базы. Пухов ему все рассказывал, как и что делается на базе.
атмосферы вы не учитываете: всякое железо -- не говоря про медь
-- враз скиснет и опаршивеет, если за ним не последить!
поправить пароходы!-- советовал политком.
Пухов.
Пухов.
комиссар и опускал глаза в текущие дела.
комиссар.
Пухов, смутно припоминая плакаты, где говорилось, что капитал
не вещь, а отношение; отношение же Пухов понимал как ничто.
окрестностях города и думал -- сколько порочной дурости в
людях, сколько невнимательности к такому единственному занятию,
как жизнь и вся природная обстановка.
все-таки чувствовал землю всей голой ногой, тесно совокупляясь
с ней при каждом шаге. Это даровое удовольствие, знакомое всем
странникам, Пухов тоже ощущал не в первый раз. Поэтому движение
по земле всегда доставляло ему телесную прелесть -- он шагал
почти со сладострастием и воображал, что от каждого нажатия
ноги в почве образуется тесная дырка, и поэтому оглядывался:
целы ли они?
тела, открывающего страннику свою девственность и не дающего
ее, и Пухов шумел своей кровью от такого счастья.
в Пухове хозяйские чувства. Он с домовитой нежностью оглядывал
все принадлежности природы и находил все уместным и живущим по
существу.
растекался в отвлеченных мыслях, не имеющих никакого отношения
к его квалификации и социальному происхождению.
никогда никому не сообщал, поэтому все действительно думали,
что Пухов корявый человек и вареную колбасу на гробе резал. Так
оно и было, но Пухов делал это не из похабства, а от голода.
Зато потом чувствительность начинала мучить его, хотя горестное
событие уже кончилось. Конечно, Пухов принимал во внимание силу
мировых законов вещества и даже в смерти жены увидел
справедливость и примерную искренность. Его вполне радовала
такая слаженность и гордая откровенность природы -- и
доставляла сознанию большое удивление. Но сердце его иногда
тревожилось и трепетало от гибели родственного человека и
хотело жаловаться всей круговой поруке людей на общую
беззащитность. В эти минуты Пухов чувствовал свое отличие от
природы и горевал, уткнувшись лицом в нагретую своим дыханьем
землю, смачивая ее редкими неохотными каплями слез.
найдешь и масштабной карты души его составить нельзя. В каждом
человеке есть обольщение собственной жизнью, и поэтому каждый
день для него -- сотворение мира. Этим люди и держатся.
и дорог Пухову, и он думал -- как бы хорошо встретиться с ним и
побеседовать по душам.
обращал: звали только по служебному делу.
навсегда пропадали в дальних, глухих деревнях, унося свежесть и
тайну революции. Город без них оставался дореволюционной
сиротой, надевал полежалый сюртук скуки и надлежаще копался по
своему хозяйству.
степного человека поглядел на дикие горы, очертенело
загромоздившие пешеходную землю.
удручать и себя не обременять.
родному месту взяла его за живое, и он не понимал, как можно
среди людей учредить Интернационал, раз родина -- сердечное
дело и не вся земля.
обратную сторону -- на Баку.
Каспийского моря и по Волге, не особенно разбираясь в
географии. Он думал, что на этом маршруте пшеницы больше
растет, а сытно питаться любил.
туловищем. Ел он один пайковый хлеб, что получил еще в
Новороссийске,-- и то не в полную досталь.
и всякий другой живой и мертвый инвентарь природы, ветхий от
климатического износа и топота походов войны.
совместно трепали и морили людей, а они, поев и отоспавшись,
снова жили, розовели и верили в свое особое дело. Погибшие,
посредством скорбной памяти, тоже подгоняли живых, чтобы
оправдать свою гибель и зря не преть прахом.
состава и воображал убитых -- красных и белых, которые сейчас
перерабатываются почвой в удобрительную тучность.
ничто напрасно не пропало и осуществилась кровная
справедливость.
запущенных болезней и в безвестности,-- Пухова сразу прожгла
эта мрачная неправда и противозаконность события. Он тогда же
почуял -- куда и на какой конец света идут все революции и
всякое людское беспокойство. Но знакомые коммунисты, прослушав
мудрость Пухова, злостно улыбались и говорили:
серьезней.
аршин, больше не шагнешь; но если шагать долго подряд, можно
далеко зайти,-- я так понимаю; а, конечно, когда шагаешь, то
думаешь об одном шаге, а не о версте, иначе бы шаг не
получился.
конкретность цели,-- разъяснили коммунисты, и Пухов думал, что
они ничего ребята, хотя напрасно бога травят,-- не потому, что
Пухов был богомольцем, а потому, что в религию люди сердце
помещать привыкли, а в революции такого места не нашли.
народу в пустоте трудно будет: он вам дров наворочает от своего
неуместного сердца.
матросом Шариковым.
бумаги на дорогом столе и разыскивая в них толк.
хрена не выходит!-- спроста объяснил Шариков.
лично!-- разрешил Пухов мучение Шарикова.
Кто ж тогда будет заправлять тут всей красной флотилией?
разъяснял Пухов, ничего не думая.
вздыхал за писчим делом. Резолюции он клал лишь в двух смыслах:
"пускай" и "не надо".
одной вдовы по улице Шварца. В свободные вечера, когда не было
собраний или еще чего необходимого, Шариков делал вдове
табуретки, а читать ничего не мог. Говорил, что от чтения он с