Чтение 10–й страницы книги ~Норма~

Вместо шипящей ароматной струи из пульверизатора, пузырясь, закапал одеколон.
- Засорился, ведь вот... - Прохоров сжимал резиновую грушу, но ничего не
менялось. Одеколон капал на пол.
Прохоров вывинтил пульверизатор из пузырька, подул в изогнутый наконечник.
Воздух проходил с трудом. Выдутый одеколон потек по руке. Найдя в комоде иголку,
Прохоров поковырял ей в головке и снова подул:
- Вот и лучше...
Он ввинтил пульверизатор, покачал грушу.
Прохладная струя с шипением вырвалась из головки.
- Порядок в танковых частях.
Прохоров задернул шторы. В комнате стало сумрачно. Притворив дверь, он снял с
комода зеленый баллончик аэрозоля "Хвоинка" и стал распылять над столом.
Когда терпкий запах хвои заполнил комнату, Прохоров достал из кармана два ватных
тампона, засунул в обе ноздри, включил телевизор и сел за стол. На нем стояла
перевернутая кверху дном кастрюля.
Прохоров приподнял ее. Под кастрюлей на блюдце лежал пакет с нормой и ножницы.
Экран из серого стал голубым, зазвучала эстрадная музыка. Экви-либристы в
блестящих костюмах раскачивались на трапециях.
Прохоров разрезал пакет, вытряхнул норму на блюдце и стал опрыски-вать ее из
пульверизатора до тех пор, пока одеколон не скопился под ней желтоватой лужицей.

Эквилибристы перелетали с одной трапеции на другую, кувыркались в воздухе.
Отложив пульверизатор, Прохоров вытащил из нагрудного кармана пакетик с молотым
перцем и тщательно поперчил норму. Потом схватил ее и, стараясь не глядеть, стал
откусывать и глотать, не жуя.
Эквилибристы быстро спустились вниз, сделали синхронный кульбит и раскланялись,
подняв правую руку.
Прохоров схватил пульверизатор, направил в набитый нормой рот, сжал грушу. Струя
зашипела, холодя зубы.
На арену вышел клоун, театрально раскланялся. Из штанины его выскочила крохотная
болонка, с лаем побежала по кругу. Клоун бросился за ней, споткнулся и упал.
Прохоров проглотил, попрыскал остатки нормы и запихнул в рот.
Болонка подбежала к лежащему клоуну и, вспрыгнув ему на голову, поднялась на
задние лапки.
Прохоров проглотил остатки, быстро отвернул пульверизатор и, запро-кинувшись,
отпил из пузырька.
Болонка завыла, сидя на клоуне. Зал засмеялся.
Прохоров поставил пузырек на стол:
- Охооооо... хох... проехали... хт...
Он вытер ладонью обоженный рот, вытащил тампоны из носа, положи на блюде.
Собачка продолжала выть, зал смеялся. Клоун приподнял полосатый зад и осторожно
пополз за кулисы.
- Очено смешно... - буркнул Прохоров, комкая пакет из-под нормы, - усраться
можно от вашего юмора...
Тампоны набухли одеколоном, плавающие в лужице крупинки перца медленно
стягивались к ним.
С ноги клоуна соскочил ботинок. Клоун высунулся из-за кулис протянул руку.
Ботинок взвился и исчез под куполом цирка.

- А Чесленко что? - Винокуров переключил скорость, газанул.
- Говорит, работа слабая.
- Ну, а конкретно?
- Конкретно, экспериментальная часть куцая, говорит.
- Идиот!
Винокуров крутанул руль, машина повернула. Выехали на Ильинское. Бокшеев курил,
пуская дым в окно. Соловьев смотрел на стелящуюся дорогу.
- Ну, а старик-то? - не оборачиваясь, спросил Винокуров.
- Чего старик... старик сказал, конечно. Защищал. На промышленное внедрение
нажимал, на сложность испытаний. Экономия большая, там, механические свойства
высокие. А Чесленко потом по таблицам пошел. Почему, говорит, устойчивость к
интеркристаллитной коррозии так мало экспериментирована? И вообще, говорит,
черные точки очень сомнительные. Элемент произвола.
- Балбес... господи... вот балбес. А Женька говорил что-нибудь?
- Да что Женька. Все то же, знаешь как он. Тот про Фому, а этот про Ерему. Тычет
ему в диаграмму с никелем. Ну где коррозионное растрескивание. У нас, говорит,
скорость коррозии крайне мала. От концентрации кислоты почти не зависит. Везде,
говорит, вертикальные кривые.
- Ой, Женя, Женя... он бы лучше про стабилизирующий отжиг сказал. Хром-то
равномерно по зерну распределяется, чего ж он...
Проехали пост ГАИ, свернули на проселочную. Бокшеев кинул окурок за окно:
- Вообще-то, старики, Чесленко прав. Ну, какого черта Женька испытания скомкал?
Ну, на МКК испытал, хорошо, скорость коррозии, структурные диаграммы, но у него
даже изотермического разреза нет, ну это уж надо было...
- Но, дорогой мой, образование фаз - это дело учебника, а не кандидат-ской.
- А как мы о перекристаллизации судить будем? По чему? Только по аустенитной
устойчивости?
- Конечно! А по чему же?! Мы же состав знаем, зачем воду в ступе толочь?
- Пашенька, кандидатская - это всестороннее исследование прежде всего.
- Да Женьке достаточно механических характеристик. Сережа! Это же уникальная
сталь, как ты не понимаешь!
- Тогда надо было просто оформлять изобретение, а не писать канди-датскую.
- Ну что за чушь?!
- Ладно, ребят, хватит, спорить. Все равно предварительная - это
предварительная. В конце концов, ничего страшного. Крепче будет. Женьке ругань
на пользу, я ж его знаю. А защитится он с блеском, вот увидите.
- Дай-то бог....
Въехали в лесок. Винокуров обогнул лужу, вырулил на полянку и выключил
двигатель.
Бокшеев с Соловьевым вылезли из машины
С оголившихся деревьев падали дождевые капли.
- Красота-то а... - Бокшеев потянулся.
- Слушай, Петь, а прошлым летом не здесь были?
- Подальше... - Винокуров выбрался из кабины, открыл багажник. - Ну, что,
давайте устраиваться.
- Давай, давай...
Расстелили на мокрой траве брезент, поставили канистру с пивом, авоську с
продуктами. Бокшеев достал из портфеля четыре воблы.
- Ну вот, а вы хотели в рыгаловку в эту идти, - Винокуров разлил пиво по
стаканам, - Здесь у него и вкус-то совсем другой. А там оно мочой старого
киргиза пахнет.
- Ну, Петруша, не преувеличивай. - Соловьев стал чистить воблу. - Это ведь от
бара зависит...
- От бара! Сказал тоже. Западная терминология, дорогой мой. В Москве баров и
ресторанов нет, запомни. Есть тошниловки и рыгаловки.
- Да брось ты. "Националь", - тошниловка по-твоему?
- Абсолютная! Хорошие рестораны, а тем более бары сохранились только в
Прибалтике. И то пока. Лет двадцать пройдет - и там тоже будут тошниловки и
рыгаловки.
- В Ленинграде хорошие рестораны.
- Немного получше наших. Берите, - Винокуров протянул стаканы.
- Слушай, так у нас же нормы еще, забыли?
- Ой, мама, родная...
- А может ну их, а?
- Да давай уж съедим заодно...
- А чего, идея хорошая...
- Предлагаю средний вариант. Одну съем, две выкинем.
- А что. Идея что надо. И нашим и вашим. Волки сыты, овцы целы.
- Ну, что, согласны?
- Распечатывай.
Винокуров распечатал свою Норму, положил на газету:
- Эту, что ли?
- А хоть и эту... моя старая, вон корявая какая...
Соловьев вытряхнул свою норму из пакетика на брезент. Бокшеев долго рылся в
портфеле, наконец выложил пакетик:
- Моя тоже сохлая.
Винокуров разломил норму на три куска, роздал:
- Давайте, с пивком. Стали жевать, запивая пивом...
На рядом стоящую березу села ворона, каркнула, спланировала вниз и опустилась
недалеко от брезента.
- Ну, что, птичка божья, - Винокуров допил пиво, отряхнул руки. - Хлеба хочешь?
Щас...
Он развернул бутерброды, отломил кусок белого хлеба и швырнул вороне. Соловьев
нагнулся, взял с брезента норму и кинул следом:
- Может, унесет от греха подальше...
Ворона покосилась на лежащие рядом белый и темно-коричневый куски, быстро
подошла, схватила белый и полетела прочь.