш, не счесть
приглашений, которыми его одолевали и которые, надо сказать, он охотно
принимал. Младший священник произвел сильное впечатление на свою паству,
обращаясь к ней с кафедры, но когда он стал появляться в частных домах,
симпатии к нему возросли в десятикратном размере. Скамьи в непосредственной
близости к кафедре и аналою расхватывали в один миг, крайние места вдоль
среднего прохода брались с бою, в первый ряд на хорах нельзя было
протиснуться ни за какие деньги, и дошло даже до того, что трех сестер
Браун, владелиц весьма незавидной фамильной скамьи позади церковных старост,
обнаружили однажды в воскресенье на бесплатных местах у боковой двери, где
они засели, подкарауливая младшего священника на его пути в ризницу. Вскоре
он стал читать проповеди, повинуясь порывам вдохновения, и тут даже солидные
отцы семейств заразились всеобщей любовью к нему. Однажды холодной зимней
ночью он покинул постель только ради того, чтобы окрестить в лохани младенца
прачки, и паства просто не знала, как выразить ему свою благодарность.
Церковные старосты и те расщедрились, и по их настоянию приход полностью
оплатил нечто вроде караульной будки на колесах, которую младший священник
заказал себе для выездов на погребения в дождливую погоду. Одна бедная
женщина, разрешившаяся от бремени четырьмя близнецами, получила от него три
пинты каши и четверть фунта чая, - прихожане снова умилились. Он предложил
начать подписку в ее пользу - роженица была обеспечена на всю жизнь. На
собрании под лозунгом "Долой рабство!", созванном в ресторации "Коза и
Ботфорты", он говорил час двадцать пять минут - восторг прихожан достиг
своего предела. Было решено преподнести ему какой-нибудь ценный подарок в
знак благодарности за его неоплатные услуги приходу. Подписной - лист
заполнили в мгновение ока, причем на сей раз наши прихожане не стали
соперничать друг с другом, как бы увильнуть от взноса, а старались вырваться
на первое место. Заказали великолепную серебряную чернильницу и
выгравировали на ней приличествующую случаю надпись; младшего священника
пригласили на завтрак все в ту же "Козу и Ботфорты", где бывший церковный
староста мистер Габбинс вручил ему дар прихода и в складной речи выразил
чувства всех прихожан. Чернильница была принята с такими изъявлениями
благодарности, что присутствующие не могли удержаться от слез - слуги и те
размякли.
достигла высшей точки. Ничуть не бывало. Он начал кашлять; четыре приступа
между литанией и чтением апостола и пять во время вечерней службы. У
младшего священника чахотка! Какое печальное и вместе с тем интересное
открытие! Юные прихожанки и раньше были само сочувствие, сама заботливость,
Березин Федор
Панов Вадим
Прозоров Александр
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Сертаков Виталий