короткую.
кипели, выплескивались отовсюду - крохотных магазинчиков, киосков,
велотележек.
большие русские автомобили - "жаль, город наш для них тесноват",
русскую технику вообще, русскую кожу. Тыниссон, вероятно, хотел
сделать приятное. Выделенный Таллинским департаментом полиции "для
сопровождения почетного гостя", он взял на себя обязанности гида.
Тыниссону это, как ни странно, шло. Полный, в штатском, ни следа
полицейских манер, он казался добрым кузеном, этаким зажиточным
хозяином небольшого, но прибыльного дела, которому судьба не спослала
собственной семьи, и он решил отказать наследство вам, ближайшему
родственнику, и сейчас, наслаждаясь добрым делом, развлекает вас и
себя как может.
повел рукой Тыниссон. Запах, дразнящий, приятный, подтверждал его
слова.
Рекомендую.
обрадовался им сдержанно, словно в толпе рупь под ногами нашел: ну,
как хозяин объявится?
Двойной кофе. По крепости и по объему. С коньяком. У вас коньяк есть?
обычные три... - он заколебался, - нет, две порции коньяка.
поглядывал на улицу. Проверяет. Вабилов и сам видел по крайней мере
двух шпиков, наверное, их было пять, а то и десять. "Таллин
практически чист, насколько может быть чист портовый город. Агенты
Коминтерна на виду, те, кого можно опасаться, либо выдворены, либо
задержаны. Но город, разумеется, выделяет вам охрану. Обязан
выделить", - так объяснил атташе явление Тыниссона. Берегут.
поднос булочек, рогаликов, плюшек, и сейчас, казалось, был озабочен
лишь тем, чтобы не задержать ненароком гостя. Жалея его, Вабилов не
спешил. Жевание есть первый и единственно осмысливаемый этап
переваривания пищи. Щелкайте челюстями. Искушение святого Антония.
Святого. Искушения грешника иные.
фарфоровая кукла. Хозяйка? - Для нас - большая честь угостить
Нобелевского лауреата господина Вабилова.
Вабилов почувствовал: он - лауреат Нобелевской премии. Формально -
пока нет, вручение состоится вечером, специальный посланник Шведского
короля, наследный принц Улаф прибыл в Таллин. Большая балтийская
семья. Стокгольм оставил себе литературу, остальные - в столицах
дружественных стран. Мира - Христиания, биология и медицина - вольный
город Таллинн.
неподалеку: один спереди, один - сзади. - К тому же госпожа Ярве долго
будет рассказывать посетителям, что именно у нее пробовал таллинскую
сдобу великий русский ученый.
Великий? О, Господи! Сразу, на месте, он назовет пять человек,
превосходящих его по всем составляющим, людей "острова". А в мире?
Русский - в общем, да. Правда, есть прадед татарин, бабка - с Червоной
Руси, с Карпат, другая - калмычка. Ученый - есть немного. Но плохо
ученый. Не впрок наука пошла.
напоминал шагрень. Во-он, она какая, кожа, сколько желаний может
исполнить. Пожелай только.
стеклянных, хрустальных, даже золотых.
сигару, вернее, не выбросил, а аккуратно опустил в урну.
запах перебивается. Хотите? - он протянул пачечку. Вабилов отмахнулся.
башня, очень", - и Вабилов бесцельно брел по новым кварталам, Тыниссон
жевал пастилку, шпики с независимым видом фланировали в отдалении.
Запах моря разбавлялся кофейным, из крохотных павильончиков,
доживающих последние дни этого сезона, вот-вот их закроют на зиму. А
это - памятник "Русалке", нет, не сказочной, тот в Копенгагене, а
русскому броненосцу, затонувшему в бурю много лет назад. Эстонцы чтут
память погибших.
с тройным коньяком, но голова оставалась тоскливо ясной, настроение
портилось, и приходилось стараться, нагонять на себя хмель, улыбаться
и веселиться.
серебристая чушка с чухренком внизу.
зависимости от состояния атмосферы.
несвободу.
лишь в Старом Городе Тыниссон начал путать след - в сторону, назад,
вбок. Заячий скок, право.
счет. Сам стелюся, сам лягаю. Патриотизьм с мягким знаком.
витрины... От бриллиантов Картье до японской бумажной чепухи. И цены -
в кронах и, скромно, в скобочках - в золотых российских империалах.
Очень золотых. Купить? Дюжину подвесок? Лучше согреться.
без коньяка. Вышло довольно странно, но приятно. Старых запасов в
организме еще хватает. Спирто-кофеиновая смесь, прием за пять минут до
атаки. Подарок миру. Пользуйтесь.
полуимпериала не взял, приказал принести на нее газет. Вышел целый
ворох, утренних, уже виденных, и дневных. Он выбрал одну, потолще и на
русском. Первая страница, вторая, третья. Подготовка к вручению
Нобелевской премии. Мимо. Положение на фронтах - три года каменной
недвижности. Мимо. Новая вылазка спартаковцев: человек-бомба подрывает
мост через Березину. Великая Лидия в реальной фильме "Аида". Дальше,
дальше. А! Матч-реванш Алехин - Капабланка. Капа выиграл партию и
сравнял счет. Тем интереснее. Он попытался разобрать партию, но на
шестом ходу сбился. Однако! Он начал снова, хмуря лоб, растирая виски,
и потерял позицию двумя ходами позднее.
- Нет, пешком. Только пешком.
Тыниссоном, он вышел на улицу.