Чтение 10–й страницы книги ~И проиграли бой~

Лондон приоткрыл полог-полоска света упала на лицо Маку.

- Ну, и чем ты можешь помочь?

- Я работал в больницах. Доводилось и роды принимать. Так почему б
и сейчас не попробовать.

- Заходите, - уже спокойнее сказал великан. - Хоть старуха здесь и
вертится, она, помоему, малость чокнутая. Заходите, сами все увидите.

В палатке было тесно и душно. На блюдце горела свеча. Посреди
палатки стояла самодельная печурка - ее смастерили из керосинового
бака, - рядом сидела сморщенная старуха; в углу стоял бледный парень. У
дальней стены на земле разложен матрац, на нем лежала молодая женщина,
лицо у нее побелело, по нему грязными ручейками стекал пот, волосы
растрепались. Все трое разом взглянули на вновь пришедших. Старуха
отвела взгляд и уставилась на раскаленную печку, поскребла ногтями
ладонь.

Лондон подошел к матрацу, опустился на колени. Роженица перевела
взгляд с Мака на свекра. Тот сказал:

- Теперь у нас есть доктор. Больше опасаться нечего.

Мак взглянул на молодую женщину и подмигнул: лицо у нее застыло от
страха.

Парень подошел к Маку, тронул его за плечо.

- Все будет в порядке, док?

- Конечно, она у тебя молодец. - Мак повернулся к старухе. - А ты
повитуха, что ли?

Та, продолжая скрести морщинистые ладони, лишь бессмысленно
посмотрела на него и не ответила.

- Я спрашиваю: ты повитуха? - прокричал Мак.

- Нет, но раза два детей принимать доводилось.

Мак взял ее руку, поднес поближе к свече: ногти длинные, неровные,
грязные, кожа серая с синевой.

- И они, конечно, родились мертвыми. Нужно много чистых тряпок, у
вас что-нибудь есть?

Старуха показала на кучу газет.

- У Лизы схватки пока два раза только были, - проскрипела она. - А
подтереть и газетами можно.

Лондон подался вперед, рот приоткрылся от напряженного внимания -
он испытующе глядел Маку в лицо. В неярком свете тускло поблескивала
лысина.

- У Лизы схватки два раза были, последний раз только что, -
повторил он старухины слова.

Мак молча кивнул ему на палаточный полог и вышел следом - Лондон и
Джим.

- Слушайте, а вы видели ее руки? - опросил Мак. Ребенок-то, может,
и выживет, а снохе вашей ничего не светит. Давай-ка от старухи
избавимся.

- А роды ты, что ли, будешь принимать? - набычился Лондон.

Чуть помолчав. Мак оказал:

- Я приму. Джим кое в чем поможет. Но его помощи мне мало.

- Ладно, я помогу, - сказал Лондон.

- И этого мало. Из ребят никто не подсобит?

Лондон усмехнулся.

- Коли позову - помогут, как же иначе?

- Так позови, - попросил Мак, - не тяни резину.

Он, а следом и Мак с Джимом, подошли к маленькому костру, вокруг
которого сидели притихшие люди; они тут же подняли головы.

Худолицый кивнул:

- Привет, Лондон.

Тот громко заговорил:

- Послушайте-ка, ребята, что вам док скажет.

Подошли еще несколько человек, заслышав голос своего вожака,
однако лица у них оставались безучастными.

Мак откашлялся.

- У Лондона тут невестка сейчас рожает. Он хотел ее в местную
больницу определить, но ему отказали. Мест говорят, нет, да еще и
бродягами вшивыми нас всех обо звали. Что ж, помощи от них не
дождешься. Придется самим управляться.

Люди вокруг посуровели, сдвинулись плотнее вокруг костра,
безразличие отступало. А Мак продолжал:

- Мне случалось в больнице работать, так что сейчас я кое в чем
помогу, но и ваша помощь, ребята, тоже нужна. Своих бросать нельзя.

Худолицый поднялся на ноги.

- Дело говоришь. В чем наша помощь?

В отблесках костра на лице Мака заиграла довольная, торжествующая
улыбка.

- Молодцы, ребята! Понимаете, что такое сплочен ность. Во-первых,
поставьте греть воду, достаньте белое тряпье, прокипятите. Где и как
будете доставать - дело ваше. - Он указал на троих: - Ты, ты и ты -
разожгите большой костер, раздобудьте два больших котла. Поищите литров
на пятнадцать - двадцать. Остальным - собирать тряпье. Все сгодится:
носовые платки, старые рубашки, все, что угодно, лишь бы белое. Когда
вода закипит, бросьте тряпье в котел и полчаса кипятите. А пока мне
нужен чайник горячей воды, да поскорее.

Люди вокруг засуетились, забегали. Мак прибавил:

- И вот еще что. Нужна лампа, хорошая лампа. Хоть из-под земли мне
ее достаньте. Не дадут - украдите. Без света не обойтись.

Как быстро все переменилось! Безразличия у людей как не бывало.
Растолкали спящих, объяснили, что делать, зарядили всеобщим
возбуждением; работалось всем в охотку. Быстро разложили костры,
поставили четыре котла с водой, насобирали тряпье. Каждый хотел
пособить. Один даже снял майку и бросил в котел, а рубашку надел на
голое тело. Вдруг всем сделалось хорошо, люди смеялись, обменивались
шутками-прибаутками, подбрасывая в костры тополиные ветви.

Джим стоял подле Мака и наблюдал за людьми.

- А мне что делать? -спросил он.

- Пошли со мной. Поможешь мне там, в палатке.

Тут же из палатки донесся вскрик. Мак протянул Джиму пузырек и на
ходу бросил:

- Вот таблетки: бросишь по четыре штуки в каждый котел, остальные
вернешь мне, потом набери ведро горячей воды - и бегом ко мне!

Мак поспешил в палатку, а Джим, разбросав таблетки по котлам,
зачерпнул из одного ведро воды и пошел следом за Маком. Старуха, чтобы
не мешать, забилась в угол. Она все чесала ладони и с подозрением
глядела, как Мак опустил две таблетки в горячую воду и окунул руки.

- Руки у нас должны быть чистыми, - пояснил он.

- А что это за таблетки?

- Двухлористая ртуть. Всегда при себе ношу. Вымойка и ты, Джим,
руки, а потом принеси еще воды.

Снаружи раздался голос:

- Док, вот лампы!

Мак поднял полот: ему передали большую керосиновую лампу и газовый
фонарь.

- Какому-то бедняге фермеру утром придется впотьмах коров доить, -
усмехнулся Мак, прибавил давления в фонаре, включил, газокалильная
сетка засветилась ярким белым светом, в фонаре мерно зашипело. А
снаружи доносились голоса, треск сучьев для костров.

Мак установил фонарь рядом с матрацем.

- Все будет в наилучшем виде, Лиза, - подбодрил он роженицу и стал
осторожно снимать с нее грязное стеганое одеяло. Лондон и бледный
парень не сводили с него глаз Лиза вцепилась в край одеяла, стесняясь
своей наготы.

- Ну, ну, мне же нужно тебя подготовить, - хотя Мак и говорил как
мог убедительно, женщина не отпускала одеяла.

Подошел Лондон.

- Делай, что тебе говорят, - только и сказал он.

Лиза испуганно взглянула на него и разжала пальцы. Мак закатал
одеяло ей на грудь, начал освобождать ее от исподнего.

- Джим, - попросил он, - принеси-ка тряпицу и мыло.

Джим вернулся с тряпицей, от которой еще шел пар, и с тоненьким
обмылком. Мак обмыл роженице ноги, живот. Делал он все очень осторожно,
и мало-помалу Лиза успокаивалась

Принесли еще прокипяченных тряпок Но начались роды лишь к
рассвету. Раз палатку крепко тряхнуло. Мак оглянулся.

- Эй, Лондон, твоему парню дурно. Вынеси-ка его на свежий воздух.

Вконец смутившись, Лондон взвалил своего худосочного сына на плечи
и вышел.

Вот показалась голова младенца. Мак осторожно подвел под нее руку.
Лиза, обессилев, лишь застонала, и ее мучения кончились Мак перерезал
пуповину прокипяченным перочинным ножом. Сквозь брезентовую стену уже
проникли первые солнечные лучи, а фонарь в изголовье все шипел и шипел
Мак обмыл маленькое, сморщенное тельце, потом дочиста отмыл руки
старухе и лишь после этого передал ей новорожденного. Через час вышел
послед, и Мак вновь бережно обмыл Лизу.

- Ну, а теперь все тряпье - вон и в костер! - сказал он Лондону.

- Даже то, что не пригодилось? - удивился тот.

- Да, все тряпки до единой. Больше они не нужны. Мак устало
оглядел палатку. Старуха держала запеленутого младенца. Лиза лежала,
закрыв глаза, и дышала ровно. - Пойдем, Джим. И нам выспаться не грех.

На поляне еще спали. Солнце позолотило макушки ив. Мак с Джимом
нашли ямку под кустом и улеглись.

- У меня словно песок в глазах, - сказал Джим. Устал, видать. А я
и не знал, Мак, что ты в больнице работал.