попросил его перевести сто франков сестре - каждый месяц он переводил ей
эту сумму. Но когда Гран уже собрался уходить, Коттар его окликнул:
обрадуется. Она небось считает, что я о ней и думать забыл. Но на самом
деле я к ней очень привязан.
уже давно интриговали вечерние занятия Грана, насел на него с вопросами,
и тому пришлось дать ответ.
нием!
что, мол, с художника все взятки гладки.
Каждому это известно. Ему все с рук сходит.
чел объявление префектуры, - эта история с крысами сбила его с толку,
как, впрочем, и многих других. А может, он просто боится заразы.
мнение...
молчал и, только когда грохот утих вдали, рассеянно спросил Грана, что
же он думает о Коттаре. Гран многозначительно поглядел на доктора.
дел без того хватает.
ла.
этих тварей почему-то всегда необычный вид. Но в сущности, это одно и то
же.
не знаем.
вало его всякий раз при мысли о чуме. В конце концов он вынужден был
признать, что ему страшно. Дважды он заходил в переполненное кафе. И он,
как Коттар, нуждался в человеческом тепле. Риэ считал, что это глупо, но
именно поэтому вспомнил, что обещал нынче навестить комиссионера.
ла. На столе лежал раскрытый детективный роман. Между тем уже вечерело и
читать в сгущавшейся темноте было трудновато. Вернее всего. Коттар еще
за минуту до того сидел у стола и размышлял в наступивших сумерках. Риэ
осведомился о его самочувствии. Коттар, усаживаясь, буркнул, что ему
лучше и было бы совсем хорошо, если бы им никто не занимался. Риэ заме-
тил, что не может человек вечно находиться в одиночестве.
- как бы всем причинить побольше неприятностей.
ни с того ни с сего хватают одного бедолагу. Оказывается, им интересова-
лись, а он и не знал. Говорили о нем во всяких бюро, заносили его имя в
карточки. Что ж по-вашему, это справедливо? Значит, по-вашему, люди име-
ют право проделывать такое с человеком?
вы правы, не имеют. Но это вопрос второстепенный. Нельзя вечно сидеть
взаперти. Надо почаще выходить.
если понадобится, весь квартал может за него свидетельствовать. У него
даже за пределами их квартала есть знакомые.
там, внизу, глухой возглас облегчения приветствовал свет вдруг вспыхнув-
ших фонарей. Риэ вышел на балкон, и Коттар поплелся за ним. Со всех ок-
рестных кварталов, как и ежевечерне в нашем городе, легкий ветерок гнал
перед собой шорохи, запах жареного мяса, радостный и благоуханный бормот
свободы, до краев переполнявший улицу, где весело шумела молодежь. Еще
совсем недавно Риэ любил этот милый час - ночную мглу, хриплые крики не-
видимых отсюда кораблей, гул, идущий от моря, от растекающейся по улицам
толпы. Но сегодня, когда он уже знал все, его не покидало гнетущее
чувство.
врача.
цу?
гося на излечении в клинике или в больнице, арестовывали. Риэ ответил,
что такое иной раз бывает, но при этом учитывается состояние больного.
машине...
вилось. Но у подъездов домов еще шумела детвора. По просьбе Коттара док-
тор остановил машину около стайки ребятишек. Они с громкими криками иг-
рали в классы. Один из них, с безупречным пробором в гладко прилизанных
волосах, но с чумазой физиономией, вперил в Риэ упорный, смущающий
взгляд своих светлых глаз. Риэ потупился. Коттар вышел из машины и, стоя
на обочине тротуара, пожал доктору руку. Он заговорил хриплым, сдавлен-
ным голосом. При разговоре он то и дело оглядывался.
Нет, нам не это нужно.
скоростей. А сам снова взглянул на мальчика, который по-прежнему расс-
матривал его степенно и важно. И вдруг, без всякого перехода, мальчик
улыбнулся ему во весь рот.
злобным голосом, в котором дрожали слезы:
весь день в бесконечных разъездах по городу, в переговорах с родными па-
циентов и спорах с самими пациентами. Никогда еще профессия врача не ка-
залась Риэ столь тяжкой. До сих пор получалось так, что сами больные об-
легчали его задачу, полностью ему вверялись. А сейчас, впервые в своей
практике, доктор наталкивался на непонятную замкнутость пациентов, слов-
но бы забившихся в самую глубину своего недуга и глядевших на него с не-
доверием и удивлением. Начиналась борьба, к которой он еще не привык. И
когда около десяти вечера машина остановилась перед домом старика астма-
тика - визит к нему Риэ отложил напоследок, - он с трудом поднялся с си-
денья. Он медлил, вглядываясь в темную улицу, черное небо, на котором то
вспыхивали, то гасли звезды. Старик астматик ждал его, сидя на постели.
Дышал он полегче и, как обычно, считал горошины, перекладывая их из од-
ной кастрюли в другую. На доктора он взглянул даже весело:
ной столовой. Да, ему было страшно. Он знал, что вот здесь, в пригороде,
его будут ждать завтра утром с десяток больных, не отрывающих глаз от
своих бубонов. Только в двух-трех случаях рассечение бубонов принесло
положительные результаты. Но для большинства больных единственная перс-
пектива - больница, а он, врач, знал, что такое больница в представлении
бедноты. "Не желаю, чтобы они на нем опыты делали", - заявила ему жена
одного больного. Никаких опытов они на нем делать не будут, он умрет, и
все. Принятые меры недостаточны, это более чем очевидно. А что такое
"специально оборудованные палаты", кто-кто, а Риэ знал отлично: два кор-
пуса наспех освободят от незаразных больных, окна законопатят, вокруг
поставят санитарный кордон. Если эпидемия не угаснет стихийно, ее не
одолеть административными мерами такого порядка.
Наутро агентство Инфдок объявило, что распоряжение префектуры было
встречено населением весьма благожелательно и что уже сообщено о тридца-
ти случаях заболевания. Кастель позвонил Риэ:
еще не успели сообщить.
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Березин Федор
Бажанов Олег
Елманов Валерий
Шилова Юлия