супругой оказались вдруг на мотоцикле и погнали по шоссе без всякого
прикрытия. Идиотское происшествие было подано прессой как торжество
демократии в ее подлинном понимании. Агапию Платоновичу дали пинком под
зад в связи с переходом на другую работу.
особенных знаний вовсе не требует, а требует она единственно крепкой веры
в поступательное движение прогресса. Друбецкой-заде автоматически
перепихнул все желаемые, но не достигнутые достижения в две тысячи
пятидесятый год и стал ждать, что получится. И чуть было не дождался
Государственной премии за неистовый оптимизм. Но тут Павел Янович
предложил ему интересную работу в своем министерстве, закончившуюся
вышеописанным крахом и попаданием в Заведение. Агапий Платонович не сразу
понял, что путь назад отрезан навсегда, требовал воссоединить его с тремя
женами одновременно. Потом перебесился, вступил в санитарную службу и стал
референтом самого Гегемонова. Он наловчился складывать из гегемоновских
речевых фрагментов довольно приличные выступления, подкрепляя их цитатами
из последних указаний. Попутно он продолжал вести научную работу,
подтачивая авторитет самого ученого человека в Заведении - академика
Фулюганова Диавола Христофоровича.
Иаков, так его назвали родители, но глухой и вредный писарь, которого
собрались гнать из волостного управления, решил напоследок напакостить да
и написал в свидетельстве Диавола вместо Иакова.
пущай подождет. В случае чего сойдет за антирелигиозную пропаганду. А тут
еще сосед, Макар Страмцов, назвал сына Жупелом - одно к одному.
такое естество, чтобы и живое было, и чтобы в лоб от него за такие
испытания не заработать. Сперва мучил котят, но котята царапались, а
другие ребята колотили самого мучителя. Поэтому сверстников он стал
сторониться, уединялся в лес, где обратил свое неокрепшее внимание на
муравейники. Если муравейник поджечь, то будет очень интересно. А еще
можно целый день дуть квас и терпеть, а потом побежать опять-таки к
муравейнику и устроить всемирный потоп. Так эти муравьи начинают
беспокоиться, так шебутятся, что душа радуется! Вот душа Диавола
Христофоровича все детство и прорадовалась, благо родители его работой не
утруждали, да и себя тоже, поскольку жили исключительно за счет
собственной бедности. Кроме того, они не без оснований считали сына
полудурком. Но Диавол Христофорович полудурок-то был полудурок, а себя
понимал. Когда в его пользу конфисковали у соседа штаны, он в этих штанах
сразу дунул в город без всякой грамоты, зато со справкой о беднейшем
происхождении, и поступил на рабфак, а потом и в институт с насекомым
уклоном.
дышат. Считать им ручки и ножки он оставил схоластам-космополитам. Вместо
курсовых он писал, как уж мог, заявления на профессоров, уличал их в
политической близорукости и классовой слепоте. Неуличенные принялись
ставить Фулюганову отличные оценки по всем предметам.
оставшихся профессоров ущучить, но ему объяснили сведущие люди, что диплом
должен быть не о преподавателях, а о самих насекомых. Тут Фулюганов
неволею вернулся к муравьям.
прокормиться, нимало не страшась, забирался в опечатанные дачи, поедал
соленые грибы и варенья, страдал поносом и даже оброс бородой, хотя
походить на мужика или ученого в то время было ни к чему.
Дело в том, что Диавол Христофорович обнаружил у муравьев не какие-нибудь
новые усики или жвалы, а зачатки коммунистического мировоззрения!
Оппоненты хотели было что-то вякнуть, но куда против такого-то попрешь!
горе-ученые даром пялили глаза на букашек и козявок, а не заметили тесной
связи мира членистоногих с повседневной революционной практикой, пытались
отсидеться на общечеловеческих позициях. Дипломная работа Диавола
Христофоровича была провозглашена кандидатской и увенчана премией, и под
начало ему отдали целый отдел.
премудрости. Сперва Фулюганов предположил, что мураши ползали-ползали, да
и наползли на оставленную кем-то в лесу брошюру "О диалектическом и
историческом материализме". Содержание брошюры настолько потрясло даже
неграмотных жалящих перепончатокрылых, что они немедленно пустились на
поиски остальных трудов данного автора и преуспели в этом, а потом
организовали свою жизнь на новых основаниях.
нашлись и гады, пожелавшие встать во главе ее вместо Фулюганова. Они
решили сожрать молодого гения, заявив: не для того вождь напрягал голову,
чтобы трудам его валяться по лесам и полям, а не в сердце каждого
советского человека. И товарищ Фулюганов неправильно ориентирует
насекомых, чье классовое сознанье еще не окрепло и в значительной степени
остается подверженным влиянию всякого рода мелкобуржуазных уклонов.
некоторых, что классовое сознание присуще им искони, так как они -
насекомые общественные, чего нельзя сказать об оппонентах-индивидуалистах.
А брошюрки по лесу разбросали кулаки и подкулачники, и он, Фулюганов,
готов хоть сейчас назвать их преступные приметы и даже фамилии.
сыграли несвойственную им роль пропагандистов-агитаторов, а это - обеление
кулака и подпевание ему.
тяжущиеся стороны было прицыкнуто сверху. Брошюрная версия забылась, ее
место заняло предположение, что на муравьев оказали самое благотворное
воздействие звуки репродуктора на расположенной поблизости от контрольного
муравейника дачи. Научные враги и тут не растерялись: выяснили, кому
принадлежит дача, и заявили, что из логова омерзительного двурушника могли
раздаваться разве что призывы, способные толкнуть сообщество муравьев в
объятия социал-фашистов всех мастей сразу.
разбежаться учеников, что главарь противников занимается исследованиями
капитально и даже голые ноги в муравейник пихает, чтобы одновременно
изучать и лечить ревматизм. Диавол Христофорович написал в органы, что в
муравейнике у оппонента спрятана вражеская радиостанция, а на ключе он
работает большим пальцем правой ноги. Карательные органы в муравьиную кучу
не полезли, они тоже не все дураки, но ревматического оппонента быстро
увезли в места, способствующие развитию этой болезни. Школа Диавола
Христофоровича восторжествовала: о возможных источниках и составных частях
муравьиного мировоззрения никто уж более не заикался.
жилище мелких красных (названия по-латыни подбирали ассистенты) и
наблюдал, как хозяева с пришельцами расправляются. "Вот видите, - говорил
он, - как сама природа подтверждает тезис об усилении по мере
приближения!" Правдашние ученые сказали, что муравьи, мол, разных пород,
вот и грызутся. На что Фулюганов гордо ответил: "Мы вот тоже всякие бываем
- и русские, и туркмены, и некоторые даже евреи, но рушить нашу великую
дружбу никому не дано!"
воспитанием. Иногда вспоминал про давние испытания огнем и мочой,
следовавший за этим переполох по-научному характеризовал как энтузиазм.
потому что они больно покусать могут. У пчел открыли не только
коммунистическое мировоззрение, но и элементы колхозного строя,
социалистического соревнования и непримиримой борьбы с тунеядством. Был
обнаружен даже язык пчел в виде танца. Один сотрудник, желая превзойти
учителя, попытался с помощью этого танца внушить пчелам лозунг "Первая
заповедь улья - сдать весь мед государству!" Целый день подпрыгивал,
кружился и жужжал на всю пасеку, а когда пчелы, наконец, доперли, что он
пропагандирует, они забили его жалами мало не до смерти.
взятки, нужен глаз да глаз и особые уполномоченные, следящие за укрытием
излишков меда. Он стал искать классово близких себе насекомых и нашел,
мерзавец, варроатозного клеща. Он снабдил клеща всеми полномочиями и
разослал по пасекам на манер двадцатипятитысячников. Никакой работы умный
клещ вести не стал, а стал он жрать пчелиную детву и губить целые семьи.
Оттого нынче дорог мед.
лягушачьей икры, например, обнаружили все восемь признаков стахановского
движения. Всерьез начали поговаривать о приеме в партию наиболее
высокоорганизованных млекопитающих для сбора взносов молоком, мясом и
шерстью.
что классовое чутье присуще муравьям в мировом масштабе, что есть надежда
найти с ними общий язык - язык революции и даже создать муравьиный
Коминтерн. А что? В Бразилии, например, муравьев такая пропасть, что они
все джунгли в страхе держат, но это пока протест неосознанный, стихийный,
а ну как его направить? Но тут и настоящий-то Коминтерн начали зорить не
хуже муравейника. А потом началась война и Диавол Христофорович, с почетом
Корнев Павел
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк